Эпиграмма на Уильяма Коббета [121]
Твои, Том Пейн, он вырыл кости,
Но, бедный дух, имей в виду:
К нему ты здесь явился в гости –
Он навестит тебя в аду.
В день моей свадьбы [122]
Новый год… Все желают сегодня
Повторений счастливого дня.
Пусть повторится день новогодний,
Но не свадебный день для меня!
На смерть поэта Джона Китса [123]
Кто убил Джона Китса?
– Я, – ответил свирепый журнал,
Выходящий однажды в квартал, –
Я могу поручиться,
Что убили мы Китса!
Кто стрелял в него первый?
– Я, – сказали в ответ
Бэрро, Саути, Мильмен, священник-поэт, –
Я из критиков первый
Растерзал ему нервы!
Моя эпитафия [124]
Природа, Зевс и Молодость радели,
Чтоб мой огонь горел, но Романелли
Вступить не побоялся с ними в бой
И навсегда задул светильник мой.
Джон Гибсон Локхарт [125]
1794–1854
ЭПИТАФИЯ СУДЬЕ, КОТОРЫЙ СЧИТАЛ СЕБЯ ПОЭТОМ [126]
Слепа Фемида, слеп старик Гомер,
Да и покойник был подслеповатым:
Невинного считал он виноватым
И нарушал в стихах любой размер.
Сэмюел Уилберфорс [127]
1805–1873
МЕЧТЫ ЖИТЕЛЯ ТИМБУКТУ [128]
Будь я крупного размера
Африканский крокодил,
Я бы враз миссионера
С книгой гимнов проглотил.
Уильям Мейкпис Теккерей [129]
1811–1863
ЭПИТАФИЯ ГЕОРГУ II [130]
Отцу своему подражал я вполне:
Я сыну был враг и неверен жене;
Боялся расходов, скупец был большой –
Английский король, но голландец душой.
Я смело с войсками вошел в Деттинген,
Шотландцев и галлов захватывал в плен.
Лишенный ума и хороших манер,
Я всем подавал вероломства пример.
По смерти я здесь был изваян, а Питт
Припал к моим грязным стопам и скорбит.
Уильям Джеймс Линтон [131]
1812–1897
Надписи к новым памятникам [132]
1. На статую Альфонса де Ламартина, им самим воздвигнутую
Поэт, оратор и министр к тому ж,
Вещает всей Европе этот муж
Свою красноречивейшую чушь.
2. На обелиск в типографском дворе, поставленный в честь пишущей братии
Увидя «Таймс», черт взял газету
И рек, багровый от стыда:
«О да, я лжи отец, но эту
Не порождал я никогда».
3. На обелиск в честь лорда Джона Рассела
(За душу Моисея боролись между собой архангел Михаил и Сатана)
И ныне спорят до остервененья
Нечистый и архангел Михаил.
Не хочет черт, дабы его владенья
Такой мертвец, как Рассел, осквернил.
Мир и надежда
(Девиз Кромвеля)
Герои наши острыми клинками
Мир и Надежду нам дарили прежде.
А виги сладкогласными речами
Смерть принесли и Миру и Надежде.
Шерли Брукс [133]
1816–1874
НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ
Степенная, внушительная дама
Покоится на лоне Авраама.
Ей хорошо на лоне у него,
Но Аврааму – каково!
Ковентри Патмор [134]
1823–1896
О ПОЦЕЛУЕ
– Он целовал вас, кажется?
– Боюсь, что это так!
– Но как же вы позволили?
– Ах, он такой чудак!
Он думал, что уснула я
И все во сне стерплю,
Иль думал, что я думала,
Что думал он: я сплю!
О ДУРАКАХ
Жму руки дуракам обеими руками:
Как многим, в сущности, обязаны мы им!
Ведь если б не были другие дураками,
То дураками быть пришлось бы нам самим.
