Дневник одного путешествия (СИ)

И рушится лавиной тишина,

И снег летит с заледенелой крыши

На жизнь твою, на боль, на ночь без сна...

Снег вдруг забьется белым, мерзлым прахом

За шиворот, за пазуху, в глаза...

Ты трешь лицо... От холода, от страха

Течет из глаз нежданная слеза...

А, совесть, ты? Тиранствуй, бей, кроши!

С тобой я спорить никогда не буду...

Я знаю: не могу я не грешить...

Тебе я сдался, чтоб не сдаться людям!

Добей во мне царя, а не раба--

Чтоб я трудился, не казнил, не правил...

Удар. Ещё удар... Моя борьба

С самим собой всегда -- борьба без правил!

* * *

Встав в ночи, в темноте подойдёшь к окну,

Колкий воздух ночной вдохнёшь...

Неужели идёшь ты сейчас ко дну

И всё то, чем дышал ты, - ложь?

Ветер бьёт в лицо, и мерцает свет...

Неужели ты прожил век -

Сам себе режиссер, сам себе поэт,

Но не сам себе человек?

Я хочу быть понят самим собой.

Не хочу в темноте пройти,

Словно первый снег зимы, стороной,

Мимо цели в моём пути.

Я зерном прорасти сквозь года хочу,

Сквозь сердца строкой прорасти,

Встать с холодной ночью плечом к плечу,

Глиной стать у Творца в горсти...

В рентгеновском кабинете

Я-- у врача, и в тёмном кабинете

Рентгеновские острые лучи

Мне проникают в грудь, незримым светом

Пронзают плоть, как длинные мечи.

Для них прозрачна грудь, и сердце тоже.

Не скрыть чахотки, не укрыть любви,

И где-то в глубине, под гладкой кожей,

Мелькают светляки в моей крови.

Как телеграмма, вдруг раскрылось тело

По воле механических светил,

И все, что жило, мучилось и пело,

Квадратный чёрный снимок отразил.

Что в глубине моей живёт, не тая?

Какая тяжесть, глазу не видна,

Мне беспокоит сердце? ( Я ведь знаю:

Мир вздрогнет, если вырвется она!)

Темно в груди. И, призывая к мести,

Боль незаметно поднялась со дна,

И грудь мою отягощают вместе

Туберкулёз, и совесть, и луна...

* * *

Профессия моя - быть человеком.

Профессия моя - терпеть и жить,

И видеть солнце над февральским снегом,

И счастьем, как зарплатой, дорожить.

Вот синекура, лучше и не скажешь!

Живи себе, пиши стихи, молись,

Авансом взять ты счастье можешь даже...

Но иногда бунтует в сердце Жизнь,

И ты глотаешь воздух, задыхаясь,

И явственно встаёт перед тобой

Весь страшный мир, весь непробудный хаос,

С твоей слепою слившийся судьбой....

Но строг начальник. Ты смежаешь веки,

И все ты понимаешь наперед:

Уволенный из ранга человека

Себе другой работы не найдёт.

Песня

И кажется--горит край неба на закате.

Кто мне задаст вопрос: "Легко ль тебе, любя,

Не думая почти о будущем возврате,

Идти, идти вперёд, чтоб позабыть себя?"

Дорога так трудна... За дальним перевалом,

Быть может, я пойму потом когда-нибудь,

Что много лет назад души моей не стало,

Что душу утомил мой долгий, трудный путь?

Тогда я захочу на миг остановиться

И с высоты холма направить взор назад--

И где-то закричит неведомая птица,

И ветер донесёт далёкий аромат...

И прошлое взлетит, как гордая орлица,

Над памяти гнездом, и яростный пожар

Охватит небосвод... Ко мне всё возвратится:

И счастье, и любовь, и слова чистый дар.

Коротко о себе

Кто я такой? Я не впаду в обман:

Я сам сейчас - как порванный карман:

Стихи и чувства - всё, что я хранил,-

Я растерял, я выронил, разбил...

Всё оттого, что мой хозяин - Бог -

Дал столько мне, что я нести не смог...

* * *

Ну, здравствуй, грусть. Суровая, скупая,

Ты будешь долго спутницей моей.

Я жил в раю, не узнавая рая,

Теперь я должен жить среди людей.

Меж строк моих до хруста сжато Время,

Оно пружиною напряжено,

Оно бунтует, борется со всеми,

Кто в этом мире младше, чем оно.

Слова, чтоб скомкать, положил я в руку,

Как чёрновик, и в этом был суров.

И наизусть я выучил Разлуку,

На языке Любви не зная слов.

Ты будешь гнать меня вперёд, всё дальше,

По нервам бить крапивою обид,

Но я смолчу. Ты не допустишь фальши

В том голосе моём, что - зазвучит.

Я поднимусь. Я стану тверже, крепче,

Как будто корку, с губ тоску сорву.

И я заговорю. И звуки речи

Вдруг возвратят мне детство наяву.

Ты, зрелость, проведёшь меня сквозь грозы,

Ты объяснишь, где прав я, где неправ,

Чтоб чёрные графитовые слезы

Вдруг просветлели, чистым словом став.

-- Порыв

Холодный снег. Серый луч рассвета.

Сквозь сон зевает мой серый дом.

И кашляет ветер,

Шершавый ветер,

Как будто чахоточный, за окном.

Уйти. Всё бросить.

Сбежать из плена.

В снегу забыться, едва дыша...

Слово жжёт губы ацетиленом,

В сосульку смёрзлась зимой душа...

Я долго ещё не найду покоя.

Я долго ещё не забуду грусть.

Я на рассвете

Своей щекою

К коре шершавой ещё прижмусь...

Я не сломаюсь.

Стерплю.

Не взвою.

Доверюсь совести, как суду...

Мертвым--покой, а живым--живое.

Себя забыв, я себя найду.

* * *

Мне тяжело. Прости меня, о Боже,

За всё моё нечаянное зло,

За то, что прямо в ад по бездорожью

Меня моё призванье завело.

Прости меня! Я мучил долго совесть,

Я сам себя и предал и распял,

И жизнь, как неконченую повесть,

Я через силу иногда писал.

Не может быть, чтоб были наглой ложью

Слова, ради которых я сгорал.

Не может быть, чтоб сердца тайной дрожью

Я не Тебя средь мрака привечал.

Но - объясни, как это получилось?

Я верил в правду больше, чем в Тебя,

И небеса на гнев сменили милость,

И я ослеп, свет солнечный любя.

Да, я - в аду. Горят душа и тело,

Пронизан болью остов бытия.

Но кажется, что нету мне предела,

Что я велик, как боль и смерть моя!

Я боль вселенной в сердце ощущаю,

И, может быть, Тебя - сквозь эту боль?

Лежит сквозь ад земной дорога к раю,

И в этом суть, земли и неба соль!

* * *

Мне надоело в чьей-то чуждой роли

Скользить весь век по острию ножа...

Что понял я из мук душевной боли?