«Поедем в Каргополь с тобой...»
Поедем в Каргополь с тобой,
где – вот забава! —
по деревянной мостовой
мужик за бабой,
медведь с гармошкою,
коза с рогами
гуляют ножками...
Толпа – руками
умельца леплена,
в печи печёна,
хоть и нелепая —
смотри! – в почёте.
Поедем осенью,
под снег и слякоть.
Чем лучше озими,
тем булки слаще.
А мы всё – ощупью,
с собой не сладим...
Поедем в Каргополь с тобой,
в толпу из «теста»,
и, если живы, что с того,
что сердцу тесно...
Поедем в Каргополь! —
глядишь, отпустит...
Беда откаркает,
назвавшись – грустью.
5 с е н т я б р я
«На поезд, на поезд, на поезд...»
...На поезд, на поезд, на поезд
под гром перебора колёс...
И в пояс, и в пояс, и в пояс,
и – до полу, долу, до слёз
кровавых. Одна наша доля:
мерещится список отмен.
А сердце ворочает долго
бескровную влагу во тьме.
5 с е н т я б р я
«У полуночи попридержу...»
У полуночи попридержу
скакуна и поеду рысцой...
В этой области, как ни дежурь,
покрываются земли росой,
и молчок, кто готовил рассол...
Утро высушит. Конь отдохнёт.
И наездник вернётся в седло.
День положит привычно под гнёт
настоящее: то ли светло,
то ли пасмурно... Вечер с огнём...
У полуночи...
Время, я твой,
как ни бегай! Но сколько есть сил,
буду вновь покрываться листвой
и, покуда могу, голосить...
Любоваться, как мир колосист.
5, 6 с е н т я б р я
«Время лечит, время губит...»
Время лечит, время губит,
время складывает губы,
вызывая крик и лепет,
и посмертно маску лепит.
Грустно, милый, – жизнь проходит.
Бочкою пороховою
оборачиваясь всуе
или хуже – тварью снулой.
Бог с тобою, спи спокойно,
это было испокон и
это будет. Мы из прочих.
Было слово. Будет прочерк.
Но трава растёт зелёной.
На её лице заломы
то же, что волна —
завтра не видна.
7, 8 с е н т я б р я
«Уж очень хочется покоя...»
...Уж очень хочется покоя.
Но ночь в колодец ледяной
утащит запросто, по коже
пройдётся инеем. Денёк
подтопит чуть. Увы, печурка
простыла к осени, пора.
Мы тоже выстыли... Но, чур я!
Хоть подморозь, но не порань
меня, сентябрь. Покой нам снится.
Тосканы небо далеко.
Твоя озябшая ресница
дрожит в отечестве. Легко ль
собраться вдаль с пролётной стаей?
Ещё сентябрь, надежды на...
Ещё вовсю борей листает
густые кроны, тишина
ещё случается... Покоя
не будет больше, чем вчера.
Такие разные – похожи
с тобой – ни дать, ни исчерпать.
7, 8 с е н т я б р я
ЛЮБОВЬ
1
В любви ищешь только пощады,
которую никто не даёт в жизни.
С. Н. Дурылин
Как римский раб
на вечном игрище площадном
лишь жесту рад,
дарующему жизнь до завтра,
и снова – в бой,
где вздоха одного дозатор,
как сердце в бок,
вмонтирован искусно властью,
не данной нам —
спасенья жаждешь, чаешь ласки
мольбой со дна.
О ты, не знавшая пощады
чуть больше дня, —
не умираешь и – по счастью.
Знать, нету дна.
2
Всем – спасибо. Особо тому,
кто страдал заодно. Отдохнёте!
Будет небо, ей-ей. Потому
мы заложники мощного гнёта
притяженья. Землица черна.
Небо светло. Любовь бесконечна.
Отглотнуть бы. Но не исчерпать
никому благодати, конечно.
Слава Богу! Спасибо за всё.
Мне с утра померещился праздник.
Мы ещё отдохнём – мы заснём,
и проснёмся, уже не напрасно.
3
Как сладко быть оставленным, когда
вот-вот зима...
Так было незапамятно – года
приблизились. И надо ли гадать
и с них взимать?
Вот крохотная пташечка, и ей
не сладко стыть.
Блаженная, не бойся, спи да ешь —
будь умницей, мелодии просты.
Но горек стыд
иного соучастья. Будь же нам —
исповедальный крест —
зимовье, где воробышку пшена
насыплет безымянная жена,
войдя в окрест.