Сборник стихов (СИ)

Изгнав из рода навсегда, Вы Каина хотя и осудили, Но вы, должно быть, в те далекие года Моложе и смелее были.

-Прервите,- я сказала, - ваш рассказ. Нет нужды нам друг с другом лицемерить. Слова такие мы слыхали много раз, И с каждым разом им труднее верить.

Вот в том-то и беда, мой друг, Что путь к добру так и не понят нами; Всегда вступаем мы в один и тот же круг, Все безысходней он с веками.

Не так уж много тех, кто зло творит для зла, Такая откровенность непристойна, Мы в самые кровавые дела Влагаем смысл весьма достойный.

И тот, кто бит, и тот, кто бьет, Всегда кричит и уверяет Что миру он добро несет И лишь другой ему мешает.

Один судья - вы помните - изрек (И честен был в своем он роде): Пускай умрет один невинный человек, Для блага целого народа.

И так как люди не могли На кровь и смерть установить границу, Но с каждым веком новые нули Мы пишем в Нтой единице.

Чем уже круг, тем шире взгляд, Сильней оружье и отвага, И вот уже людей миллионами крошат Для их же собственного блага.

И смысл земли - отдельный человекТысячекратно распинаем, Растет число из века в век, И где предел его - не знаем.

А был ведь среди нас великий фантазер, Оружием не разрешавший спора, Меч даже другу ставивший в укор И зло назвавший злом без оговорок.

Он был той цифрой, что, в пример другим, Вожди отечества, перечеркнув, забыли, Да помните - ведь вы и сами с ним В пустыне Галилейской говорили.

-А, помню, - черт сказал - быль мальчик очень мил И мне был крайне симпатичен, право. Мне кажется, ему я даже предложил Все царства мира и их славу.

-Хитрец,- сказала я, - но не был прост и он, Его ответ вы знали, без сомненья. Один из всех, он слишком был умен, Чтобы принять такое предложенье.

Он знал, как знали с вами мы,Власть получив, идея умирает; Как часто лучшие умы И до сих пор о том не знают.

Он вам не отдал ничего, Своей мечты не погасил значенья, Но Нтот фокус вы с наследием его Проделали блестяще, без сомненья.

-А - черт пожал плечами,- пустяки. Наследники не стоят разговора. Да кроме прочего, нам с вами те близки, Кто спорит, а не те, кто не выносит спора.

Пророков я люблю мятежный род, Пытливы их умы, различны их дороги,Один все сущее приписывает Богу, Другой материю, как догмат, вознесет,

Но вот на те бездумные стада, Что повторяют их слова, как Нхо, И в ваши дни, как в древние года, Я, право, не могу глядеть без смеха.

Ну, не смешны ли вы, мой друг поНт, Ну, не забавны ль в вашей детской вере, Что всей вселенной бесконечный свет Вмещается в один полузвериный череп?

-Все Нто так - я отвечала, - но Еще с момента нашей встречи Живет во мне сомнение одно, Мешает мне одно противоречье.

Добро и зло, и бесконечный свет,Но разговор об Нтом не напрасен? Ведь Бога нет и черта нет Простите мне, но Нто ясно.

Я знаю то, что существую я, И для меня в том нет сомненья, А вы - вы лишь мечта моя, Моей же мысли отраженье.

И если есть какой-то там Нфир, Дух мировой, способный на творенье,Не слишком добрым создал он наш мир, Где существует жизнь своим уничтоженьем.

Тогда какие ж силы придают Добру и злу значенье, смысл и меру, Где, черт возьми, тот самый Абсолют, Которому должны мы верить?

Мы неизвестное искать Должны в великом уравненьи, Для Нтого нам нужно дать Какое-то исходное значенье,

А если Нтих данных нет, То и ответа нет, конечно. Равны тогда и мрак и свет, Равны и нуль и бесконечность.

-Ну,- Сатана сказал,- не я тому виной, Что так иссякло в вас воображенье. Ваш предок, ясный и простой, Ответ искал не в уравненьях.

Ведь слышит тот, кто сам душой поНт, Вселенной ритм неуловимый. Есть для него и мрак и свет, И каждое понятье - зримо:

И нимфа стройная глядит из-за ветвей, И флейта Пана в роще раздается, И Бог с ним говорит в игре лучей, И Сатана в тени смеется.

Ваш предок верил образу и сну, Вы верите лишь формулам и числам; В замене Нтой, Большого я не вижу смысла.

Меняя мысли и слова, Вы замкнуты в себе - сказать примерно: Движенье атома, строенье вещества Ничуть не больше достоверно.

Всегда, везде и надо всем Лишь вашей мысли вечная работа; Что значит свет, не видимый никем? Что значит время, если нет отсчета?

И если не для вас, то холоден ли лед, Тверда ли сталь, горяч ли пламень? Лишь для того, кто видит, назовет, Есть и звезда, и дерево, и камень.

-Ах,- я сказала,- вы все тот же старый змей, Увертливый, скользящий, гибкий. Задашь вопрос о сущности вещейОтветите софизмом и улыбкой.

Но как бы в споре о вещах Не изменяли мы названьяВсе ж достоверны боль и страх, Реальны радость и страданье.

Быть может, то, что он, они и я Зовем добром, не понимая, И есть реальность бытия, Всего живого связь живая?

И в том, быть может, смысл вещей, И в том искомая граница, Что сколько б ни было нулей Но все значенье в единице?

И может быть, наш мир поймет, И всем когда-то станет ясно: Тот путь к добру не приведет, Где хоть один убит напрасно?

Что ж вы молчите, мой лукавый друг? Зачем вы снова улыбнулись? Какие, кажется мне, вдруг Воспоминанья в вас проснулись?

-Слыхал, слыхал, - промолвил Сатана,Еще, быть может, в древнем Вавилоне... А впрочем, вряд ли вам нужна Такая лекция в научном тоне.

Короче: я вам плод заветный дал Чтобы в добре и зле вы разбирались сами; И если Нтот мир отнюдь не идеал, То для чего ж я сделал вас творцами?

И если пуст над вами небосвод, И вера предков оскудела, То кто же вам мешает, в свой черед, Занять Олимп осиротелый?

Для мира вашего раздел добра и зла Вы продиктуете тогда веленьем строгим, И верь мне, Евы дочь, змея не солгала, Сказав, что будете, как боги.

И чем же может стать тогда вчерашний раб, Каких достигнет он пределов А впрочем, я молчу. Я в утвержденьи слаб. Лишь отрицать - мое прямое дело.

Из всех возможных слов люблю я слово "нет", Ведь Нто слово - колесо движенья! А я всегда спешу, спешу без промедленья, Как движется в пространстве вашем свет.

Он указал в окно - там яркая звезда На темных небесах дрожала и горела; При взгляде на нее казалось иногда, Как будто к нам она стремительно летела.

От синей глубины кружилась голова, Но, оторвав свой взгляд от переливов звездных, Сказала я:-Мой друг, все Нто лишь слова, А мы стоим над краем бездны.