Избранное

Правда, за этот промежуток времени произошло столько событий, потрясших не только нашу страну, но и весь мир, что В.В.П., придя на Старую площадь, не вспомнил ни о скандальной проверке, ни о публикации, бьющей наповал.

Кстати, на должности начальника КУ (Контрольного управления) Владимир Владимирович не засиделся, как не засиживался до него никто. За мои 10 лет руководства вестником сменилось ни много, ни мало 10 начальников КУ Кто-то с этого поста уходил потом на нары, подобно несостоявшемуся Генпрокурору А. Н. Ильюшенко. Но в основном (для Путина, Патрушева, Кудрина) Контрольное управление стало трамплином для прыжка в более высокие сферы – из группы «Б» в группу «А». И они, заступая в должность, об этом уже знали. Поэтому не очень-то вникали в суть работы органа, который временно возглавляли. Потому и наши потуги (а они были: мы писали служебные записки, письма вышестоящему начальству, т. е. руководству КУ, о необходимости реформирования специфического печатного органа) оставались без внимания.

К Путину, надо сказать, мы по этому поводу не обращались. К его приходу надежда и вера на этот счёт у нас полностью иссякли. Да и личность Владимира Владимировича тогда не очень-то впечатляла. Столкнувшись первый раз с ним в лифте третьего подъезда на Старой площади, бросив взгляд на его длиннополое пальто, я принял ВВП за залётного нового русского, намеревающегося провернуть тут свои делишки. Но мы попросили у нового руководства содействия в деле увеличения кратности выхода вестника. В чём отказа не последовало. И вскоре стали мы выходить в свет ежемесячно, в то время как ранее появлялись лишь раз в два месяца. У меня лично тогда сложились добрые отношения с его Санчо Пансо – Игорем Сечиным, который приветствовал наш журналистский поиск и одобрил даже публикацию с расшифровкой штрих-кодов на продовольственных товарах, поступающих из «дружественного» зарубежья на наши прилавки. Ранее значение их понимали только иностранцы, живущие в нашей стране. По ним они ориентировались, какой продукт можно покупать – он съедобен, а какой нет – он ядовит.

Мы искренне жалели, что Путин с Сечиным не задержались в КУ Может быть, и для нас сумели кое-что сделать, если бы не спешили. Эх, если бы не спешили… Сколько всего можно бы сделать не только для нас.

Однако оставим это лирическое отступление. Вернёмся к нашим «баранам» и к нашей журнальной вольнице. Очередной удар, вызвавший новую пляску на острие ножа, обрушился после публикации материала по Мордовской республике, где правил и правит клан Н. И. Меркушкина. Материал этот предложил нам А. Г. Киселёв, бывший работник правительства Мордовии, которого мы взяли после окончания им Академии Госслужбы в свой штат. Честно говорю – сомнения публиковать или не публиковать крайне критическую фактуру были: не сводит ли Киселёв счёты с бывшим своим руководством, отказавшим ему в высокой должности после окончания учёбы? Но авантюрный журналистский дух пересилил – дали статью.

Возможно, Меркушкин и не увидел бы её, а вестник с ней его приближённые скрыли бы от гневных глаз. Но «крамолу», как рассказывали мне, прочёл сосед Николая Ивановича, руководитель Татарстана – Шеймиев. Прочёл и немедленно звякнул коллеге: «Николай, ты вот хвалился, что у тебя в Московском Кремле одни друзья сидят, а смотри-ка, как тебя разделали в кремлёвском журнале».

Пересказывать, что после этого началось – надо целую книгу написать. Скажу только, что меня от увольнения спас начальник КУ Вячеслав Егорович Иванов, а Киселёва уже всеми силами спасал я. Да, пожалуй, и позиция Николая Ивановича, тому способствовала: не унизился он до мелкой мести. Влиятельный, крупный человек. А что он таков и время подтвердило. Принятие недавно Президентом РФ Указа о праздновании 1000-летия единения Мордвы с Россией, задавшем новый вектор национальных отношений в стране, – его заслуга.

Словом, мы опять уцелели, но кольцо наших возможностей после мордовского инцидента сузилось до крайности. Материалы со стороны стали жёстко цензурироваться в Контрольном управлении, да и свои собственные справки передавало оно нам с оговоркой: «Никаких комментариев к фактам, здесь приведённым». Более того, данные многих проверок стали засекречиваться. Да и как не секретить такие, например, дела, как проверки сохранения ценностей Алмазного фонда Отечества, или сокровищ Гохрана. На них, что и большевички, типа Николая Бухарина, в критические годы Советской власти, в новые времена новые властители тоже, оказывается, свой глаз положили. Кстати, утечка информации (материалы проверки Гохрана опубликовала газета «Завтра») дорого обошлась господину Рыбакову, руководившему в ту пору Контрольным управлением. Его, демократа до кончиков ногтей, властные друзья изгнали с занимаемого поста, что называется, без выходного пособия.

Но мне хотелось бы пару слов сказать об упомянутом выше В. Е. Иванове. Он, как и я, некогда, сотрудник КНК СССР, приглашённый на работу в высшую контрольную инстанцию обновляемой России, претерпел немало горьких обвинений, чуть ли не плевков, как продавшийся «дерьмократам», от своих былых сотоварищей. Между прочим, замечу, обвинителями выступали чаще всего те сотоварищи, что в новое время устроили себе жизнь получше, чем Вячеслав Иванов – создали и возглавили грабительские банки или посреднические спекулятивные конторы.

Пишу об этом не потому, что оказался рядом с Ивановым – от этого соседства мне, как никому, приходилось туго – а потому, что, находясь поблизости, я видел человека, беззаветно преданного своему делу, честнейшего гражданина, отменного профессионала и бессребреника. Наверное, новые властители использовали его в своих целях в борьбе за место, за «кормушку», когда «точечно» применяли компрометирующие данные организованных Ивановым инспекций деятельности того или иного объекта, субъекта. Но он-то понимал, что хоть таким образом, но содействует не расцвету, а искоренению зла. И не меня он защищал от увольнений – защищал вестник, в котором пусть изуродовано, пусть искромсано, но просачивалась информация, заставляющая задуматься и безмолвствующий народ, и потерявшую совесть, правящую элиту. Его слова: «Мы скорее закроем «Юрлит», чем позволим разогнать «ПК», – не раз останавливали занесённую над нами секиру в деснице мечущего «громы и молнии» Перуна – Бунина.

Как и государственный легендарный контролёр Царской России Валериан Татаринов, возвративший империи миллионы украденных проходимцами золотых рублей, Вячеслав Иванов умер в бедности и похоронили его на казённый счёт. Он и квартиру-то получил только перед смертью.

И снова тянет на отступление, правда, на сей раз не совсем лирическое – квартирное.

Перед распадом СССР «квартирная звезда» мне, скажем, светила очень ярко. Уж и смотровой ордер получила семья из четырёх человек на шикарные по тем временам трёхкомнатные апартаменты в центре Москвы. Но власть сменилась, страна раскололась. Квартира ушла. Однако пришла работа и должность, равнозначная по прежним временам, положению завотделом ЦК КПСС.

Квартирный вопрос. О, как он испортил нас, москвичей. Это ещё Булгаков отметил. В порыве раздумий о своей жилищной неустроенности я порой говорил: «Содрать бы с новой власти хоть «шерсти клок» – квартиру, тут же подал в отставку».

Услышал Бог – получил я, без взяток, без подарков, во что мало кто верит, прекрасное жильё. И оставил работу. По собственному желанию, когда по пьянке разбили мы на Старой площади унитаз и затопили сидящих этажом ниже охранников из приёмной Президента. «От великого до смешного – один шаг» – это точно. Чтобы не получить мне квартиру в 90-х годах прошлого столетия, надо было расколошматить государство, чтобы лишиться должности в новом столетии, оказалось достаточным разбить сливной бачок в туалете. Извините, за пошлую шутку.

И всё же надо отдать должное Ивану Афанасьевичу Бунину, он не стал препятствовать, когда редакторские дела свои я передал весьма и весьма «сомнительной фигуре» – Александру Киселёву, тому самому «другу Меркушкина», статья о котором вообще-то, если быть откровенным, в конечном итоге сильно навредила не только лично сотрудникам, но и в целом изданию: «зажали» нас после этого крепко. Но как говорится: лес рубят – щепки летят.