Замолк гремящий бард Фелицы,
Как в тучах вспыхнувший перун;
Уже надгробные цевницы
Бряцанием железных струн
О смерти барда возвестили
И барды барда проводили
В страну блаженных праотцов.
Рыдайте, девы Геликона:
Почил любимец Аполлона!
Почил — великий из певцов!
Он пел могущую царицу,
Как бард шотландских берегов;
Он пел бессмертную Фелицу,
Как бард, достойный петь богов.
Он пел — и песнь как вихрь неслася,
Как шумный водопад лилася,
Как щит — звучал высокий слог.
Дивились барды, ревновали,
Все подражать ему желали;
Но подражать — никто не мог.
Он пел и смело прикасался
К златым Орфеевым струнам;
От звуков воздух сотрясался,
И бард как гром являлся нам.
От струн его лучи блистали,
Из пе́рстов искры вылетали,
Сияла арфа как луна,
Слетались тени слушать пенье,
Сама Фелица в то мгновенье
Восторгами была полна.
Как Пиндар, вечно незабвенный,
Он пеньем нас очаровал,
И, как Рафа́эль несравненный,
Пером волшебным рисовал
Картины дивные природы,
И, как певец златой свободы,
Он путь к сердцам умел найтить,
И стройным лебединым пеньем,
Одушевляясь вдохновеньем,
Умел всех бардов превзойтить.
Его перо — перо науки,
Его язык — язык богов,
Его победных песней звуки —
Как звуки пламенных громов,
Его «Бог» ода — удивленье,
Псалмы, «Сосед», «Мурзы виденье»,
«Вельможа», «Счастье», «Водопад»,
«Умеренность» и две Фелицы
Прейдут потомства за границы
И будут цвесть, как райский сад.
Какой из современных гений
Оспорит у него венец?
Громами стройных песнопений
Какой сравнится с ним певец?
Он кончил жизни подвиг тленный,
Но струны арфы вдохновенной
Не могут с бардом умереть:
Их звуки в вечности отгрянут
И никогда не перестанут
Для царства русского греметь.
Хотя гробницы время гложет
И камни поглощает их,
Колоссы дивные ничтожит
Ударом тяжких крыл своих;
Земную славу затмевает,
На всё, как ветер, навевает
Забвенья вечного туман,—
Но не поглотит вдохновенья,
Превыше времени, забвенья
Екатеринин Оссиан.
Мир барду! песнопенью слава!
Покойся на златых венках!
Твоя хвала — как Этны лава.
Удел великих — жить в веках!
И ты в веках с Екатериной
Жить будешь песнью лебединой,
Под блеском вечного венца.
Тебя потомство не забудет,
И долго, долго здесь не будет
Тебе подобного певца.
1816
Певец гремящий, незабвенный,
Проснись в часы беседы сей;
Оставь свой одр уединенный;
Восстань! И на призыв друзей
Из тьмы могильной отзовися,
В собранье к нам перенесися
И будь свидетель, что, любя
Певца великих в здешнем мире,
Твоей еще мы внемлем лире
И помним в вечности тебя.
Пять лет сегодня миновало,
О друг наш, северный Мильтон,
Как между нас тебя не стало
И гений твой пал в вечный сон!
Но дружба друга не забыла:
Не всё ужасная могила,
Не всё твое взяла у нас.
Покорна слову смерти злоба,
Ты мертв — но говоришь из гроба,
Ты прах — но слышен всем твой глас.
Не умирает!.. И не может
Певец бессмертный умереть!
Хотя гробницу время сгложет,
Но муза будет вечно петь;
Он движет громы, землю, воды,
Передает из рода в роды
Дела великих на земли:
Он тот, кем мира все Атриды
И самые Семирамиды
До наших дней дожить могли.
Поэзии живое слово
Сильнее смерти и времян;
Их свойство сколько ни сурово,
Но не погиб от них Боян.
Подобно и твои творенья
Не встретят мрачного забвенья,
Невежество переживут,
Дождутся времени златого
И силою живого слова
Твой прах ко славе воззовут.
Блажен певец! стихотворенье
Есть лучший дар из всех даров,
В нем зрится неба вдохновенье
И слышится язык богов;
И тот, кто им владеть умеет,
Бессмертный лавр в удел имеет;
Ты языком богов владел,
Изображал все страсти живо,
Природу рисовал нелживо
И правду вслух пред сильным пел.
Ты пел могучих в ратном поле
И передал их славу нам;
Ты пел бессмертных на престоле
И сделался бессмертен сам;
Хвала твоей гремящей лире!
Для нас она не смолкнет в мире
И не завянет твой венец,
Тебя чтить музы вечно будут:
Бессмертного не позабудут;
И как забыть? — ты был певец.
1821
