Испанская классическая эпиграмма

*

* * *

«Нет, ценить мы не умеем

То, чем издавна владеем,

А как только утеряем,

Сокрушаться начинаем».

Слыша это, дон Густаво

Произнес: «О боже правый!

Помоги ты мне, молю,

Оценить жену мою».

ЭПИТАФИЯ

Здесь почиет в бозе брат Методий.

Сколь завиден был его удел:

Бедность проповедуя в приходе,

Он быстрее всех разбогател.

Антонио Мачадо-и-Руис

1875-1939

*

* * *

Пустившись в море, каждый знает.

Что в бурю будут все равно

Излишни весла, руль и якорь,

А также страх пойти на дно.

* * *

Мне снилось: я слышу бога,

«Вставай, — он кричит, — тревога!»

И снилось, что бог заснул,

А я кричу: «Караул!»

* * *

Ты не путай, приятель мой,

Ценность вещи с ее ценой.

* * *

Мой стариковский вам совет таков:

Не слушайте советы стариков.

АНОНИМНЫЕ ЭПИГРАММЫ

XIX — НАЧАЛА XX ВЕКА

* * *

Ана просила всесильного бога,

Плача навзрыд и бия себя в грудь,

Чтобы создатель помог ей немного

Мужа наставить на истинный путь.

Волей небес через месяц иль два

Мужа ее поглотила могила.

«Боже, ты дал, — прошептала вдова, —

Более даже, чем прошено было».

* * *

Разведясь с женой, Хиль Триадом

Перешел немедля в протестанты,

Чтоб не видеть больше Виоланты

Ни на этом свете, ни на том.

* * *

Вступи-ка по расчету в брак

И сам узнаешь, что и как.

НА ПЕРЕЗРЕЛУЮ НЕВЕСТУ С КАПИТАЛОМ

Для того чтоб Кларе нашей

Выйти замуж, надо все же

Лет на двадцать быть постарше

Иль на двадцать помоложе.

* * *

«Кто эта дама? Я в сомненье.

Она богата иль бедна,

И здесь имеет ли она

Какое-нибудь положенье?»

Ответ был краток: «Колоссальное

Богатство у нее, сеньор.

А положенье с неких пор

Почти всегда горизонтальное».

* * *

О возрасте Констансы говорят:

Ей двадцать вечером, а утром пятьдесят.

* * *

Ты красива, лгать не буду,

Ты богата, не секрет,

И невинна, спору нет.

Но когда об этом всюду

Ты кричишь до хрипоты,

То поверить трудновато,

Что красива, что богата

И что девственница ты.

* * *

Тебя, безумную девчонку,

За тень свою принять я мог:

Я за тобой — ты наутек,

Я от тебя — а ты вдогонку.

* * *

На Эстеллу статную взирая,

Слишком молчаливую сначала,

Я подумал: «Если бы такая

Женщина хоть что-нибудь сказала!»

Но когда она заговорила,

Статная красавица Эстелла,

Я подумал: «Хорошо бы было,

Если бы Эстелла онемела».

* * *

«Я опять, — вскричала Камила, —

Прикусила себе язык!»

«Это ложь, — заметил шутник. —

Кабы ты его прикусила,

Отравилась бы в тот же миг».

* * *

Вчера — с нами крестная сила! —

Варелу змея укусила.

Но все говорят, что Варела

Здоров. А змея околела.

* * *

Врач объявил: «Сомнений нет, —

Больной оставил этот свет.

Он явно мертв». — «Ах, врач, да нешто

Я мертв?» — пришел в себя больной.

А врач ему: «Молчи, невежда.

Не знаешь, так не спорь со мной».

* * *

Скупец (наслал же черт трахому

На левый глаз) побрел к врачу:

«Свой глаз я вылечить хочу».

Гален ответствовал больному:

«Ну что ж, пятьсот дукатов с вас».

И крикнул тут скупец Галену:

«Пятьсот?! Да я за эту цену

Продам второй, здоровый, глаз!»

* * *

«Еда не во вред, — утверждает Хуан, —

Богатым, когда позволяет желудок,

А бедным, когда позволяет карман».

* * *

Пришел дон Педро к прачке за рубашкой,

А прачка вся в слезах: «Какая жалость!

Рубашка, — говорит, вздыхая тяжко, —

Рубашка-то, дон Педро, потерялась!»

Дон Педро крикнул: «Боже мой, Клемента!

Что слышу я? Пропала ты, бедняжка!

Лишилась ты последнего клиента:

Ведь у меня одна была рубашка».

* * *

Штаны дырявые даря,

Гильермо Бласу говорил:

«Любезный Блас, поверь, что я

Всего два раза их носил».

«Два раза?» — не поверил Блас.

«Клянусь! Вот скажет и сестра:

Семь лет носил их первый раз,

Второй раз — года полтора».

* * *

Скупой Томас (стряслось такое чудо)

Во сне калеке подал два эскудо.

Воспрянув ото сна, решил Томас

Отныне спать, сомкнув один лишь глаз.

* * *

Алькальд * оповестил народ:

«Поскольку в должность я вступаю,

Сегодня на казенный счет

Всех хоронить повелеваю».

«Да ну? — вскричал скупой Томас.

— Уж тут-то руки я погрею».

И, свив веревку, сей же час

Петлю надел себе на шею.

* * *

Скупец, протянувший от голода ноги,

В минуту кончины поджал их в тревоге:

Чем ниже наш рост, как известно издревле,

Тем доски на гроб обойдутся дешевле.

* * *

Слугу искал себе барон,

Весьма желая, чтобы он

Был вдов и ангельского нрава.

Пришел к нему лакей Рамон.

Барон сказал: «Ну что же, браво!

Коль подойдешь по всем статьям,

Я облачу тебя в ливрею.

Женат?» — «Женат, скрывать не смею.

Но ежели угодно вам,

Сеньор, я тотчас овдовею».

* * *

У нас, как в магазине,

Куда ни посмотри:

Все лучшее — в витрине,

Все худшее — внутри.

* * *

«В церковь пойти я хочу

Богу поставить свечу,

Чтобы дождями он щедро

Жаловал наши края».

«Землю вы пашете?» — «Я

Зонтичный мастер, дон Педро».

ЭПИТАФИЯ

Душа сего клеветника

Смутила даже силы ада…

Других подробностей не надо:

Он журналист наверняка.

* * *

«Как эта пьеса?» — «Пьеса ничего.

Но обрати вниманье на длинноты:

Один бы акт я выбросил». —

«Ах, что ты! Она и состоит из одного».

* * *

Мой критик, надоевший всем глупец,

В моих стихотвореньях зачастую

Пытается найти строку плохую

И с радостью находит наконец.

А я его труды листаю снова,

Найти желая сносную строку.

Однако так себе и не могу

Доставить удовольствия такого.

* * *

Сатира критике под стать,

Но, как с собаками бывает,

Одна довольна тем, что лает,

Другой бы только всех кусать.

КОММЕНТАРИИ

*

XVI—XVIII ВЕКА

Кристобаль де Кастильехо

Поэт-сатирик. Родился в Саламанке. Воспитывался при дворе инфанта Фердинанда, брата Карла V, а после вступления Фердинанда на престол Венгрии и Богемии (1527) был его секретарем. Выступал в защиту национальных форм испанской поэзии, резко критикуя новую итальянскую метрику, за которую ратовала целая плеяда поэтов.