Собрание стихов

Владислав Фелицианович Ходасевич

Собрание стихов

В настоящем издании представлены три книги стихов В.Ф.Ходасевича (1886-1939): "Путем зерна" и "Тяжелая лира", не переиздававшиеся у нас с начала 20-х годов, и "Европейская ночь", куда вошли стихи, написанные в эмиграции.

В приложение включены стихотворения из разных изданий книг "Путем зерна" и "Тяжелая лира", не вошедшие в сборник 1927 года.

В издании по возможности сохранены особенности авторской орфографии.

ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ

ПУТЕМ ЗЕРНА

ПУТЕМ ЗЕРНА

Проходит сеятель по ровным бороздам. Отец его и дед по тем же шли путям.

Сверкает золотом в его руке зерно, Но в землю черную оно упасть должно.

И там, где червь слепой прокладывает ход, Оно в заветный срок умрет и прорастет.

Так и душа моя идет путем зерна: Сойдя во мрак, умрет - и оживет она.

И ты, моя страна, и ты, ее народ, Умрешь и оживешь, пройдя сквозь этот год,

Затем, что мудрость нам единая дана: Всему живущему идти путем зерна.

1917

СЛЕЗЫ РАХИЛИ

Мир земле вечерней и грешной! Блещут лужи, перила, стекла. Под дождем я иду неспешно, Мокры плечи, и шляпа промокла. Нынче все мы стали бездомны, Словно вечно бродягами были, И поет нам дождь неуемный Про древние слезы Рахили.

Пусть потомки с гордой любовью Про дедов легенды сложат В нашем сердце грехом и кровью Каждый день отмечен и прожит. Горе нам, что по воле Божьей В страшный час сей мир посетили! На щеках у старухи прохожей Горючие слезы Рахили.

Не приму ни чести, ни славы, Если вот, на прошлой неделе, Ей прислали клочок кровавый Заскорузлой солдатской шинели. Ах, под нашей тяжелой ношей Сколько б песен мы ни сложили Лишь один есть припев хороший: Неутешные слезы Рахили!

1916

РУЧЕЙ

Взгляни, как солнце обольщает Пересыхающий ручей Полдневной прелестью своей, А он рокочет и вздыхает И на бегу оскудевает Средь обнажившихся камней.

Под вечер путник молодой Приходит, песню напевая; Свой посох на песок слагая, Он воду черпает рукой И пьет - в струе, уже ночной, Своей судьбы не узнавая.

1916

x x x

Сладко после дождя теплая пахнет ночь. Быстро месяц бежит в прорезях белых туч. Где-то в сырой траве часто кричит дергач.

Вот, к лукавым губам губы впервые льнут. Вот, коснувшись тебя, руки мои дрожат... Минуло с той поры только шестнадцать лет.

1917

x x x

Адриатические волны!

О, Брента!..

Евгений Онегин

Брента, рыжая речонка! Сколько раз тебя воспели, Сколько раз к тебе летели Вдохновенные мечты Лишь за то, что имя звонко, Брента, рыжая речонка, Лживый образ красоты!

Я и сам спешил когда-то Заглянуть в твои отливы, Окрыленный и счастливый Вдохновением любви. Но горька была расплата. Брента, я взглянул когда-то В струи мутные твои.

С той поры люблю я, Брента, Одинокие скитанья, Частого дождя кропанье Да на согнутых плечах Плащ из мокрого брезента. С той поры люблю я, Брента. Прозу в жизни и в стихах.

1920

МЕЛЬНИЦА

Мельница забытая В стороне глухой. К ней обоз не тянется, И дорога к мельнице Заросла травой.

Не плеснется рыбица В голубой реке. По скрипучей лесенке Сходит мельник старенький В красном колпаке.

Постоит, послушает И грозит перстом В даль, где дым из-за лесу Завился веревочкой Над людским жильем.

Постоит, послушает И пойдет назад: По скрипучей лесенке, Поглядеть, как праздные Жернова лежат.

Потрудились камушки Для хлебов да каш. Сколько было ссыпано Столько было смолото, А теперь шабаш!

А теперь у мельника Лес да тишина, Да под вечер трубочка, Да хмельная чарочка, Да в окне луна.

1920

АКРОБАТ

(Надпись к силуэту)

От крыши до крыши протянут канат. Легко и спокойно идет акробат.

В руках его - палка, он весь - как весы, А зрители снизу задрали носы.

Толкаются, шепчут: "Сейчас упадет!" И каждый чего-то взволнованно ждет.

Направо - старушка глядит из окна, Налево - гуляка с бокалом вина.

Но небо прозрачно, и прочен канат. Легко и спокойно идет акробат.

А если, сорвавшись, фигляр упадет И, охнув, закрестится лживый народ,

Поэт, проходи с безучастным лицом: Ты сам не таким ли живешь ремеслом?

1913

x x x

Обо всем в одних стихах не скажешь. Жизнь идет волшебным, тайным чередом,

Точно длинный шарф кому-то вяжешь, Точно ждешь кого-то, не грустя о нем.

Нижутся задумчивые петли, На крючок посмотришь - все желтеет кость,

И не знаешь, он придет ли, нет ли, И какой он будет, долгожданный гость.

Утром ли он постучит в окошко, Иль стопой неслышной подойдет из тьмы

И с улыбкой, страшною немножко, Все распустит разом, что связали мы.

1915

x x x

Со слабых век сгоняя смутный сон, Живу весь день, тревожим и волнуем, И каждый вечер падаю, сражен Усталости последним поцелуем.

Но и во сне душе покоя нет: Ей снится явь, тревожная, земная, И собственный сквозь сон я слышу бред, Дневную жизнь с трудом припоминая.

1914

x x x

В заботах каждого дня Живу, - а душа под спудом Каким-то пламенным чудом Живет помимо меня.

И часто, спеша к трамваю Иль над книгой лицо склоня, Вдруг слышу ропот огня И глаза закрываю.

1917

ПРО СЕБЯ

I

Нет, есть во мне прекрасное, но стыдно Его назвать перед самим собой, Перед людьми ж - подавно: с их обидной Душа не примирится похвалой.

И вот - живу, чудесный образ мой Скрыв под личиной низкой и ехидной... Взгляни, мой друг: по травке золотой Ползет паук с отметкой крестовидной.

Пред ним ребенок спрячется за мать, И ты сама спешишь его согнать Рукой брезгливой с шейки розоватой.

И он бежит от гнева твоего, Стыдясь себя, не ведая того, Что значит знак его спины мохнатой.

II

Нет, ты не прав, я не собой пленен. Что доброго в наемнике усталом? Своим чудесным, божеским началом, Смотря в себя, я сладко потрясен.

Когда в стихах, в отображеньи малом, Мне подлинный мой образ обнажен, Все кажется, что я стою, склонен, В вечерний час над водяным зерцалом,

И чтоб мою к себе приблизить высь, Гляжу я в глубь, где звезды занялись. Упав туда, спокойно угасает

Нечистый взор моих земных очей, Но пламенно оттуда проступает Венок из звезд над головой моей.

1919

СНЫ

Так! наконец-то мы в своих владеньях! Одежду - па пол, тело - на кровать. Ступай, душа, в безбрежных сновиденьях