Избранная лирика

И кто-то, криком песню заглушая,

Какой-то тост провозглашает вновь...

И Варя долго пляшет, провожая

Свою большую первую любовь.

Февраль

Над площадями Волгограда

Опять метелицы кружат.

Двадцатилетние солдаты

Двадцатый год в земле лежат.

А на земле, воспетой в песнях,

Над волжской медленной водой,

Поднялся город – их ровесник, -

Великий, светлый, молодой.

Он потому велик и светел,

Что в час бессмертья своего

Они в огне, сквозь дым и пепел,

Таким увидели его.

Мальчишкам Волгограда

В Волгограде, у Вечного огня, стоят в Вечном почётном карауле волгоградские мальчишки.

Горит на земле Волгограда

Вечный огонь солдатский –

Вечная слава тем,

Кем фашизм, покоривший Европу,

Был остановлен здесь.

В суровые годы битвы

Здесь насмерть стояли люди –

Товарищи и ровесники

Твоего отца.

Они здесь стояли насмерть!

И были средь них солдаты –

Мальчишки в серых шинелях

Со звёздами на ушанках,

Простые наши мальчишки –

Немного старше, чем ты.

К нам приезжают люди –

Жители всей планеты –

Мужеству их поклониться,

У их могил помолчать.

И пусть эти люди видят,

Как помним мы сталинградцев!

И пусть эти люди знают:

Вечный огонь Сталинграда

Не может померкнуть, пока

Живёт на земле волгоградской

Хотя бы один мальчишка!

Запомни эти мгновенья!

И если ты встретишь в жизни

Трудную минуту,

Увидишь друга в беде

Или врага на пути –

Вспомни, что ты не просто мальчик,

Ты волгоградский мальчишка,

Сын солдата,

Сын Сталинграда,

Капля его Бессмертия,

Искра его Огня.

Стихи о моём солдате

Когда, чеканный шаг ровняя,

Идут солдаты на парад,

Я замираю – вспоминаю,

Что был на свете мой солдат.

...Война. И враг под Сталинградом.

И нету писем от отца.

А я стою себе с солдатом

У заснежённого крыльца.

Ни о любви, ни о разлуке

Не говорю я ничего.

И только молча грею руки

В трёхпалых варежках его.

Потом прощаюсь целый вечер

И возвращаюсь к дому вновь.

И первый снег летит навстречу,

Совсем как первая любовь.

Какой он был? Он был весёлый.

В последний год перед войной

Он только-только кончил школу

И только встретился со мной.

Он был весёлый, тёмно-русый,

Над чубом – красная звезда.

Он в бой пошёл под Старой Руссой

И не вернётся никогда.

Но всё равно – по переулкам

И возле дома моего

Идут солдаты шагом гулким

И все похожи на него.

Идут, поют, ровняют плечи,

Ушанки сдвинуты на бровь.

И первый снег летит навстречу

И чья-то первая любовь.

Растёт в Волгограде берёзка

Ты тоже родился в России –

Краю полевом и лесном.

У нас в каждой песне - берёза,

Берёза под каждым окном.

На каждой весенней поляне

Их белый, живой хоровод.

Но есть в Волгограде берёзка:

Увидишь - и сердце замрёт.

Её привезли издалёка

В края, где шумят ковыли.

Как трудно она привыкала

К огню волгоградской земли,

Как долго она тосковала

О светлых лесах на Руси, -

Лежат под берёзкой ребята –

Об этом у них расспроси...

Трава под берёзкой не смята –

Никто из земли не вставал.

Но как это нужно солдату,

Чтоб кто-то над ним горевал.

И плакал - светло, как невеста,

И помнил - навеки, как мать!

Ты тоже родился солдатом –

Тебе ли того не понять?

...Ты тоже родился в России -

Берёзовом, милом краю.

Теперь, где ни встретишь берёзу,

Ты вспомнишь берёзку мою,

Её молчаливые ветки,

Её терпеливую грудь.

Растёт в Волгограде берёзка!

Попробуй её позабудь!

* * *

Фёдору Сухову

Не потому, что я за всё в ответе,

Не оттого, что я во всём права,

Но всё, что ни случается на свете,

На свой аршин я меряю сперва.

И я не испугаюсь и не спрячусь,

И я не из героев, а не трус.

И я с неправды досыта наплачусь,

Но всё равно до правды доберусь.

И я, как ты, крута и своевольна:

Умру – не отступлюсь от своего.

Но кто бы ведал, как бывает больно,

Когда ты прав, а рядом никого!

Когда тебе больней и тяжелее,

И подступает «быть или не быть»,

Я каждый раз тоскую и жалею,

Что не тебя мне выпало любить.

Что, о тебе печалясь и страдая,

И наряжая в белое сады,

Не женщина, а песня молодая

Опять тебя уводит от беды.

Ах, как тебе светло бывает с нею!

И как она печальна и нежна!

Но знаешь ты: она другим нужнее.

И выпускаешь песню из окна.

И нам ли плакать, что идёт по свету

Единственная милая моя!

Пусть кто-то злой сказал, что у поэтов

Из глаз не слёзы – строчки в два ручья.

Уж коли так, то пусть, горьки и долги,

Берут исток у этих грустных глаз

Не два ручья – две будущие Волги,

Вдоль щёк твоих бегущие сейчас.

Я выдумала, знаю, Волги эти.

И ты не плакал. Знаю. Не права.

Не обижайся.

Просто всё на свете

На свой аршин я меряю сперва.

* * *

Справилась я с этой трудной ношей

Воля непонятная моя.

Вот опять о том, что ты хороший,

Дочери рассказываю я.

Дочка рада! Дочка смотрит в оба.

Ловит слово каждое моё!

Видно, ей давно хотелось, чтобы

Был отец хороший у неё.

Только вдруг, как могут только дети,

Говорит без страха и стыда:

«Если папа лучше всех на свете,

Почему ты грустная всегда?..»

То ли больно, то ли стыдно стало,

Что я дальше ей сказать должна?

Я сказала: «Просто я устала,

Потому что я всегда одна».

Дочка брови сдвинула упрямо,

На косичках дрогнули банты.

Подошла ко мне. Прижалась: «Мама,

Лучше всех на свете только ты».

Гордость

Я по утрам, как все, встаю.

Но как же мне вставать не хочется!

Не от забот я устаю –

Я устаю от одиночества.

Я полюбила вечера

За то, что к вечеру доверчиво

Спадает с плеч моя жара –

Мои дела сдаются к вечеру.

Я дни тяжёлые люблю

За то, что ждать на помощь некого

И о себе подумать некогда.

От трудных дней я крепче сплю.

Но снова утро настаёт!

И мне опять вставать не хочется

И врать, что всё наоборот:

Что я устала от забот,

Что мне плевать на одиночество.

* * *

Мне приходилось слышать часто

Непостижимые слова,

Что баба любит быть несчастной,

Что баба муками жива.

И не скупилась на ухабы

Дорога долгая моя,

Чтобы не раз обычной бабой –

Простой, обманутой и слабой –

Себя почувствовала я.

Но всё упрямей с каждой мукой,

Не отрекаясь от тоски,

Овладевала я наукой

Любить свободу по-мужски!

И вот не бабьей, новой властью

На волю вырвалась в пути!

И уж ни счастья, ни несчастья

Ты мне не можешь принести.

Моё вино

Песня

Не вспомню бед, обид и вин,

Упрёк не повторю.

Сухих и, значит, лёгких вин

Тебе не подарю.

Пусть ночь пройдёт. И сто пройдёт.

И где ты – всё равно

Тебя всё ждёт, тебя всё ждёт

Она, моё вино.

Она не для того, кто слаб,

Она крепка, чиста,

Горька, как слёзы русских баб,

Как их любовь, проста.

Проста, горька и тяжела,

И от неё – больней!

Но уж какая б ни была,

А ты вернёшься к ней.

Тебя прошу не о любви,

А только об одном:

Её ты водкой не зови,

Зови моим вином.