Пьесы

АВНЕР. Да? В общем этот галстук идеально подходит. Полоски к полоскам.

СЮЗАННА. Но в разном направлении...

АВНЕР. Так в этом весь шик. (Внимательно смотрит на нее). Вы очень хороши сегодня.

СЮЗАННА. Да нет.

АВНЕР. Да-да. Очень хороши.

СЮЗАННА. Ариана кажется очень довольна сегодняшним днем. Она вернулась вся сияющая, преображенная.

АВНЕР. Она хорошо ходит. Мы ходили по крайней мере шесть часов.

СЮЗАННА. Я боялась, что вас застигнет гроза. Здесь стало очень пасмурно. Как все-таки жалко, что вы уезжаете.

АВНЕР. Я еще не видел этого платья...

СЮЗАННА. Нет?

АВНЕР. Это в честь моего отъезда?

СЮЗАННА. Может быть...

АВНЕР. Я тоже старался принарядиться. Но вам не нравится.

СЮЗАННА. Да нет, нравится...

Но вы оделись для поездки, а не... а не на вечер...

АВНЕР. Я хотел сделать вам сюрприз с этой рубашкой, а вам не понравилось.

СЮЗАННА. Ваши сыновья в Буэнос-Айресе?

АВНЕР. Я думаю.

СЮЗАННА. Что делает тот, который не пишет?

АВНЕР. Тот, который не пишет, тоже пишет. Он учится на филологическом, я вижу, как он заполняет какие-то листочки, множество листочков...

СЮЗАННА (улыбается, после паузы). Буэнос-Айрес — большой город?

АВНЕР. Большой как патио.

СЮЗАННА. Патио?

АВНЕР. Это город под открытым небом А весь мир — вокруг. Приезжайте.

СЮЗАННА. Вы уже говорили. Такие вещи нельзя повторять слишком часто...

АВНЕР. Ну что?

АРИАНА (улыбаясь). Без сил.

СЮЗАННА. Тебе это идет.

АРИАНА. Да. Я хочу есть! Вы сказали маме, какой я прекрасный ходок?

АВНЕР. Сказал.

СЮЗАННА. Он мне сказал.

ЭММА. Курт ужинает с нами! (БЛЕНСКУ). И не говорите нет, вы же теперь знаете, что, как только ко мне поворачиваются спиной, я становлюсь ужасно злоязычной.

ЭММА. Звезд нет, дурной знак. (АВНЕРУ). Ты уложился? Что это за рубашка?

АВНЕР. Тебе нравится?

ЭММА. С этим галстуком — ужасно

АВНЕР. Вы ничего не понимаете в элегантности. Элегантность по определению должна быть вызывающей.

ЭММА. Ай, я вывихнула ногу в этих туфлях!... Какой сволочизм, извиняюсь за выражение... К тому же, такая тонкая кожа, каждый раз, когда я в них выхожу, я их обрабатываю пульверизатором, чтобы не было пятен... (Разглядывая АВНЕРА). Такое сочетание — это просто нечто!... У тебя стал вкус, как у американца, бедняжка ты мой дорогой, тут уж ничего не поделаешь.

АВНЕР. А что думает по этому поводу наш друг К...

ЭММА. Курт.

АВНЕР. Наш друг Курт?

БЛЕНСК. А в чем собственно... в чем проблема?

АВНЕР. Проблема в сочетании этой рубашки... (Он подходит к БЛЕНСКУ и заставляет пощупать рубашку). Тонкий хлопок... застежка под планкой... с этим галстуком, высший класс, надо ли уточнять...

БЛЕНСК . Честное слово, я не большой специалист в моде, но как бы это лучше сказать, чтобы вас не обидеть....

АРИАНА. Вульгарный и соблазнительный.

АВНЕР. Я принимаю только соблазнительный.

ЭММА. А справедливо будет — вульгарный. Ладно, хватит уже об этой рубашке, а где преподаватель истории?

АРИАНА. А правда, где Балинт? (Она идет на поиски БАЛИНТА).

СЮЗАННА. А не поужинать ли нам?

ЭММА. Да, пойдемте ужинать. (Она берет БЛЕНСКА под руку и тащит в дом). Я беру Курта под правую руку!

АВНЕР (тихо СЮЗАННЕ). Она с ума сошла?

АРИАНА. Да где же ты?

БАЛИНТ. Ты сама видишь.

АРИАНА. Хорошо поработал?

БАЛИНТ. Нет.

АРИАНА. Не надо отвечать мне с такой злостью.

БАЛИНТ. Я отвечаю без злости.

АРИАНА. Нет со злостью. Можно подумать, я виновата.

БАЛИНТ. Ты не виновата.

АРИАНА. Ты странно себя ведешь.

БАЛИНТ. А ты расцвела.

АРИАНА. Ты находишь?

БАЛИНТ. Да...

АРИАНА. Ты будешь с нами ужинать? Сегодня вечером мы ужинаем все вместе. Эмма в состоянии какого-то помрачения пригласила Курта Бленска!

БАЛИНТ. И он согласился?

АРИАНА (удивленно). Что за вопрос?

БАЛИНТ. Иди, иди. Я сейчас к вам присоединюсь.

АРИАНА. Будь повеселей, хоть иногда. Уверяю тебя, твою вечную мрачность невозможно воспринимать всерьез.

БАЛИНТ (со злостью). Да отстань ты от меня, черт возьми!

АРИАНА (после минутного оцепенения) Балинт... Что случилось?

БАЛИНТ. Да ничего... Ничего. Ты слишком счастлива сегодня, Ариана — но ты ничего не видишь...

АРИАНА (подходит к нему совсем близко). Скажи мне, что я должна видеть...

БАЛИНТ (мягко). Не сейчас. Ты сейчас ничего не можешь увидеть...

АРИАНА. Ты идешь?

АВНЕР (стоя в двери веранды). Спокойной ночи...

АВНЕР (не глядя на нее). Чувствуешь этот запах? У нас в Румынии был дом, после каждой грозы отец заставлял нас выходить на улицу и вдыхать этот воздух. (Он оборачивается к ней). Ты хорошо шла сегодня.

Когда я был ребенком, я совершил большое путешествие. Я многое увидел в этом мире, как-то фрагментарно. И каждый фрагмент вызывал во мне желание узнавать что-то новое... Что-то, совсем далекое, неведомое... Вот почему я люблю горы, они пробуждают воображение, потому что все можно сравнить с горными вершинами, со склонами, поросшими лесом — тут и равнины, и пустыни, и озера, и Хоггар, и Хинду-Куш, все ледяное сияние Севера, пропасти, древние дороги на плоскогорьях Китая, заснеженные горизонты, и солнце... Как можно жить где-то в одном месте? — Я рад, что ты пошла со мной туда. Там, наверху, Ариана, видно только небо, которое охватывает все, всегда, при любом освещении, такое отстраненное, отсутствующее, как дальняя страна, там наверху нет отдохновения, нет бездны, там не кланяются и не падают, как думает твоя мать, там , наоборот, оказываешься у подножья мира... В конце концов, всегда начинаешь мечтать с грустью или с ностальгией, о городах, которые никогда не увидишь... обо всех этих дивных названиях незнакомых городов, Вавилон, Самарканд, Ибари, Пергам... о бесконечных путешествиях, обо всех семи ветрах... Что бы мы делали без музыки?...