Воронья роща

АННА ТИМОФЕЕВНА. Мы?.. Мы сами недавно приехали. Как он?

Борис достает из портфеля лекарства и шприц. Все молчат. Борис делает Баохину уколы и снова его прослушивает.

Ну что?

БОРИС. Кипяток! Быстро!.. Грелку к ногам!

Виктория бросается выполнять поручение Бориса.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Он был здесь, у нее в комнате… Понимаешь?.. Ему стало плохо. А она позвонила мне… Мы недавно приехали.

БОРИС. Почему он был под кроватью?

АННА ТИМОФЕЕВНА. Мы… Мы его спрятали. А что было делать?

КАМАЕВ. Подумайте, если бы приехали не вы, а кто-нибудь посторонний…

БОРИС. Идиоты!

АННА ТИМОФЕЕВНА. Но пойми, Борис! На карту была поставлена честь твоего отца…

БОРИС. Дура! Ему нельзя шевелиться!

Небольшая пауза.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Но ведь мы о нем заботились… Разве нет? Только о нем и думали…

ВИКТОРИЯ. Плохо вы о нем думали.

БОРИС. Замолчите все!

Пауза. Борис снова слушает его пульс.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Как он?.. Как?

БОРИС. Папа!.. Папа!.. Папа!

Пауза.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Как?.. Ну что же ты молчишь?.. Ну!

БОРИС. Он умирает…

АННА ТИМОФЕЕВНА (громко). Умирает?.. А!

Баохин стонет.

Семен!

БАОХИН (вдруг). Что она сказала?.. Борис?.. Это ты сказал?

БОРИС. Папа!

БАОХИН. Я слышал. Она сказала, что я умираю… Это правда?

БОРИС. Папа… Нет, папа!

БАОХИН. Нет, это правда… Я и сам чувствую, что умираю… Все. Комедия окончена…

БОРИС. Папа!.. Все будет хорошо, но тебе нельзя разговаривать.

БАОХИН. Не надо меня обманывать. Я умираю…

БОРИС. Папа…

БАОХИН. Ты сам сказал, что я умираю.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен, дорогой… (Всхлипывает, утирается платком.)

БАОХИН. Аня, не надо притворяться. Хватит. Комедия окончена.

БОРИС. Я запрещаю тебе говорить!

АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен, молчи, тебе нельзя…

БАОХИН. Я сказал: хватит прикидываться. Всю жизнь прикидывалась, так хоть сейчас перестань!

БОРИС (Анне Тимофеевне). Молчи! (Баохину.) Ты не должен волноваться, слышишь.

БАОХИН (Борису). Ты видел, как твой отец валялся под кроватью?

БОРИС. Папа, я должен тебя послушать.

БАОХИН. Нет. Не надо. Ничего уже мне не надо.

БОРИС. Но, папа…

БАОХИН. Некрасиво вышло… по-дурацки…

БОРИС. Папа, если ты будешь волноваться…

БАОХИН. Ну и что? Какое это сейчас имеет значение?

КАМАЕВ. Я прошу прощения, Семен Николаич, но может, в клинику позвонить, профессорам?

БАОХИН. ЧТО?

КАМАЕВ. Я говорю, может, в клинику…

БАОХИН (приподнялся на локтях). Как?.. Он еще здесь? Еще не убрался?.. Он еще находит возможным…

КАМАЕВ. Кто, Семен Николаич?

БАОХИН (вдруг сел на постели). Ты!.. Ты еще здесь?

КАМАЕВ. Это вы мне?

БАОХИН. Тебе! Именно тебе… Сутенер!

КАМАЕВ (не сразу). То есть, вы хотите сказать…

АННА ТИМОФЕЕВНА (Камаеву). Помолчи…

КАМАЕВ. Не понимаю, я всегда уважал Семена Николаича и…

АННА ТИМОФЕЕВНА. Помолчи, тебе говорят…

БАОХИН (Анне Тимофеевне). А ты? Думаешь, ты лучше?

АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен!

БАОХИН. Чем ты лучше его?

БОРИС. Папа…

БАОХИН. Не мешай мне! Пусть эта подлая баба хоть раз услышит, что я о ней думаю.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен! Ты не можешь…

БАОХИН. Нет, могу!.. Хватит! Я хочу взглянуть правде в глаза. Перед смертью…

АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен! Я не хочу, чтобы ты умирал…

БАОХИН (лег). Врешь… С самого начала… С тех пор, как ты стала моей женой… все пять лет… каждый день и каждый час ты ждала этой минуты.

АННА ТИМОФЕЕВНА. Неправда, Семен…

БАОХИН. Нет, правда… Тебе нужны мои деньги и мои вещи… (Снова приподнимается на локтях.) Так вот же! Все это я отдам кому угодно, только не тебе… Бумагу и ручку!.. Борис, ты получишь дачу, а деньги… деньги я оставлю (указал на Викторию) ей.

ВИКТОРИЯ (испуганно). Мне не надо!

БАОХИН. Нет, я прошу вас, ради справедливости… примите…

За дверью раздается голос Лохова: «Раздалась команда: поднять якоря, свист боцманской дудки раздался…»

Это Лохов. Позовите его сюда.

БОРИС. Нет! Тебе нужен полный покой. В конце концов я врач и…

БАОХИН. Не мешай мне!

Анна Тимофеевна всхлипнула.

Не мешайте!.. Не давали мне житья, так дайте хоть помереть по-человечески!

БОРИС. Хорошо. Делай, что хочешь, но только успокойся, прошу тебя.

БАОХИН (лег). Позовите его. Он мой друг… Я хочу с ним поговорить.

Виктория выходит. Пауза.

Виктория возвращается, за ней – Лохов. Он в прежнем виде, небрит и неподстрижен.

ЛОХОВ. Мое почтенье… Кого я вижу! Сам Семен Николаевич! Так вот ты где, оказывается! А я тебя по всему городу ищу.

БАОХИН. Здравствуй, Юра, проходи…

ЛОХОВ. Дарданеллы! Что ты тут делаешь?

БАОХИН. Помираю, Юра.

ЛОХОВ. Помираешь?.. Дарданеллы! Что это ты вздумал? От хорошей жизни да помирать! Не-ет, ты это, Семен, брось!

БАОХИН. Нет, Юра. Кончено. Собрался я… Все. Вот… имущество распределяю… Юра, я хочу тебе оставить машину. Ты не против?

ЛОХОВ. Брось, Семен!

БАОХИН. Юра, когда-то ты мечтал о машине, я ведь помню…

КАМАЕВ. Простите, Семен Николаич. Хоть вы меня и третируете, но относительно…

БОРИС. Замолчи!

КАМАЕВ. Относительно вашей машины я не могу не высказаться.

БОРИС. Слушай! Тебе сейчас лучше помолчать, тебе не кажется?

КАМАЕВ. Не могу молчать. Семен Николаич…

БАОХИН. Говори, говори… Оба говорите.

КАМАЕВ. Я, конечно, не претендую, но хочу сказать, что такая классная машина должна попасть в квалифицированные руки.

БОРИС. Ну и нахал. (Анне Тимофеевне.) Слушай, уведи отсюда этого дебила.

КАМАЕВ. Что? Что вы сказали, Борис Семеныч?

БОРИС. Выйди!

КАМАЕВ. Как вы меня назвали?

БОРИС. Уходи!.. Неужели не понимаешь?

БАОХИН. А вы подеритесь… Ну. Что вам стоит. (Лохову.) Ты видишь, Юра. Они готовы здесь подраться. Из-за машины.

БОРИС. Папа, при чем здесь машина?

БАОХИН (приподнялся на локтях). При том, что ты готов из-за нее подраться. Здесь! Сейчас!

БОРИС. Отец! Ну что ты говоришь!

БАОХИН. И это мой сын! Отец умирает, а сын готов подраться из-за его машины. Здесь! У этой постели!

БОРИС. Папа!

БАОХИН. Юра, полюбуйся на них! И это мои родные, мои родственники… Сын! Жена!

ЛОХОВ. Жена?

БАОХИН. Видишь, как она убивается…

ЛОХОВ. Дарданеллы! Да разве можно такую молодую вдовой оставлять! Да ты что? Нельзя, Семен, не имеешь права!

БАОХИН (снова лег на подушку). Эх, Юра, Юра! Хороший ты человек… «Вдовой оставлять…» (Приподнял голову.) Да она – вот она! Она сюда своего хахаля привела! Прямо сюда! Вот он! Стоит здесь и требует своей доли… (Кричит.) Вон отсюда! Все трое! Вон!

АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен…

БАОХИН (Анне Тимофеевне). Вон!

БОРИС. Папа…

БАОХИН (Борису). Вон!

БОРИС. Папа!

БАОХИН. Вон, я вам говорю! Хочу умереть среди порядочных людей!.. Вон! Вон!

ЛОХОВ. Семен, Дарданеллы, что это ты?

БОРИС (Анне Тимофеевне и Катаеву). Выходите, так будет лучше.

КАМАЕВ (на пороге). Дебила я не знаю, но нахала, Борис Семеныч, я вам никогда не прощу.

Борис выводит Анну Тимофеевну и Катаева. Сам останавливается на пороге.

БОРИС. Папа, я останусь. Как врач. Должен я наконец тебя послушать!