Прирожденные убийцы

МИККИ. А Вы с Мэйлори об этом говорили?

УЭЙН. Она не захотела встретиться со мной, Микки. Наверное, сейчас Вам ничего о ней неизвестно, но я Вам про нее кое-что скажу. С тех пор, как Вас обоих приговорили, Мэйлори не произнесла ни слова.

МИККИ. Она не говорит?

УЭЙН. Как сказать. Она поет.

МИККИ. Она поет? Что она поет?

УЭЙН. Песни. «Он – Бунтарь», «Лидер во всем», «Безжалостный Город», еще эта песенка Дасти Спрингфилда «Все что я хочу это быть с тобой». Вот все что я слышал. Ее поведение – основное что использовалидоктора против Вас в своих отчетах. И даже, если бы она захотела меня увидеть, чего она делать не хочет, то я не смог бы снять ее на камеру. Если я спрошу ее, «Мэйлори, ты сошла с ума?» А она начнет петь «Мертвый скунс посреди дороги» – это загубит дело на корню.

Микки отпускает улыбку.

Охрана подходит, чтобы забрать его.

ПОМОЩНИК ШЕРИФА (за кадром). Время, ублюдок!

Они хватают Микки, и сталкивают его со стула. Уэйн встает.

УЭЙН. Одну минуту. Микки, мне нужен ответ.

Микки не отвечает. Просто уходит с охранниками.

УЭЙН (кричит ему вслед). Хотя бы подумайте об этом. Только не слишком долго.

ВНУТРИ КАМЕРЫ МИККИ – ДЕНЬ

ОЧЕНЬ КРУПНЫЙ ПЛАН: Микки, свернувшийся калачиком на кровати, он пишет Мэйлори письмо.

МИККИ (только голос). Дражайшая Мэйлори. Моя клетка такая холодная. По ночам я замерзаю. Тогда я представляю, что ты лежишь со мною рядом, твои и мои ноги переплетены, а твои руки обнимают меня. Я лежу в своей клетке…

ПЕРЕНОСИМСЯ К:

КАМЕРА позади Микки. Мы медленно ОТЪЕЗЖАЕМ от него.

МИККИ (только голос). …и представляю что целую тебя. Не занимаюсь любовью, только без конца целую тебя. Я помню все время, что мы были вместе. Я помню каждую твою шутку, которую ты когда-либо говорила.

КРУПНЫЙ ПЛАН самого письма.

МИККИ (только голос). Я помню каждую тайну, которой ты когда-либо делилась. Делилась или открывала? Думаю «делилась» – вернее. Я помню каждый раз, когда ты смеялась.

ОЧЕНЬ КРУПНЫЙ ПЛАН Микки, он немо произносит слова, которые пишет, мы слышим смех Мэйлори – отдаленное повторяющееся эхо.

МИККИ. Я помню всю пищу, которую мы когда-либо съедали. Я помню твою стряпню. Особенно четко я помню твои кастрюли. Я помню как мы смотрели Дэвида Леттермана.

Мы слышим эхо смеха по телевизору.

МИККИ. Я помню быструю езду… очень быструю, да, землю стремительно уходящую из-под колес Coupe de Ville.

Шум Coupe de Ville рокочет пока мы не…

СМЕНА ПЛАНА:

СНАРУЖИ COUPE DE VILLE – НОЧЬ

КАМЕРА закреплена на капоте и демонстрирует Микки и Мэйлори, быстро едущих, но в ЗАМЕДЛЕННОЙ СЪЕМКЕ. Ураганный ветер развевает их волосы. Мэйлори дико смеется, обвивая руками Микки и целуя его.

МИККИ (только голос). Ты, крошка, что надо. Твои голые ноги на «торпеде», ты подпеваешь радио: «Иглы и Булавки», «Он – Бунтарь», «Ты мой мир», «Кольцо огня», «Любовь там, где цветет моя Розмари», «Окрути меня»…

ПЕРЕНОСИМСЯ К:

СНАРУЖИ COUPE DE VILLE – НОЧЬ

Coupe de Ville припаркован у дороги. Микки сидит на месте водителя, его ноги на «торпеде», он смотрит как Мэйлори танцует на капоте машины.

МИККИ (крупный план). И твои танцы, Бог мой, твои танцы. Я лежу на кровати и возвращаюсь в каждый день, в каждую минуту нашего счастья. Каждый наш день тогда, я прохожу сейчас заново, каждым сегодняшним днем, час за часом. Я ничего не пропускаю. Я вспоминаю их так как они шли, и переживаю те дни снова. Таким образом, сейчас, я добрался до нашего первого поцелуя…

ПЕРЕНОСИМСЯ К:

ВНУТРИ СПАЛЬНИ – НОЧЬ

Экран объят огнем. В пламени проявляются лица Микки и Мэйлори, они неистово целуются.

МИККИ (только голос). Убийство твоих родителей, наша свадьба… И это не просто воспоминания. Я вновь прочувствываю ту радость…

ПЕРЕНОСИМСЯ К:

ВНУТРИ РЕСТОРАНА – ДЕНЬ

СРЕДНИЙ ПЛАН Уэйна, который держит клочок бумаги перед лицом, читая его вслух. Мы слышим ГОЛОС Уэйна поверх пения Мэйлори.

УЭЙН (громко зачитывает). «Поразмыслив несколько дней над Вашим предложением, я пришел к выводу, что Вы на сто процентов правы. Интервью по национальному телевидению будет крайне полезно Мэйлори и мне. Единственное препятствие состоит в том, что в течении четырех дней они отправят меня в дурку. Хотя, это Ваша проблема, а не моя. Уверен, что Вы справитесь. Снять телеисторию – это нам по душе. Искренне Ваш, Микки Нокс».

Уэйн убирает послание от лица.

УЭЙН. Так я Бог или нет?

Теперь мы видим ресторан, украшенный типичными декором Дэнни. Команда Уэйна в полном составе находится в отдельной кабинке, окруженная остатками буйного пиршества. В ответ на последнюю реплику Уэйна, они все делают вид, что молятся на него.

Команда состоит из: СКОТТ, оператор, носит футболку (современная футболка с постером фильма «Она – дьявол на колесах»); РОДЖЕР, звукорежиссер, носит дикую гавайскую футболку и бермуды; и НЕПОСЛУШНАЯ ДЖУЛИ, ассистент Уэйна, молодая леди в бермудах, бейсбольном свитере, и темном спортивном пальто, неважно какая на улице погода.

Роджер нигде не появляется без своего магнитофона, Скотт никогда не ходит без камеры, а Непослушная Джули везде таскает с собой огромный блокнот. Вся эта команда двадцатилетних ребят резко контрастирует со стильным и элегантным яппи, коим и является Уэйн.

Непослушная Джули откупоривает пробку на бутылке шампанского. Парни держат кофейные стаканчики, пока Джули их не наполнит. Сама Джули пьет из горла бутылки.

ПРИМЕЧАНИЕ: Эта сцена должна быть сыграна в быстром темпе, как в «Пятница его девушки».

УЭЙН. Выпьем! Сегодня наш день. Это день, который мы впишем в историю мирового телевидения. Мы первыми приложим руку к самому харизматичному серийному убийце всех времен, взяв у него исчерпывающее интервью, за день до того, как его сплавят в психиатрическую лечебницу, где ему суждено провести остаток жизни. Это как раз один из тех золотых моментов, которые могут произойти максимум раза четыре в жизни любого удачливого журналиста. Это Уоллас с Норейджией, это Элтон Джон признающийся в бисексуализме журналу Роллинг Стоун, это трогательное сообщение о Нидербергском бедствии, это Труффаунт, записавший Хичкока вживую, это фото Роберта Капы, это встреча Вудуорта и Беренштайна в подземной парковке Дип Троат, это репортаж Джона Рида под названием «Десять дней, которые потрясли Мир», это окровавленные ладони хиппи Кент Стейт, братья Моузлс в Альтамонт, это интервью Никсон Фрост…

РОДЖЕР. Это Реймонд Бурр – свидетель разрушения Токио Годзиллой.

Все смеются.

СКОТТ. Каков следующий пункт в списке, mein feuhre?

Пока Уэйн говорит, Непослушная Джули отрешенно конспектирует его речь в блокнот. Она никогда не говорит, и только пишет.

УЭЙН. У нас есть сегодня и завтра, чтобы собрать все наше дерьмо воедино. Днем позже они переправят Мэйлори. Вот почему мы снимем интервью с Микки Ноксом в тот день, потому что на следующий отправится и он.

СКОТТ. А сеть и правда не сплетена без этого интервью?

УЭЙН. Шутишь что ли? Последнее, чего они могут ожидать – Микки Нокс вблизи и лично. Телекомпании нужно продолжение сюжета, не вижу причин его им не дать. Но Микки Ноксу я этого не скажу. Я заставлю его думать, что щекотливый вопрос о нем зависит именно от этого интервью. Когда я рассказал Вудди и тому кто над ним, о таком же плане на него, они в хренову кирпичную стену превратились. Я беседовал с кирпичной стеной. Они хотят расширить хронометраж программы до часа, и хотят этого немедленно.

РОДЖЕР. Настолько «немедленно», что «незамедлительно»?

УЭЙН. Выпуск на следующей неделе.

Команда Уэйна дружно брызжет слюной и шампанским.