Величие и падение короля Оттокара

Не знала я, о ней не помышляла. Я лишь заботилась о нем, и вместе С заботами в душе возникло чувство, Вобравшее в себя всю боль любви, Без радостей любви. Так было дело. Теперь судите, мне ль страшна разлука. Уеду я, но наш незыблем брак, Нет никаких причин к его разрыву.

Рудольф

Да, говорят еще, вы будто в Трире, Когда супруг ваш Генрих опочил, Клялись, что больше замуж не пойдете. Но это, видно, ложь?

Маргарита

Нет, это правда! Я только не клялась, и нет причины Другие узы расторгать. Увы, Я лишь сказала — надо было сделать. Перед всевышним, распростершись в Трире, Быть верной, вечное храня вдовство, Я обещала мертвому супругу. Не должен был мужчина прикасаться, Что там к мизинцу — и к подолу платья! И даже губы женщин не касались Моих, в уста супруга целовавших. Да, обещала я, и все невзгоды К себе сзывала, не сдержи я слова, И что ж — невзгоды делают свое! Я не клялась, еще раз повторяю, Себе сказала так да тени мужа, Но я сказала — сделать было нужно!

Рудольф

Что ж, госпожа, ответить государю?

Маргарита

Как у других мы быстро осуждаем То, в чем и сами не совсем безгрешны!

Скажите Оттокару, граф фон Габсбург,

Что совести его я доверяюсь.

Как он решит, пусть так оно и будет.

Рудольф

Так вы согласны?

Маргарита

Я не стану спорить. Рудольф

Но требуют, чтоб Австрию при этом И Штирию — наследство Бабенбергов — Вы уступили.

Маргарита Я и уступила.

Рудольф

Но ведь они приданым вашим были И при разводе к вам должны вернуться.

Маргарита Я подарю их королю.

Рудольф

Заметьте, Что каждая из них имперский лен, И не вполне владеете вы ими.

Маргарита

Насколько я владею, я дарю их, — Скажите это королю. Прибавьте, Чтоб он несправедливостей не делал. За них жестоко мстят. Итак, прощайте.

Слышны фанфары и шум с улицы.

Меренберг

Король!

Маргарита О господи, я помолюсь: Пускай молитва станет мне опорой!

Жестом она отпускает обоих и направляется в свои покои. Они уходят в противоположную сторону.

Готический тронный зал с колоннами. Справа у второй кулисы трон›. На переднем плане богато накрытый стол и кресло. Снаружи слышны военная музыка, звуки фанфар и клики народа. Из глубины сцены выходит богемская знать и военачальники; одни становятся у трона, другие рядами против него. Слева, на переднем плане, представители города Праги во главе с бургомистром. На заднем плане, в центре, татарское посольство.

Канцлер (входя)

Король идет!

Все

Будь славен, Оттокар!

О т т о к а р

(в доспехах, но без шлема, быстро выходит из глубины

сцены)

Благодарю.

(Останавливается подле татарских послов, которые падают на колени.) А это что за люди?

Канцлер Посольство, государь. Татарский хан Его прислал, просить у нас союза.

Оттокар

Велите встать им! Слышите? Вставайте! Чудной народ и странные доспехи! Подай-ка саблю!

(Взвешивает ее на руке.)

Чересчур крива! (Рассекает воздух.) Удар ослабевает. Переделать

Вам это надо. Сабля быть кривой, Конечно, может, но не так. Мой рыцарь Своим мечом десяток вас разгонит.

(Возвращает саблю.) И что на них? Что это за хохол Там на макушке? Верно, для врага? Чтоб он сумел схватить, стащить с коня И тут же придушить? Эх, правь я вами, В одну бы ночку выстриг всем чубы! Пускай идут! Пускай приходят завтра!

Татары уходят.

(Выходя вперед.) Ну, господа, сработано не худо? А что до венгров, — можно спать спокойно: Мы славно им поддали. — Что еще?

Вперед выступают представители Праги.

А это кто?

Бургомистр

Сенат и бургомистр Покорной вашей Праги, государь!

О т т о к а р

Чего вам надо? Ох! Ну что ж, валяйте! Устал я. Помогите снять доспехи. (Бросается в кресло, стоящее слева на авансцене.) Двое слуг помогают ему снять доспехи.

Бургомистр

О величайший, о непобедимый! Дошла к нам слава о твоих победах, И мы…

О тто к а р Эй, Фюлленштейн! Фюлленштейн

Да, государь! (Выходит вперед.)

О тт о к а р

В каком, бишь, месте победил я венгров?

Фюллен штейн Под Крессенбруном.

Оттокар

Так звался весь лагерь! Дурак, я разве этого не знаю? Ты мне скажи, где был последний бой, Который все решил!

Фюлленштейн

А, это Мархег, Неподалеку Марха протекает.

Оттокар

Да, Мархег! Пусть же так зовется город, Что заложу я в память о победе! Будь, Мархег, знаком счастья моего, Здесь начатого, чтоб не знать предела, И пусть вовеки ведает любой, Что Оттокар держал здесь славный бой.

(Встает. Обращаясь к слугам.) Вы что там возитесь?.. Хотите ногу?

(Снова садится.) Ну, бургомистр, тяните наколенник! Не слазит? Прочь! Тут нечего робеть! (Поднатужившись, срывает наколенник и отбрасывает его на середину зала.) За Мархой на холме сидел на стуле Король Венгерский Бела. Генрих Пройсель Стоял при нем. Он был отлично виден И, словно мальчик в кукольном театре, Обсказывал сражение и местность, И кто бойцы и что происходило. Сперва шло гладко. Но как только Габсбург Прорвался с конницей своей тяжелой, Бежали все и с руганью мадьярской Валились в Марху, только бороденки,

Подобно камышу, в воде торчали. Где Габсбург? Видит бог, он славно дрался! Обычно столь спокойный человек, Он был в кровавой схватке сущий дьявол! Так где ж граф Габсбург?

Слуга

Отыскать?

Отт о к а р

Не нужно.

Король Венгерский увидал все это, И сразу в толмаче нужда пропала. Схватился за волосы он и клочья Стал выдирать. Эге, подумал я, Мы это, право, сделали бы лучше! Но он теперь наш друг и иаш союзник, Не будем говорить о нем худое. Уже готово?

(Встает.) Мантию и шляпу! Ну, бургомистр, как здесь у вас дела? Вы задремали?.. Шляпа жмет!

Слуга робеет.

К чертям! Другую шляпу! Ну, так что же, сударь? На Вышгороде возвели вы стены?

Бургомистр Да, государь.

Отт о к а р Построен мост на Влтаве?

Бургомистр

Вчера был положен последний камень.

Оттокар

Вы знали, что сегодня я приеду!

А слободы сваи вы уступили

Мной посланным саксонцам и баварцам?

Бургомистр

Простите…

Оттокар Ну?

Бургомистр О государь… Оттокар

Да?

Бургомистр

Нет.

Оттокар Как нет? Черт вас возьми, как нет?

Бургомистр

Хотели мы еще — раз вас спросить, Изгнать ли столько верных вам богемцев?

Оттокар

Как так изгнать? Кого хотел я гнать? Они должны поехать были в Хрудим, Где им поля дадут в тройном размере И втрое им оплатят переезд. Но слободы они должны очистить, Обязаны, черт всех вас подери! Отлично знаю старых я богемцев! Вы, сидя скрючившись в своих халупах, Куда и свет сквозь окна не проникчет, Привыкли жить и с нынешнего дня На завтрашний едва перебиваться. Пир в воскресенье, танцы за обедней, А к остальному слепы вы и глухи! Вы так хотите жить, а я иначе! Как тонущего за волосы тащат, Я потащу вас так, что будет больно, Пущу на вас я немцев, пусть, как блохи, Кусают вас, пока от этой спячки

Вас не пробудит боль и вы лягаться Не станете, как взнузданная лошадь. У очагов князья сидели ваши, Жезлом в котле помешивая пищу. Я не такой, помилуй бог!

Ему подали мантию.

Глядите!

Вот мантию мне в Аугсбурге купили!

И золото, и бархат, и узоры,-

Вы у себя могли бы сшить такую?

А вы должны, и я вас научу!

В одном ряду стоять пристало Праге

С Парижем, с Кёльном, с Лондоном и с Веной!

Тех, кто вас прежде презирал по-барски,

Безжалостно я подавил железом.

Бежал венгерец, сник баварский князь,

А Штирию, и Австрию, и Крайну,

И Портенау, и немецкий Эгер

Соединил я с нашим королевством.

Весь мир узнал о Чехии. Повсюду

О славе Чехии заговорили.

Как дед мой, я бы мог спокойно спать,

И вы дремали бы, как ваши деды!

Я для кого все делаю? Для вас!

Так вы меня должны бы поддержать!

Со мной прошли вы в гору полпути,