Процесс

Александр Вампилов

Процесс

Протокол в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МИШАЙКИН – в прошлом каменщик, бетонщик, кровельщик, сварщик, арматурщик. Ныне опасный человек.

ДОН АНТОНИО БЕЗБАБКО – негоциант.

ЕВГЕНИЙ САМАРСКИЙ – капитан в отставке.

МСЬЕ ДВУРОЖКО – солидный предприниматель.

КАПИТОЛИЙ ЛАЗАРЕНКО – рецидивист по кличке «Прости, Тула!».

РУБИ-КИРЯЙ – восточный мудрец.

ЛАРИСА-АНТУАНЕТТА – женщина.

СИДОРОВ 

ВОРОБЬЕВ – присяжные.

КУРЬЕРЫ (десять тысяч).

КОМИССИИ (несколько).

ДЕТЕКТИВЫ (количество не определенное).

ПРОСТОЙ НАРОД – писатели.

Тверской бульвар. Собрание, митинг, вече, суд, аукцион. Мишайкин стоит перед толпой на коленях. Самарский разгуливает по лобному месту. В руках у него топор.

САМАРСКИЙ (зычно). Люди! Вы собрались сюда, чтобы узнать страшную правду: среди нас есть бездарный писатель!

Гул изумления. Возгласы: «Какой ужас!», «Невероятно!», «Не может этого быть!»

Да, товарищи, да! Это суровая нелицеприятная правда!.. Нам поступило заявление нашего друга дона Антонио Безбабко… Дон Антонио, прошу.

ДОН АНТОНИО (глухо). Я пришел к вам, чтобы открыть вам глаза. Дело в том, что этот человек (указывает на Мишайкина пальцем)? этот человек клеветник! Он утверждает, что я сплю с женщинами!

САМАРСКИЙ. Грязная ложь!

ЛАЗАРЕНКО. Ужас! Я далеко не ханжа, но это… это… (ужасается.)

САМАРСКИЙ. Чудовищная клевета! За такие вещи… (Скрипит зубами.) Я требую высшей меры!

ЛАЗАРЕНКО. К тому же есть подозрения, что сам Мишайкин иногда спит с женщинами!

МСЬЕ ДВУРОЖКО. Позор!

МИШАЙКИН. Я протестую! Я импотент!

ДОН АНТОНИО. Клевета! Это я импотент!

МИШАЙКИН (визжит). Я стопроцентный импотент!

ДОН АНТОНИО. Я! Не он, а я! У меня есть справка. (Шарит по карманам.)

ЛАРИСА-АНТУАНЕТТА (авторитетно). Оба импотенты.

РУБИ-КИРЯЙ. Они друг друга оскорбили. Пусть они подерутся!

ЛАРИСА-АНТУАНЕТТА (визгливо). На шпагах!

ДОН АНТОНИО (чистосердечно). Что такое шпага?

САМАРСКИЙ. Да, что такое шпага? Никаких шпаг! Продолжаем… Итак, нетоварищеское отношение к женщине. Так и запишем… Но это еще не все!

МСЬЕ ДВУРОЖКО. Вчера этот негодяй чихнул на Советской площади!

ЛАЗАРЕНКО (ужаснулся). Что-о?

МСЬЕ ДВУРОЖКО. Позор!

ЛАЗАРЕНКО. Стыд!

ЛАРИСА-АНТУАНЕТТА. Срам!

САМАРСКИЙ. Я требую высшей меры!

МИШАЙКИН. Я протестую! У меня насморк.

Народ волнуется.

САМАРСКИЙ. Слышали?! У него насморк! Об этом должны знать все! Повсюду! Это не шутки!

Курьеры разбегаются в разные стороны.

Он нечистоплотен!

ЛАЗАРЕНКО. У него геморрой!

ЛАРИСА-АНТУАНЕТТА. Он никогда не умывается!

ЛАЗАРЕНКО. Не ходит в баню!

САМАРСКИЙ. Чудовищно!

ЛАРИСА-АНТУАНЕТТА. Жуть!

МСЬЕ ДВУРОЖКО. Он опасен для государства!

САМАРСКИЙ (зажигательно). В шею его!

ЛАЗАРЕНКО. Вон!

СИДОРОВ. Гнать!

ВОРОБЬЕВ. Судить!

МСЬЕ ДВУРОЖКО. Четвертовать!

МИШАЙКИН. Я протестую! У меня договор в Детгизе!

САМАРСКИЙ. Тем хуже!

Бросаются на Мишайкина, рвут его на куски. Народ безмолвствует. В толпе действуют комиссии, прохаживаются детективы.

РУБИ-КИРЯЙ (отважно). Произвол! Его уводят.

МСЬЕ ДВУРОЖКО (вытирая руки о рубаху Самарского). Я так и знал. Когда я увидел его в первый раз, я сразу понял, что мы его растерзаем.

ЛАЗАРЕНКО (вытирая руки о рубаху мсье Двурожко). А все-таки жалко парня.

САМАРСКИЙ. Здесь не место либерализму (помахивает топором). Кто следующий?

Народ молча расходится.

Занавес

Комментарии

Одноактная пьеса. Написана во время учебы на Высших литературных курсах в Москве в 1966-1967 гг. О факте существования этого произведения, об описываемых событиях и действующих лицах пьесы рассказал в письме к В. Шугаеву сокурсник Вампилова, имя которого, к сожалению, установить не удалось. Его письмо датировано 26 декабря 1977 г.:

«Слава!

Шлю тебе Саши Вампилова вещичку. Написана она им в 66 году, когда мы вместе учились на ВЛК. Было у нас собрание, на котором мы взяли да и исключили с ВЛК Мишаткина Юру. Он живет сейчас в Волгограде. Теперь уже трудно восстановить, что послужило причиной. В общем-то какая-то ерунда, что-то действительно было связано с женщинами. Вроде бы он где-то что-то про кого-то болтанул. Все вошли в раж, и кончилось это его исключением. Теперь все мы с сожалением вспоминаем про это дурацкое собрание. А Саша сразу же сочинил вот эту пьеску. Почему она оказалась у меня и не первый экземпляр, я тоже уже не помню. Впрочем, я собирал всякие эпиграммы и шаржи за те два года и вот недавно полез в архив и вдруг обнаружил Сашино сочинение. Я знаю, есть комиссия по наследству, но кто в ней – не знаю. Думаю, что ты больше меня знаешь в этом. Вот и шлю ее, эту вещь, в комиссию.

Мишайкин – Мишаткин Юра. Самарский – Евг. Астахов из Куйбышева. Лазаренко – Вл. Лазарев из Тулы. Двурожко – Вал. Рожка из Кишинева. Руби-Киряй – Кутби-Киром из Душанбе. Лариса-Антуанетта – Лар. Романенко из Риги. Сидоров – Сидоров из Владимира. Воробьев – Воробьев из Чебоксар. Дон Антонио Безбабко – какой-то проходимец, фамилию не помню, с нами он не учился, но почему-то жил в общежитии. По-моему, с него-то весь сыр-бор и загорелся. Он выдавал себя за испанца.

Для тех, кто знает всех действующих лиц, – вещь очень смешна и зла. Саша схватил суть дела очень тонко, и «герои» обрисованы зримо. Видны характеры. А самое главное – так вот по чьему-то желанию могли расправиться с любым. И если вдуматься, то пьеска-то страшная. И это еще раз подтверждает, как чуток был Саша ко всякой несправедливости.

С Новым годом! Пусть он принесет тебе успехи и радости! Да сгинут все печали!

С приветом, (подпись неразборчива)».

Публикуется впервые.

Т. Глазкова