У царских врат

Кнутъ Гамсунъ

У царскихъ вратъ

Иваръ Карено, кандидатъ философіи.

Фрy Элинa Карено.

Ингеборгъ, служанка у Карено.

Эндре Бондесенъ, журналистъ.

Д-ръ философіи Кaрстенъ Iервенъ.

Фрэкенъ Натали Ховиндъ, невѣста Іервена.

Профессоръ Гиллингъ.

Чучельникъ.

Сyдебный пристaвъ съ двyмя свидѣтелями.

ПЕРВОЕ ДѢЙСТВІЕ

Фру Карено. Ну, Ингеборгъ, теперь осталось только нѣсколько носовыхъ платковъ и другихъ мелочей. Это я и одна сдѣлаю. Иди теперь, куда я тебя посылала. Набрось только платокъ.

Ингеборгъ. Хорошо, барыня. Хочетъ итти.

Фру Карено. Захвати съ собой корзину.

Ингеборгъ выходитъ сейчасъ же назадъ съ платкомъ на головѣ. Больше ничего не надо, барыня?

Фру Карено. Нѣтъ. Я не знаю номера дома, но ты сама узнаешь его по окнамъ: онъ набиваетъ чучела птицъ. Это минутъ пять отсюда. Попроси его притти какъ только ему будетъ можно. Я уже говорила съ нимъ, онъ знаетъ.

Ингеборгъ. Хорошо. Идетъ.

Фру Карено. Скажи ему, самое позднее — завтра днемъ!

Ингеборгъ. Ея уже не видно. Хорошо.

Ну, вотъ и готово!

Карено, улыбаясь. Моя маленькая крестьяночка здѣсь?

Карено. Я опять былъ у издателя. Сегодня онъ уже не говоритъ "нѣтъ".

Фру Карено. Значитъ, онъ согласенъ?

Карено. Не совсѣмъ. Нѣтъ, онъ еще не согласенъ. Онъ говоритъ, чтобы я принесъ ему рукопись. Тогда онъ посмотритъ. Впрочемъ, онъ сказалъ, что подумаетъ.

Карено. Да, вижу. Благодарю. Бѣлье мнѣ такъ мѣшало, когда я садился здѣсь работать. Кладетъ книги на столъ и садится. Но со мной еще вотъ что случилось. Я встрѣтилъ…

Фру Карено. Какъ, ты встрѣтилъ Ингеборгъ? Боже мой, ты не спросилъ ее, куда она идетъ?

Карено. Я не встрѣчалъ Ингеборгъ. Развѣ ея нѣтъ дома?

Фру Карено смотритъ на него. Какъ ты этимъ интересуешься!

Карено. Интересуюсь?

Фру Карено. Да, мнѣ такъ показалось. Мѣняя тонъ. Ингеборгъ пошла по порученію. Для меня.

Карено. Такъ, секреты?

Фру Карено. Послушай, Иваръ, лучше не спрашивай. Все равно, я не скажу.

Карено. Нѣтъ, нѣтъ!

Фру Карено. Конечно, нѣтъ. Ты не долженъ объ этомъ знать до послѣзавтра. Это подарокъ ко дню твоего рожденья.

Карено. Да нѣтъ же, говорю тебѣ… Итакъ, во-первыхъ, я встрѣтилъ Бондесена. Ты знаешь Эндре Бондесена?

Фру Карено. Нѣтъ, не знаю.

Карено. Какъ, не знаешь? Эндре Бондесена? Нѣтъ, ты, правда, его не знаешь? Впрочемъ, что съ тобой?

Фру Карено. Какіе мы съ тобой разные люди, Иваръ! Я стояла и ждала, что ты спросишь меня о моей тайнѣ, и тогда бы я тебѣ немножко разсказала о ней. Совсѣмъ, совсѣмъ немножко. Это было бы такъ весело. Но, нѣтъ. Покачиваетъ головой. И такъ бываетъ часто, очень часто.

Карено смѣется. Послушай, Элина, ты сегодня какая-то странная. Ты говоришь мнѣ, что это секретъ, я отвѣчаю: хорошо, пусть это остается секретомъ. А потомъ ты вдругъ говоришь…

Фру Карено. Весь день мы провозились съ уборкой бѣлья, и вотъ оно все убрано, а ты приходишь домой — и не говоришь ни слова.

Фру Карено быстро. Нѣтъ, нѣтъ, это совсѣмъ не такъ. Обходитъ столъ, подходитъ къ нему и обнимаетъ его за плечи. Я не бываю не въ духѣ, Иваръ, ты знаешь, я всегда такая.

Карено. Да, конечно.

Фру Карено. Ну, и не будемъ больше говорить объ этомъ. И поработали же мы, знаешь! Я думаю, тебя не было дома не больше часа, и въ это время мы все сдѣлали. Опирается грудью ему на плечо. Я вижу, тебѣ слѣдовало бы купить себѣ новое пальто. Ты его носишь съ самой свадьбы. Ужъ цѣлыхъ три года! Какъ ты думаешь, а?

Фру Карено. Какъ ты думаешь?

Карено. Ахъ, нѣтъ…

Фру Карено. Нѣтъ? Почему?

Карено. О чемъ ты меня спросила? Я задумался совсѣмъ о другомъ. Обнимаетъ Элину. Что ты говорила, Элина?

Карено встаетъ. Элина, увѣряю тебя, я не слыхалъ, что ты сказала, иначе…

Фру Карено. Нѣтъ, нѣтъ, да это все равно… Что ты смотришь на меня, Иваръ? Можетъ быть, я опять не права, только…

Карено. Совершенно не права…

Фру Карено. Я совсѣмъ не такъ много разговариваю съ тобой, чтобы ты могъ не слушать, когда я что-нибудь говорю.

Карено. Да, Элина, мнѣ слѣдовало бы быть внимательнѣе, но все-таки…

Фру Карено. Нѣтъ, право, я совсѣмъ не разговариваю съ тобой. Ты думаешь только о себѣ. Ты или уходишь въ библіотеку за книгами, или сидишь и пишешь. Я тебя вижу, но не слышу отъ тебя ни слова. Если ты идешь гулять, то никогда не берешь меня. А возвратившись, опять садишься писать.

Карено. Мнѣ легче думается, когда я одинъ, Элина. Это временно, Элина, право временно. Потерпи немного, ты не раскаешься. Искренно. Нѣтъ, какъ это мило, что ты убрала бѣлье! Оно такъ напоминало мнѣ снѣгъ, я ничѣмъ не могъ заняться. Ты — прелесть, Элина.

Фру Карено, подходя къ столу. Да, ты такъ находишь?

Карено. Да, да, ты прелесть. Садится. А теперь слушай. Я встрѣтилъ Бондесена.

Фру Карено. Я его не знаю.

Карено. Ахъ, да! Это журналистъ. Онъ, кажется, переходилъ изъ одной партіи въ другую, но это къ дѣлу не относится. Онъ все знаетъ; знаетъ, кто что говоритъ, кто что дѣлаетъ. Да, ну такъ противъ меня опять страшно возбуждены.

Фру Карено. Противъ тебя? Опять возбуждены?

Карено. Да, по поводу моей нѣмецкой статьи.

Фру Карено. Тебѣ это сказалъ Эндесенъ?

Карено. Бондесенъ. Нѣтъ, онъ не сказалъ мнѣ это прямо, но далъ понять. Я спросилъ его, могу ли я, по его мнѣнію, надѣяться, что на этотъ разъ меня не встрѣтятъ нападками и бранью. Онъ сказалъ, что на это особенно разсчитывать нельзя.