Этюд на двоих

Валентин Азерников

Этюд на двоих

Оптимистическая комедия в одном действии

Закусочная на выезде из города. В такие обычно заскакивают шоферы перекусить перед дальней дорогой. Но сейчас неурочное время: утренняя волна уже схлынула, а дневная еще не накатила. Сима убирает столы. За одним из них сидит Дюков и меланхолично жует яичницу. Входит Валера, оглядывает зал, не находит ни одного чистого столика, плюхается напротив Дюкова. Он мрачно настроен.

Валера. Эй, красавица!

Сима (подходит). Ничего нет.

Валера. Чего – ничего?

Сима. Ничего. Всё ваши съели.

Валера. Наши? Кто это – наши?

Сима. Шоферы.

Валера. А ты почем знаешь, кто тут наши, кто чужие?

Сима. Да от вас всех бензином…

Валера (усмехается). Тебе не здесь, тебе б в милиции работать. Со служебной собакой ходить.

Сима. А у меня и здесь жизнь собачья. С утра до вечера, и всем некогда, и все норовят с собой принести.

Валера. А я как раз – без, закрыто было. Изобразишь? А то пилить полдня, а голова – как баллон спущенный.

Сима. За рулем – нельзя.

Валера. Ну ладно, ты мне еще будешь лекции читать. Хватит с нас своих лекторов.

Сима собирается уйти.

Слушай, красавица, не будем заострять. Будем взаимно вежливы. Каждому посетителю – культурное обслуживание. Так вас учат?

Сима. Сказала: не подам, вы за рулем.

Валера (заводясь). Слушай… Ты кто мне? Жена? Или начальник колонны? Ты чужую работу не делай. Ты свою делай. Прими заказ, обслужи клиента. Быстро, культурно. А для воспитательной работы другие есть. (Меняет тон.) А ежели тебе так уж невтерпеж меня воспитывать, так выходи за меня, и тогда,

Подходит Сима, ставит на стол прибор, тарелку с яичницей, хлеб, лимонад.

Валера (оживленно потирает руки). Так… Порядок. А это самое где?

Сима. А этого самого не будет.

Валера (наклонясь). Ах не будет? Ну-ка, зови директора.

Сима. Ее нету.

Валера. Ну кто там у вас из начальства.

Сима. Никого нет, все на совещании. (Собирает посуду со столов.)

Валера (вынужден разговаривать с ее спиной). Слушай, ты что – издеваешься? Я и так не в себе, совсем меня достать хочешь? Чтоб я вообще – ключом мимо замка. Этого ты хочешь, да?! Ну так вот, не принесешь, не поеду никуда, учти. Все. Принцип на принцип. Буду здесь сидеть, пока в себя не приду. А детишки – перебьются. Я не обязан, понимаешь, рисковать своей жизнью…

Сима. Вы б вчера об этом подумали.

Валера. А я после работы, и на свои. Имею право?

Сима. Если рано утром в рейс…

Валера. А когда ж тогда? Утром нельзя, вечером нельзя. Во сне, что ли?

Сима. А это обязательно?

Валера. Слушай… Исчезни.

Сима, не обращая на Валеру внимания, еще некоторое время составляет на поднос посуду и только после этого отходит.

(Молча смотрит ей вслед, потом начинает ковырять яичницу, но еда в горло не лезет. Выпивает два стакана лимонаду; Дюкову.) Нет, ну ты подумай. Это же… Сама же, между прочим, нарушает. Статья же есть – использование служебного положения.

Дюков (смеется). Там – в корыстных целях. А у нее что за корысть?

Валера. На своем настоять. Еще как, для них это главное дело – чтоб все по-ихнему. Ненавижу таких, передавил бы всех.

Дюков (покачал головой). Похоже, что именно этого она и опасается. Не всех, но кого-нибудь.

Валера. Я десять лет за рулем. И в армии три. И ни одного наезда.

Дюков. Тем более, стоит ли рисковать.

Валера. Да для меня сто грамм – это смешно же даже. Валидол на сахар.

Дюков. Не понимаю вас тогда. Для чего ж пьете?

Валера (опешил). Как для чего? Для чего все пьют?

Дюков. Все… Большинство пьет, чтоб забалдеть. Чтоб все до лампочки было. Ни к чему не стремиться, ни за что не отвечать. Так?

Валера. Я за всех не в ответе. Мне лично организм поправить надо, производительность труда поднять, пожалуйста, – круглые сутки, ежели не в рейсе. Согласна? (Смеется.) Но для начала накорми.

Сима. А только яичница осталась. Будете?

Валера. Я все буду.

Сима (записывает). Чай, лимонад?

Валера. Лимонад – это душевно. Две бутылки.

Сима (пишет). Два лимонада…

Валера. И сто грамм.

Сима. На обратном пути.

Дюков (смеется). Серьезная барышня.

Валера. Слушай, ну ты вникни. Я ж с тобой как с родной. У меня после вчерашнего все внутри проржавело. Смазать надо. Ну? Мне до пионерлагеря две сотни верст, не дотяну. А детишки фрукты ждут. Ты что ж хочешь, чтоб наши дети без витаминов сидели? У тебя, наверное, своих нет, вот тебе и наплевать на нашу смену. Думаешь, налог бездетный платишь – и все? Сима ничего не ответила и пошла к раздаточной.

Я на тебя жалобу напишу, учти.

Сима (.из-за кулис). А я на вас.

Валера. А ты меня не знаешь.

Сима. Узнаю. Машина 31 – 16.

Валера (потрясен). Ну ты даешь! Ты что же, всех так?

Сима не отвечает.

Тебе что, делать больше нечего – мозги засорять.

Сима. Зачем мозги, я на заказе записываю.

Валера (недоверчиво). И его? (Кивает на Дюкова.)

Сима (после паузы). 18 – 46.

Дюков (смеется). Очень серьезная барышня. Это чтоб мы не убежали, не заплатив?

Валера. Ну ладно, все. Ты так, и мы так. Счет подашь, проверю до копейки.

Сима. Пожалуйста. Ваше право.

Валера (Дюкову). Один небось обманул, а всех подозревает.

Дюков. Бывает… Когда женщина работает среди мужчин… Не хочу вас обидеть, но водители – не самые нежные представители нашей половины человечества.

Вал ера. Вы ж сами…

Дюков. Нет, я автолюбитель.

Валера. Ну да, а то я вас не знаю. Вы ж на нашей автобазе.

Дюков. Ошибка.

Валера. Или в седьмой.

Дюков. Холодно.

Валера. А, в управлении…

Дюков. Северный полюс.

Валера. Ну как… Я ж вас видел.

Дюков. Выпейте крепкого чая или кофе…

Валера (смотрит на него с сожалением). Прямо как наш завгар. Сам не знает, где тормоз, где сцепление, а учит ездить.

Дюков (после паузы, усмехнувшись). Вы в театре бывали?

Валера. Ну… Допустим.

Дюков. Может, тогда случалось видеть пьяных на сцене? По роли, так сказать.

Валера. Ну…

Дюков. Он же не водку пьет. Воду.

Валера. Да-а? Ни в жизнь не скажешь. Натурально так все.

Дюков. Хороший актер и должен все натурально делать. Тому и учат.

Валера. Пить учат? (Смеется.) А вам преподаватель, часом, не нужен?

Дюков. Не пить – изображать состояние. Смеяться, когда не смешно, падать замертво будучи живым, пьянеть от воды. Это плохой актер изображает, а настоящий должен действительно почувствовать себя пьяным.

Валера. Вспомнил! Где видел вас – вспомнил. По телеку. Вы артист, да?

Дюков. Да.

Валера. Я, главное, помню – видел где-то. А вы как про театр, мне тут и стукнуло. Я ж говорю, не в себе сегодня, людей не узнаю. А она не подает.

Дюков. Так я об этом и говорю: измените его, состояние свое. Сами измените. Без всяких этих… Представьте себе… Вообразите… Будто вы уже… Вспомните, что вы чувствовали, когда… на самом деле… Вы ж помните?

Валера (подумав). Как когда. Ежели не отключусь.

Дюков (как бы постепенно пьянея). Когда вы берете в руку рюмку… (наливает в рюмку лимонад) и медленно, морщась, пьете… (морщится и пьет)… и потом вздрагиваете… (вздрагивает), и ждете несколько секунд не дыша… (замирает), и ищете глазами, чем бы закусить… (отламывает кусочек хлеба), и выдыхаете воспаленно… (делает резкий выдох), а потом медленно жуете… (жует), прислушиваясь к чему-то в себе… (снова замирает) в ожидании, когда внутри загорится фонарик… станет тепло и ласково… (Смотрит с умилением на Валеру, хлопает его по плечу.) Друг!