Обвиняется терроризм

Как показало время, деятельность таких региональных структур была эффективна.

Одна из наиболее положительно зарекомендовавших себя форм взаимодействия в раскрытии преступлений — совместные межведомственные следственно-оперативные группы и оперативные штабы. Такая работа проводилась по совершенным терактам в республиках Дагестан, Северная Осетия-Алания, Карачаево-Черкессия, Ставропольском крае, Ростовской и Волгоградской областях, Москве. В ходе нее за преступления террористической направленности из числа объявленных в розыск только в 2000 году задержан 31 человек. Продолжается розыск 93 преступников. В основном это лица, участвовавшие в нападении на Цумадинский, Новолакский и Карамахинский районы Дагестана. Все они объявлены в федеральный и международный розыск.

Говоря о координации борьбы с терроризмом применительно к Северо-Кавказскому региону, особо следует отметить влияние на нее военной составляющей контртеррористической операции.

Напомню, что еще Постановлением Правительства РФ от 9 декабря 1994 года «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа» была создана специальная военно-милицейская система органов, на которую возложены соответствующие задачи. Однако необходимо признать обоснованность претензий по поводу нечеткого разграничения компетенции и несогласованности действий субъектов контртеррористической деятельности, а также фактического отсутствия единой функциональной системы таких субъектов в ходе первой чеченской кампании. Учтя прежние ошибки, руководство страны в ходе текущей операции по защите конституционного строя и восстановлению законности на территории Чечни последовательно определило порядок координации действия субъектов данной операции.

В частности, Президентом России была четко обозначена позиция о поэтапном выводе войсковой группировки из Чечни и переносе акцента на специальные адресные операции.

Вместе с тем ни совершенствование правовой базы, призванной обеспечить контроль над терроризмом, ни специальная подготовка органов, ответственных за осуществление противодействия угрозам терроризму, не смогут создать полноценную систему защиты государства и общества от террористических проявлений, если только государством не будет определена приоритетность соответствующей деятельности и на эти цели не будут выделены надлежащие средства. Эффективная система противодействия угрозам терроризма очевидно несовместима с остаточным принципом ее финансирования, что важно учитывать при разработке любых, самых совершенных контртеррористических стратегий.

Глава вторая

Кизлярский «котел»

В предыдущей главе я сознательно уделил особое место правовым политическим и практическим вопросам борьбы с терроризмом, дал юридические оценки феномену внутригосударственного и международного терроризма, всех его видов, аспектов и оттенков с тем, чтобы, анализируя все то, что произошло в Кизляре и Первомайском, смогло бы стать словно наглядной Белой книгой, на страницах которой вскрывались бы истоки чеченской трагедии, терроризма и экстремизма, вылившихся в чудовищные кровавые преступления против человечности, против как военнослужащих России, так и мирных жителей Дагестана. С. Радуев и его подельники понесли заслуженное наказание. Вердикт вынесен на махачкалинском судебном процессе.

Итак, обо всем подробно, поэтапно, документально. На основе материалов следствия и суда в Махачкале.

К таким формулировкам и оценкам я уже успел привыкнуть и отвечаю, что вообще в жизни не склонен к преувеличениям, не приветствую и не разжигаю ничье тщеславие, тем более свое собственное, считаю это человеческое качество — тщеславие — большим недостатком, помню знаменитый совет из литературной классики: «хвалу и клевету приемли равнодушно» и переношу суть этого афоризма на многочисленные характеристики и оценки моей практической, профессиональной и научной деятельности. Но скрывать не стану: процессу в Махачкале я отдал много сил, энергии, времени и знаний. Точнее, ровно столько, сколько потребовалось для успешного и логичного завершения суда. Суда, закончившегося не просто обвинением и вынесением справедливого приговора подсудимым, о которых речь пойдет ниже, но и осуждением всего явления в российской и международной жизни — терроризма, ставшего зеркальным отражением и выражением фашизма в его современной форме, облике и значении, фашизма, таящего в себе угрозу для дела мира и безопасности на Земле.

Суд над опасными чеченскими террористами стал еще одним убедительным доказательством принципиальности и непримиримости России в борьбе с внутренним и международным терроризмом, носящим особо тяжкий характер и по количеству жертв, и по жестокости, и по общественной нетерпимости.

Дело Радуева — это не простое уголовное дело, здесь нужно как можно шире смотреть на проблему: весь мир, все российские граждане должны еще раз убедиться, что мы боролись, боремся и будем бороться с терроризмом в любых его формах и проявлениях не только силой оружия, силами автоматов, но главное — силой Закона. Именно поэтому я выступал, и знаю, что был прав, прося суд о максимальной открытости при проведении процесса. Речь шла о тысячах свидетелей, о тысячах потерпевших, о воздании памяти всем погибшим, о материальном, моральном и психологическом уроне, нанесенном народу нашей страны конкретными фигурантами из бандформирований, конкретными боевиками в конкретном эпизоде, на конкретной территории Российской Федерации. Таким образом, обвинялся криминал. В преступлениях, за которые несли ответ подсудимые, не было и нет никакой политики, как это тщетно пытались представить на суде Радуев, Атгириев и K°, а также их сторонники в стране и за рубежом. На процессе юридически решался важный вопрос правовой оценки преступлений, совершенных в Кизляре, Первомайском, Пятигорске — повсюду на территории России, где предпринимали и предпринимают свои преступные вылазки террористы разных мастей и формаций. Наша стратегическая задача, а тактика заключалась в том, чтобы в ходе судебного расследования представить самые полные доказательства неопровержимой виновности подсудимых. Думаю, что поставленные задачи были выполнены.

…Я повторял и повторяю: в действиях Радуева и его банды никакой политики не было. Чем отличаются по своей сути действия Радуева от того теракта, который совершил 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, в США, Усама бен Ладен? Ничем! Это «обыкновенный» фашизм современности. В одной из его жесточайших варварских форм проявления. Каким бы «борцом» — «благородным и милосердным» — ни желал бы себя представить сам Салман Радуев — террорист № 2, солидаризировавшийся с террористом № 1 — бен Ладеном в условиях Чечни, России, на мировой арене, его подлинный облик убийцы, экстремиста, разжигавшего национальную рознь, вскрыт.

И если даже на одном поле этой новой непримиримой схватки с врагами России меня кто-то из журналистов неожиданно сравнил с Михаилом Илларионовичем Кутузовым, то я это воспринимаю с гордостью и офицерской честью. Для меня процесс в Махачкале — словно выстрел в «десятку».

До начала процесса бытовали разные мнения о возможной продолжительности суда. Одни склонялись к точке зрения, что процесс обязательно затянется, если будут заслушаны все свидетели (их более трех тысяч) и тысячи потерпевших. Другие вообще желали любыми способами сорвать подготовку и ход процесса в Махачкале. Вышло так, как планировалось: первое заседание суда состоялось 15 ноября 2001 года, а последнее — 25 декабря 2001 года, когда председательствовавший судья Б. М. Унжолов от имени Российской Федерации зачитал приговор подсудимым. Замечу, что перед началом процесса (дело состояло из 129 томов) даже судья Унжолов предсказывал, что суд продлится не менее двух месяцев. А как подметил московский корреспондент итальянской газеты «Коррьере делла сера», заседания шли столь уверенно, что весь процесс, следуя, будто локомотив по верному пути, уложился почти точно к Рождеству Христову (католическому). Участники заседаний работали без выходных, предоставляя время для отдыха лишь обвиняемым.