Занимательная юриспруденция

В последнем слове подсудимые взывали: “Мы выполняли указания и не могли ослушаться. Никто не хотел смерти Игонина”.

В деревне угнали трактор. По доносу деревенского “стукача" задержали шофера Шубина. С ним поступили “помягче" — заставили встать в позу горнолыжника, согнуть колени и вытянуть вперед руки (попробуйте так стать и посмотрите, сколько сможете простоять). “Опера" играли в карты, а он должен был стоять, не меняя положения. Когда менял — били. Измученный Шубин назвал братьев Абрамовых и водителя Деркаева.

Необычным было то, что Абрамовы были коллегами палачей.— инспекторами ГАИ. Из Василия Абрамова “признательные показания" выбивали... томиком Уголовно-процессуального кодекса! Достойное применение следственных законов! В той же упомянутой статье из “Комсомольской правды” не разъясняется, как это делают, и читателю может показаться, что это и не пытка вовсе. Но это не так. Для этого способа нужна любая книжка, но, как вы можете догадаться, сочинений Пушкина в отделении милиции не держат. Книжку кладут на голову и бьют по ней кулаком. Попробуйте. Тоже могут убить, вызвать сотрясение мозга с необратимыми последствиями, но следов избиения не остается. Так что, если кому-нибудь придет в голову организовать музей современных пыток, он совсем не произведет впечатления. Противогаз, томик УПК, солдатский ремень, пузырек с нашатырем...

Потом применили “слоника", впрыскивали в шланг нашатырный спирт. Потом били пряжкой ремня по половым органам... К утру его привели в кабинет начальника угро (уголовного розыска), где он упал на колени и, плача, умолял его пощадить, поскольку того трактора он в глаза не видел. Тогда его били по ушам (не говоря о боли, могут лопнуть барабанные перепонки). Потом скрутили в дугу, руки и ноги сковали наручниками и для пущего смеха катали колесом по полу (уровень милицейского юмора).

Шофер Деркаев — спецназовец, штурмовал дворец Амина, прошел Афган. И тоже плакал под пытками в милиции. Ему сломали ребро, били по половым органам, применяли “слоника"... Надо понять, что это все и ломает душу, унижает...

Н. Абрамов — человек огромной физической силы. Выдержал страшные пытки. А привели его в милицию в милицейской форме и после пыток отправили в камеру к уголовникам, зная, как те "любят” ментов. Очевидно, надеясь, что те доделают их “работу". Там Абрамов пластом пролежал 26 суток. После чего его выпустили за отсутствием улик.

На процессе по делу палачей в Верховном суде Мордовии последние слова истязателей звучали так красиво, так трогательно, что одна из народных заседательниц расплакалась.

В Курске нашли трупы мужчины и женщины. Когда убивают женщину, первый подозреваемый — ее муж, и наоборот. Муж убитой женщины был врач- нарколог Воронин. С женой он не жил уже два года. Но какое это имеет значение, если он с ней не развелся? К нему прямо на работу явились работники милиции. вежливенько попросили пройти с ними в отделение "побеседовать”. На следующий день из наркодиспансера позвонили сестре Воронина и спросили, почему он не явился на работу? Она позвонила в милицию и услышала: “Воронин умер в 24 часа от остановки сердца". Ни сестру, ни отца умершего не известили о его смерти. Впоследствии начальник областного УВД генерал Волков ответил сестре: “А где в законе записано, что мы обязаны об этом кого-то извещать?”

Вскрытие потрясло видавших виды судмедэкспертов. После “беседы” в отделении у умершего оказалось: 12 сломанных ребер, причем почти каждое сломано в нескольких местах, разрыв капсулы и ткани селезенки, разрыв легочной плевры и ткани левого легкого и т.д., и т.п. (список — 6 страниц на машинке). Очевидно, “беседовал” мастер своего дела.

И действительно, майор милиции Кузнецов — мастер восточных единоборств, имеет черный пояс и стаж работы в милиции — 9 лет. В милиции он приобрел заслуженный авторитет. И его иногда приглашали в другие отделения “на гастроли” в особо тяжелых случаях, когда подозреваемые ну никак не давали “признательных показаний”, особенно, когда не в чем было сознаваться. А он успешно добивался “сознанки". Конечно, если человек оставался жив.

Его коллеги дали ему прозвище “Ха Ху”, ибо, кроме душераздирающих воплей из его кабинета, неслись и его возгласы, сопровождавшие удары: “Ха Ху". Возгласы эти коллег не беспокоили. Очевидно, они считали это нормальным при допросах.

А самое интересное то, что редакция “Новых Известий" (16.01.98) занялась расследованием этого дела по жалобе палача в правозащитную организацию!

Он писал: "Обращаюсь к вам с просьбой помочь мне как жертве произвола и беззакония со стороны прокуратуры". Следствие''”по делу о смерти врача- нарколога было затруднено потому, что коллеги всячески выгораживали убийцу. Пытались, в частности, свалить вину на сидящих в камерах уголовников. Привлекали к делу даже совершенно непричастного человека..

Таким образом, мы не слишком далеко ушли от средневековья. Разница лишь в том, что сейчас эпоха стала более лицемерной. Тогда официально короновали “царицу доказательств” и применяли пытки. Сейчас власти отрицают повсеместное применение пыток и господство “царицы доказательств”. Следователи говорят: “Признайся, лучше будет!” и вынуждают к “признательным показаниям” или “явке с повинной”, обещая всякие блага. Гражданин думает — на открытом суде я расскажу, как меня вынудили дать “признательные (по-русски это слово означает “благодарные”) показания”, суд разберется. Но обвинительный приговор ему обеспечен. Исключения бывают, но редко.

О презумпции невиновности вспоминают только тогда, когда речь идет о главарях преступных группировок, убийц, когда люди спрашивают, почему они гуляют на свободе.

По одному делу об истязаниях член Совета по судебной реформе при президенте РФ (!!!) В. Абрамов в письме на имя Генерального прокурора Скуратова писал о том, что за восемь месяцев, прошедших после истязаний подследственных, никто не привлечен к уголовной ответственности. Он сделал вывод: “Мы видим перед собой хорошо организованную и отлаженную систему — “фабрику пыток”, с многообразием пыточных средств и орудий, специально обученными палачами-истязателями, прошедшими стажировку на живых людях в Чечне” (“Совершенно секретно”, №11, 1997).

Российские и международные правозащитные организации собрали огромное количество фактов о применении пыток в России. Доклад Международной амнистии “Пытки в России. Этот ад, придуманный людьми”, опубликованный в апреле 1997 года, шокировал мировое сообщество. Однако никакой реакции со стороны российских ведомств (в том числе и Прокуратуры) на этот доклад не последовал.

Это страшно. Это разлагает общество, лишает его веры в законность и справедливость.

Но еще страшнее для российского общества то, что когда сломленные пытками люди признаются в преступлениях, которых они не совершали, подлинные убийцы, насильники и грабители, с каждым разом наглея, разгуливают на свободе.

Все это очень печально и нисколько не соответствует названию книги. От названия читатель ждет чего-то развлекательного, но слово “занимательная” не означает “забавная”, оно более соответствует слову “интересная”. Мне кажется, что читатель должен разобраться с тем, что происходит с юстицией в нашей стране и презумпцией невиновности, в частности.

СТИХИ О СОВЕТСКОМ ПАСПОРТЕ

В курсе гражданского права в главе “Субъекты права” есть раздел “Физические лица”. Кстати, с термином “физические лица” в нашем праве в период хрущевской “оттепели” при подготовке Гражданского кодекса 1964 года произошла забавная история. Вероятно, кто-то из вождей, может быть, сам Хрущев, случайно наткнулся на этот раздел и выразил гневное неудовольствие: “Что это за физические_лица? А какие еще, химические что ли? Это я, по-вашему, — физическое лицо? Все выпендриваетесь? А нельзя ли проще? Гражданин, например?” Ну, любые, самые дикие мнения боссов в любой отрасли науки воспринимались нашими корифеями как глас божий. (А корифеем можно было стать, только поддакивая боссам. Так уничтожалась генетика, запрещалась кибернетика, воспевались наукой права драконовские законы.)