В поисках истины

А каковы перспективы содружества историков и криминалистов? Их можно назвать безграничными. Коллекция ламаистской скульптуры Государственного Эрмитажа насчитывает около полутора тысяч статуэток. Больше половины бурханов еще не вскрыты. Подобные коллекции есть и в других музеях Советского Союза. Их исследования до сих пор нигде не проводились. Вот почему историки очень хотели бы продолжить начатую работу. Востоковедам нужны анализы металла, которые помогут уточнить и подкрепить данные стилевого сопоставления бурханов; их интересуют способы изготовления статуэток, идентификация вложений в них и многое-многое другое.

Портрет-гипотеза

В Ленинградскую лабораторию судебной экспертизы весной 1978 года Антонин Александрович Попов принес письмо председателя Новоржевского райисполкома с просьбой помочь районному народному музею в воссоздании внешности их земляка – декабриста Н. П. Кожевникова, портрет которого в иконографии декабристов отсутствовал.

Наиболее близко, пожалуй, к решению подобной задачи примыкала портретная экспертиза. Она достаточно хорошо и полно разработана, когда речь идет о такой форме, как отождествление внешности человека по его фотоизображениям. Когда снимки достаточно высокого качества, человек сфотографирован с одинаковым или близким поворотом головы, а между снимками нет большого промежутка во времени, исследование и его результат вполне объективны. По плечу криминалистам и вопросы, связанные с отождествлением конкретных людей по живописным портретам и скульптурным изображениям. Правда, задача тогда становится куда более сложной.

Желание воссоздать портретный облик наших далеких предков и ряда исторических деятелей привело известного советского антрополога М. М. Герасимова к разработке научных основ и практических приемов реконструкции лица по черепу. Его метод широко взят на вооружение. Так, в лаборатории антропологии Института археологии и этнографии Академии наук Армянской ССР под руководством доктора медицинских наук, профессора А. Д. Джангаряна реконструируется (в скульптурных портретах) внешность людей, живших много тысячелетий тому назад. Антропологи разных стран пользуются его консультациями и математически обоснованными формулами для воссоздания внешности великих людей прошлого – философов, поэтов, музыкантов, государственных деятелей.

Судебные медики и криминалисты тоже вносят свой вклад в это интересное и важное дело. Конечно, чаще всего им приходится реконструировать внешний облик неизвестного убитого по обнаруженному черепу. Это чрезвычайно важно для раскрытия «старых» преступлений. Но здесь предстояло совсем необычное предприятие: воссоздать облик человека из… ничего.

В этом и заключалась особая сложность предложенной криминалистам задачи. Правда, в практике экспертных учреждений иногда возникает необходимость взяться за работу, о которой в подлинно научном плане криминалист и думать не вправе, ибо в сфере, где осуществляется правосудие, все должно быть абсолютно точно, доказательно и в строгих рамках закона. Никаких сомнительных экспериментов, натяжек, отсебятины.

Но Антонин Александрович даже слышать не хотел о том, что наука бессильна помочь в восстановлении облика декабриста Кожевникова.

– Разве можно допустить, – восклицал Попов, – чтобы потомки, прочитав о жизненном подвиге этого человека, не имели наглядного представления о его внешности?! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Я убежден, что Нил Павлович был очень похож на своего отца, брата, сестер… – Он скептически воспринимал робкие доводы криминалистов о пределах возможностей современных научных методов и был твердо уверен: если в теории и практике нет примеров подобных исследований, необходимо создать прецедент. Его убежденность была так заразительна, что устоять оказалось невозможно.

А если и вправду попробовать? Так-таки «из ничего» предстоит воссоздавать облик декабриста? Кто сейчас станет отрицать основные положения генетики – науки о законах наследственности и передаче по наследству характерных внешних признаков. Опираясь на них, можно допустить, что Н. П. Кожевников внешне походил на своих ближайших родственников. А их изображения сохранились.

Но эти рассуждения, конечно, далеки от криминалистики, как и всякой науки, основанной на точности. И все же в новом деле кто-то должен быть первым. Разумеется, возможны просчеты и ошибки. Для начала необходимо было создать прочную документальную основу предстоящего исследования, выверив все до мелочей, а потом решить задачу, используя апробированные криминалистические методы.

Что же было известно о Кожевникове достоверно? Очень мало. Нил Павлович Кожевников родился в феврале 1804 года в Петербурге. Его отец, новоржевский помещик Павел Александрович Кожевников, чиновник VII класса (что соответствовало примерно званию подполковника), служил в провиантском департаменте. Зимой семья жила в столице, в собственном двухэтажном доме, а остальное время – в своем поместье в селе Бородино, неподалеку от Новоржева. Семейство состояло из родителей, двух сыновей и двух дочерей.

Вначале Нила воспитывал дома гувернер-француз, а потом его отдали в столичный пансион, по окончании которого юношу взяла к себе тетушка – вдова знаменитого поэта Г. Р. Державина, в свое время дружившего с Павлом Александровичем и старавшегося «всячески делать добро этому семейству». Живя в ее доме, Нил пользовался огромной библиотекой покойного дяди – поэта и государственного деятеля, основательно изучил отечественную и всемирную историю, читал труды по фортификации, математике.

Когда юноше исполнилось 16 лет, его зачислили подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк, которому покровительствовал цесаревич – будущий император Николай I. К тому времени отец Нила вышел в отставку и материальное положение семьи резко ухудшилось. Немалые расходы, связанные со снаряжением и обмундированием при поступлении в привилегированный полк и дальнейшим поддержанием престижа гвардейского офицера, взяла на себя тетушка. К 1825 году Нил Кожевников дослужился до чина подпоручика. В полку Нил близко сошелся с передовыми, радикально настроенными офицерами, постепенно став решительным противником самодержавия.

Утром, в день восстания 14 декабря, подпоручик Кожевников в соответствии с предварительным планом склонял солдат не присягать новому императору, а брать боевые патроны и идти на Сенатскую площадь. Но большинство офицеров и солдат не поддержало товарищей. Полк, хоть и не сразу, все же присягнул на верность Николаю I.

Кожевникова арестовали через три дня и заключили в Петропавловскую крепость, в одиночную камеру Меньшиковского бастиона. Более полугода тянулось следствие, допросы сменялись томительным ожиданием. Лишь 12 июля 1826 г. в комендантском доме был оглашен приговор. На следующий день над «бунтовщиком» произвели церемонию разжалования, лишения чинов и дворянства: сломали над головой шпагу, сорвали мундир и эполеты и бросили их в пылающий костер.

Бывшего гвардейского подпоручика разжаловали в солдаты и сослали в Оренбургский гарнизонный полк.

Когда началась война с Турцией (1828—1829 гг.), рядового Кожевникова из Оренбургского гарнизона перевели на Кавказ в действующую армию. Главнокомандующий войсками и наместник Кавказа И. Ф. Паскевич, к которому был особенно расположен Николай I, приказывал посылать «бунтовщиков» в первых рядах атакующих. Кожевников сражался мужественно и был неоднократно ранен. За храбрость его с большим трудом, но все-таки произвели сначала в унтер-офицеры, а потом в прапорщики. По окончании русско-турецкой войны, в декабре 1830 года, его направили в город Шушу, где в возрасте 33 лет он умер от болезней и ран.

Каков же был этот человек по внешнему облику?

Из литературных источников известно, что в кавказский период Нил Кожевников был сухощавым и смуглым. В прошении его сестры, адресованном царю, есть примечательная фраза: «Он подобие отца…». А каким был отец? Поиски ответа на этот вопрос привели в рукописный отдел библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, где хранится архив Г. Р. Державина. В архиве оказался профильный рисунок Павла Александровича Кожевникова, датированный 30 августа 1821 г.