Договорное право. Книга первая. Общие положения

В отношении законной неустойки в ГК предусмотрено правило, согласно которому ее размер может быть изменен соглашением сторон лишь в сторону увеличения, если это не запрещено законом (п. 2 ст. 332). Примером такого запрета могут служить нормы, содержащиеся в транспортных уставах и кодексах, не допускающих изменения установленных мер ответственности (см., например, ст. 143 УЖД, ст. 126 УАТ и др.).

Правом уменьшения размера неустойки наделен только суд, который может воспользоваться этим правом в тех случаях, когда подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства (ст. 333 ГК). Данное положение корреспондирует нормам, имеющимся в процессуальном законодательстве. Например, при принятии решения по спору арбитражный суд вправе уменьшить в исключительных случаях размер неустойки (штрафа, пени), подлежащей взысканию по иску организации или гражданина – предпринимателя со стороны, нарушившей обязательство.

Несмотря на кажущуюся простоту, применение неустойки за нарушение договорных обязательств сопряжено с немалыми трудностями. Это в полной мере относится и к законной, и к договорной неустойке. Иллюстрацией к сказанному могут служить многочисленные разъяснения Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, основанные на обобщении и анализе материалов дел, рассмотренных арбитражными судами, по вопросам применения неустоек за наиболее типичные нарушения в сфере предпринимательства [676].

Наряду с тем что в современном правовом регулировании такого способа обеспечения исполнения обязательств, как неустойка, сохранилось много традиционного и общего, в том числе и с дореволюционным российским законодательством, нельзя не заметить и некоторые отличия, которые являются результатом эволюции данной правовой категории.

Начнем с одной технической подробности, касающейся определения понятия неустойки. По свидетельству Анненкова, в юридической литературе дореволюционного периода велись дискуссии по поводу понятия неустойки. Ряд цивилистов (Пестржецкий, Буцковский, Мандро, Кавелин, Гольмстен, Боровиковский) определяли неустойку как штраф или пеню в размере известной денежной суммы, которую одна сторона обязана уплатить другой в случае ее неисправности в исполнении обязательства [677]. Аналогичный вывод, относящийся к понятию «неустойка», мы находим и у Шершеневича: «Под неустойкой, как средством обеспечения, понимается присоединенное к главному обязательству дополнительное условие о платеже должником известной суммы на случай неисправности в исполнении» [678].

В то же время другие правоведы, и в частности Мейер, хотя также определяли неустойку как пеню, налагаемую на контрагента в случае неисправности его в исполнении обязательства, которая состоит обыкновенно в платеже известной суммы денег, но считали, что неустойка может заключаться также в передаче должником кредитору определенного имущества либо в совершении для последнего какого-либо действия [679]. Любопытно, что близким к подобному определению был и подход российских правоприменительных органов, в том числе Сената, который понимал неустойку в качестве условия об ответственности, заключающегося в доставлении одной стороной другой имущественного удовлетворения, т. е. не одной только денежной суммы, но и другого имущества или действия, имеющих известную ценность [680].

В проекте Гражданского Уложения Российской Империи, внесенном в 1913 г. на рассмотрение Государственной Думы, неустойка определялась как «денежная сумма, которую одна из договаривающихся сторон обязывается уплатить другой в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения принятого на себя обязательства» (ст. 1601). Однако здесь же мы находим другую статью (ст. 1608), согласно которой правила соответствующих статей (включая ст. 1601) имеют применение и в том случае, когда задаток, отступное или неустойка условлены по договору не в денежной сумме [681]. В материалах Редакционной Комиссии, подготовившей проект Гражданского Уложения, по этому поводу сказано, что хотя в основных нормах (ст. 1601—1607) о предмете задатка, отступного и неустойки говорится только о деньгах в целях удобства изложения, а также потому, что в большинстве случаев они действительно состоят в деньгах, но так как задаток, отступное и неустойка могут заключаться во всякого рода вещах и действиях, причем отношения, возникающие из соглашений этого рода, ничем, по существу, не отличаются от отношений денежного характера, то и признается необходимость распространить на них соответствующие правила [682]. Таким образом, в тот период и законодательством и доктриной неустойкой, наряду с подлежащей уплате должником, нарушившим обязательство, кредитору определенной денежной суммой, признавалась также обязанность передать определенное имущество или совершить определенное действие.

Другое обстоятельство, заслуживающее нашего внимания, заключается в отношении дореволюционного законодательства к законной неустойке. По свидетельству Анненкова, неустойка определялась законом (за исключением отдельных специальных правил) лишь в двух случаях: во-первых, за неисправность в платеже по заемным обязательствам между частными лицами: не заплативший по заемному обязательству в срок подвергался взысканию неустойки по 3 процента с незаплаченного капитала; во-вторых, за неисправность в исполнении по обязательствам с казной: с неисправного казенного поставщика или подрядчика взыскивалась неустойка в размере полпроцента в месяц с суммы стоимости просроченных поставкой товаров, припасов или работ [683].

Развитие института гражданско-правовой ответственности в советский период шло по пути наращивания количества законных неустоек за различные нарушения договорных обязательств. Кульминационной точкой этой тенденции, по видимому, явились 70–80-е гг., когда исследователи насчитывали в законодательстве свыше трех тысяч санкций за нарушения обязательств в сфере хозяйственной деятельности [684]. Число законных неустоек превысило все мыслимые разумные пределы.

Необходимо отметить, что тенденция наращивания числа законных неустоек в тот период имела место на фоне крайне слабого применения другой традиционной формы имущественной ответственности – возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением договорных обязательств: споры об убытках, как отмечал, к примеру, Б.И. Пугинский, в тот период составляли всего 1,7 процента от общего числа дел, разрешаемых органами арбитража [685].

В целях исправления указанной тенденции, которая привела к известной деформации практики применения мер имущественной ответственности, действующий Гражданский кодекс определил, что законные неустойки могут устанавливаться лишь федеральными законами (ст. 332). Однако принятые до введения в действие части первой ГК указы Президента Российской Федерации и постановления Правительства, установившие неустойку за различные нарушения договорных обязательств, в силу ст. 4 Федерального закона «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сохраняют силу до принятия соответствующих федеральных законов. Да и законодатель, как было показано на примере Закона «О государственном материальном резерве», нередко «грешит» использованием законных неустоек, видя в них панацею от всех бед и средство для упорядочения экономических отношений. Видимо, эта иллюзия будет преобладать в отечественном законодательстве еще некоторое время.