Краткий конспект истории английской литературы и литературы США

Так же таинственно исчезает в конце «Визита инспектора» (1947) тот, кто, назвавшись полицейским инспектором Булом, нарушил покой «добропорядочного» семейства из высших кругов общества, выявив лживость и бесчеловечность этих людей, ставших причиной гибели простой и порядочной девушки.

Мистическая интонация повествования свойственна и многим прозаическим произведениям Пристли. Так, некто «потусторонний», высокий, в длинном пальто вершит справедливость в позднем рассказе писателя — «Метро» (1974), герой которого путем обмана выкрал деньги собственных матери и жены и собрался сбежать в Латинскую Америку, но умирает в метро от сердечного приступа.

«Кризис у Карфиттов» (1975) приходит к благополучной развязке благодаря вмешательству Бог весть откуда взявшегося в доме Инграма — человека без возраста, которого можно назвать и гипнотизером, и практичным, трезвым советчиком бизнесмена, дела которого пошатнулись, и не слишком суровым наставником весьма сомнительного поведения молодых людей, внезапно заполнивших дом Карфиттов.

Не таинственный, но вполне реальный капитан приставшего, однако, неожиданно к островку корабля приходит на помощь потерявшим человеческий облик в алчной борьбе за найденный клад людям в пьесе «Сокровище острова Пеликан» (1953), написанной, казалось бы, в духе стивенсоновской романтики, но показывающей ее неприглядную изнанку.

«Теперь пусть уходит» (1958) — пьеса, выдержанная в традициях вполне реалистических, — развивает тему пагубного стяжательства. Художник Кенен, убедившись в хищности и расчетливом коварстве ближних, успевает перед смертью, передать свои полотна искренне любящей, преданной внучке и ее другу Стэну.

Пристли смело экспериментирует с категорией времени. Пьесы «Время и семья Конвей» (1937) и «Музыка ночью» (1938, опубликована в 1947-м) деформируют сценическое время: действие то переносится в прошлое, то возвращается в настоящее. Во второй из названных пьес действующие лица слушают концерт и предаются размышлениям, в пространных монологах раскрывая свое отношение к жизни и друг к другу.

Возвращение главного героя в прошлое происходит и в романе «Яркий день» (1946): кинодраматург Грег Доусои приезжает в родной Йоркшир (где родился и сам Пристли), чтобы завершить написание очередного сценария. Случайная встреча в баре заставляет его вернуться в годы юности, заново пережить все счастливые и трагические минуты той поры, чтобы прийти в согласие с современностью.

Проблему отношений личности и общества развивает Пристли в блестящей комедии. «Скандальное происшествие с мистером Кеттлом и миссис Мун» (1955). Здесь драматург вместе с главным героем бросает смелый вызов мещанской морали, обыденности, чиновничьему благополучию и благонадежности, восхитительно издевается над «добропорядочностью», нравственными установками скучного обывательского существования.

Гимном театру и творчеству вообще стала повесть «Дженни Вильерс», написанная Пристли на склоне лет, в середине семидесятых годов.

Стареющий драматург Мартен Чиверел приходит к неожиданному выводу о тщетности своего труда, пошлости театрального искусства, играющего выдуманными страстями в декорациях, которые сами представляют собой обман, красиво подсвеченный сценическим светом. Его пьеса «Стеклянная Дверь» — прощание с театром, прощание горькое, толкующее о размежевании людей, обреченных в своих попытках общения друг с другом наталкиваться на некую прозрачную перегородку. Пьеса носит исповедальный характер: Мартин перестал ощущать себя близким к тем людям, которые были его друзьями и соратниками в течение долгой жизни. Однако в традиционной Зеленой Комнате — помещении, представляющем нечто среднее между музеем и комнатой отдыха — некоего провинциального театра с Чиверелом происходит странная и счастливая метаморфоза. Перед его внутренним взором разворачиваются события давнего прошлого, вовлекая писателя в свой водоворот. Дженни Вильерс — «звезда» театра, блиставшая в шекспировских ролях, — приходит к трагической гибели из-за несчастной любви. Она становится для Мартина примером беззаветного служения искусству, высоким идеалам той не всем доступной сферы, где мастерство — не ремесло, а нравственный принцип, самообогащение и смысл жизни.

Выводы, которые делает Пристли вместе со своим героем, противоречивы: да, во все времена были дельцы, опошлявшие усилия таланта, были люди, сомневавшиеся в смысле своих трудов на ниве искусства, всегда было, есть и, возможно, будет существовать зло и предательство — но всегда им будут противостоять добро и понимание творческими людьми своего высокого предназначения — согревать людей «чистым, незатухающим пламенем искусства».

Вот именно противоречивость этих выводов и доказывает их справедливость.

Да и сама жизнь писателя подтверждает это. Работоспособность Пристли поразительна. Иногда он публиковал в один год по пять-шесть книг. Это были романы, пьесы, оперное либретто, литературоведческие труды, книги о его собственных путешествиях — по Англии или по России, где в 1947 г. состоялась первая постановка его пьесы «Визит инспектора».

Отношения с Советским Союзом складывались, однако, сложно. Как всякий яркий и самобытный талант, Пристли не укладывался в рамки, предусмотренные для творческой личности социалистической системой. Коммунистическое руководство раздражала независимость политических взглядов писателя. Если его регулярные антифашистские выступления на радио во время налетов вражеской авиации в годы Второй мировой войны и остросюжетный роман «Затемнение в Гретли» (1942) о борьбе контрразведчика Нэйленда с «мюнхенцами» — представителями реакционных кругов английской буржуазии, искавших возможности сговора с фашистами, — способствовали приглашению в Союз, то уже в начале пятидесятых Пристли позволил себе раздраженно ответить на письмо призывавшего его подписать Стокгольмское воззвание [33] Ильи Эренбурга, не принять участия в парижском Конгрессе сторонников мира, разойтись с Советским правительством во мнениях о корейской войне и выступить в антисоветском номере журнала «Кольерс», где напечатался и А. Кронин. Неудивительно поэтому, что следующий визит Пристли в нашу страну состоялся только через пятнадцать лет после триумфальной московской премьеры «Инспектора» — на исходе хрущевской «оттепели». «Мне бы хотелось побольше поездить по вашей стране, побольше посмотреть, порисовать, — говорил тогда Пристли корреспонденту „Литературной газеты“. — Я ведь не только писатель, но и художник. А в прошлый приезд не сделал никаких зарисовок». Кроме Москвы, Пристли побывал тогда в Ялте и Ленинграде, в Грузии, Армении и Узбекистане вместе с женой, известной писательницей Джакеттой Хоукс.

— дочь сэра Фредерика Гоуланда Хопкинса (1861—1947), Нобелевского лауреата (1929), открывателя витаминов А и D и глутатиона, почетного члена АН СССР (1934). Ее двоюродный дядя — поэт-философ и экспериментатор стихосложения Джеральд Мэнли Хопкинс (1844—1889).

Археолог и антрополог ДЖАКЕТТА ХОУКС в своем романе о фараоне Эхиатоне поднимает извечные и вечные вопросы духовности, власти и личности.

Она выросла в Кэмбридже и смолоду хотела заниматься археологией. В Кембридже она изучала и археологию, и антропологию. Впоследствии занималась раскопками в Англии и за рубежом, публиковала научные труды в журналах и монографию об археологии Джерси. В начале войны Дж. Хоукс вошла в состав военного министерства, позже работала в министерстве образования, затем секретарем Британской национальной комиссии ЮНЕСКО.

В сотрудничестве с сэром Леонардом Вули написала первый том «Истории человечества», а с Кристофером Хоуксом — «Доисторическую Британию».

Однако вскоре Джакетта Хоукс оставила научную работу и занялась писательским трудом. Ее перу принадлежат книга «Земля», посвященная взаимоотношениям человека и окружающей среды, «Человек на Земле» — поэтичная и насыщенная информацией книга о происхождении человеческих рас. Оставаясь корреспондентом газета «Обсервер» по отделу археологии, Джакетта продолжала писать книги.