Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

С. 157

и подарил алтарь вршовицкому костелу в ризницу

В ту пору во Вршовицах был только один костел – Св. Микулаша (sv. Mikuláše). Современный адрес – Vršovické náměstí, 84/6, Praha-10. Это недалеко от тех мест на юге, где кончаются Винограды и начинаются Вршовицы.

Один человек из Згоржа тоже вот пахал

Згорж (Zhoř) – местечек с таким названием в Чехии как минимум четыре: на запад от Пльзеня в Богемии и пара в Моравии, одно – на север от Брно и второе – на восток от Иглавы (Jihlava). И последнее, расположенное в родной Гашеку южной Чехии, на полпути между Табором и Писеком. Чуть больше тридцати километров через Милевско (Milevsko) до того и до другого. Однако следующая страшная история, немедленно вслед за первой рассказанная Швейком бедному попику, делает наиболее вероятным кандидатом все-таки Згорж у Иглавы.

Еще раз упоминается в ч. 3, гл. 2, с. 76. Но там контекст скорее южно-чешский.

С. 158

Некий Пивонька из Хотеборжи

Хотеборж (Chotěboř) – деревенька недалеко от Липници, где будут написаны все, кроме первой, части «Швейка». И совсем близко от Згоржа у Иглавы. Меньше сорока километров точно на юг. В 1912-м Гашек посещал Хотеборжи и даже написал рассказец «Враг народа из Хотеборжи» («Zrádce národa v Chotěboři» – «Kopřivy», 1912) o человеке, после плотного местного пива нечаянно осквернившем дуб, под которым когда-то ночевал великий Жижка.

Пресловутый походный алтарь был изделием венской еврейской фирмы Мориц Малер

Едва ли связь действительно существует, но забавно то, что знаменитая и хорошо известная серия фотографий Густава Малера (Gustav Mahler), рожденного в Чехии композитора еврейских кровей, сделана в стенах венской придворной оперы фотографом Морицем Нером (Moritz Nähr).

Название фирмы в оригинале: Moritz Mahler. Сравни с названием другого производителя воистину родственных товаров из части третьей романа – Moritz Löwenstein. См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 134.

С. 159

Выделялась только одна фигура какого-то голого человека с сиянием вокруг головы и с позеленевшим телом, словно огузок протухшего и разлагающегося гуся.

В оригинале ходовая народная метафора – nazelenalým tělem jako biskup husy. To есть с телом, позеленевшим, как гусиный епископ. Как отмечает Ярда Шерак, огузок этой птицы и впрямь похож на остроконечную митру католического епископа.

Кто-то даже признал на образе пейзаж Присазавского края.

Присазавский край (Posázaví) – долина реки Сазавы (Sázava), правого притока Влтавы. Здесь или поблизости располагаются уже упоминавшиеся в этой же главе Хотеборжи и Згорж у Иглавы.

С. 160

«Так в Сербии, значит, наложили вам по первое число?» – и так далее.

См. комм., ч. 1, гл. 7, с. 80.

Когда они проезжали продовольственную заставу, Швейк на вопрос сторожа, что везут, ответил:

— Пресвятую троицу и деву Марию с фельдкуратом.

В 1829 года на въезде в большие города Австро-Венгрии, такие как Вена, Прага, Брно, Лемберг (Львов), Линц и т. д., были учреждены продовольственные заставы (Potravní čára) для взимания налога, он же акциз, на все поставляемые продукты. Помимо специальных конторок со смотрителями на широких главных путях на соседних боковых улицах были установлены таблички, предупреждавшие о необходимости обозам с продуктами свернуть к заставе и заплатить сбор. В Праге продовольственные заставы продолжали существовать и во времена Первой республики и были отменены только в период нацистского Протектората в мае 1942 г., надо полагать, как совершенно излишние при карточной системе военного времени.

Вршовицы не входили в состав Большой Праги и были самостоятельным населенным пунктом до 1922 года; соответственно, продовольственная застава находилась где-то на границе Краловских Виноград.

Тем временем на учебном плацу их с нетерпением ждали маршевые роты

Ярда Шерак указывает (JŠ 2010), что в те времена в Праге, да и много лет спустя точно так же, был один-единственный учебный плац – Мотольский. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 106.

Уж как-нибудь приклею это дурацкое «et сит spiritu tuo» /И со духом твоим (лат.)/ к вашему «dominus vobiscum» /Благословение господне на вас (лат.)/.

Речь Швейка особой образностью не отличается. В оригинале он ничего не клеит, а просто говорит: уже как-нибудь вместе соединю – taky svedu dohromady.

См. также комм., ч. 1, гл. 10, с. 137.

С. 161

Но в общем богослужение произвело очень хорошее впечатление и рассеяло скуку пыльного, угрюмого учебного плаца с аллеей сливовых деревьев и отхожими местами на заднем плане. Аромат отхожих мест заменял мистическое благовоние ладана в готических храмах.

Предлог «в» отсутствует в оригинале: jejichž vůně zastupovala mystickou vůni kadidla gotických chrámů, отчего смысл сказанного становится конкретным и больше не кажется обобщением: Аромат отхожих мест заменял мистическое благовоние ладана готических храмов. А вообще у Гашека это одно предложение, то есть сливой пахло и продуктами ее переработки в человеческом организме.

Отхожие места (latriny) неразрывно соединились в воображении Гашека с воинской службой и муштрой задолго до войны и его собственной мобилизации. Смотри, например, рассказ «В заброшенном отхожем месте» («Na opuštěné latríně» – «Karikatury», 1910).

См. также генерал от сортиров, ч. 3, гл. 2, с. 105.

С. 162

— Собирайте манатки, — сказал Швейку фельдкурат

Так в оригинале: «Seberte ty monatky», řekl polní kurát Švejkovi. Несомненный и замечательный русизм, который почему-то приводит в полное недоумение всех чешских комментаторов Швейка и заставляет искать этимологию слова не где-нибудь, а в языке эсперанто, в котором monato – это месяц. Дескать, собирайте, Швейк, раньше чем через месяц не понадобятся» (ZA 1953) вслед за (BH 2012).

ГЛАВА 12. РЕЛИГИОЗНЫЙ ДИСПУТ

С. 164

На этот раз он претворил в кровь господню вино с содовой водой

В оригинале: vinný střik. Речь идет о довольно популярном виде прохладительного и опохмеляющего напитка, действительно представляющего из себя смесь, как правило 50 на 50, вина и минералки с газом, плюс можно какие-нибудь, например, замороженные ягоды вместо льда. Очень хороши виноградины. В общем, без последнего изысканного дополнения – городской слабоалкогольный коктейль из банки – универсальный и общеупотребительный в нынешние времена.

В экстазе и ораторском пылу фельдкурат произвел принца Евгения Савойского в святого

См. комм., ч. 1, гл. 8, с. 104.

С. 165

цена-то этому хламу была двенадцать крон.

«Хлам». В оригинале Швейк, как обычно пересыпающий свою речь немецкими дериватами, использует замечательное словцо для определения вещицы – šmejd (Geschmeide): poněvadž ten šmejd měl cenu 12 korun.