Улыбка бога

‘ospod’

Индоевропейское:

os–podi

‘ospodin

Когда–то – «Бог–отец», синонимичное лат. терминам Ju–piter,

Diu–pyter, Diu–us–piter, откуда Diavus–pita – «Бог–отец» (др. — инд.). Метатеза: pati > pita.

Эти имена бога (j–u, Di–u > De–w, Tiu, ћiu) происходят от названия знака коровы

(i–u, u–i, u–d’ > ud, ut) и знаменуют собой эпоху солнцепоклонничества в обществах, где в качестве земного воплощения солнца была признана корова. Отголоски этого культа сохраняются в культуре современной Индии. Пять тысячелетий назад обожествение Коровы ярко проявляло себя в Древнем Египте.

Пережитком лунопоклонничества можно считать термин

os–podi – «Бог–отец» (но изначально – «Бык–отец»), сохранивший высшие переносные смыслы только в славянских – «господь», «господин». Случайно ли? Или потому, что в слав. культурах дольше сохранялась вера в быка–бога?

Семантика других уровней закрепилась в др.инд. jєspatis – «глава семьи, рода». Ср. — перс. gōspanddєr – «владелец овец».

Корш в 1907 году видел в этом слове источник рум. hospodár – «господарь, румынский князь» и слав. господарь — «господин» (рус. — церк.слав.), gospodar (словен.), hóspodar (чеш.).

«Из господарь произошло государь, затем осударь, сударь…» (Соболевский, Лекции 149).

Фасмер, I 446: «При этимологии обычно считают исходной формой

gostь–podь… В таком случае её можно сравнить с лат. hospes, род. п. hospitis – «хозяин, предоставляющий гостеприимство» из hosti–potis. Вторая часть этого слова представляет собой и.е. potis: ср.лат. potis – «могущественный», греч. pocis – «супруг», др. — инд. potis, авест. poiti, лит. pats – «супруг, сам», viВлpats – «господь».

Но, думается, секрет слова сокрыт в начальной его части. В санскрите очень употребительны образования от gó – 1) «бык», 2) «крупный рогатый скот», 3) «корова». Например, go–pá — «пастух», go–pati – 1) «хозяин стада», 2) «хозяин, повелитель», 3) «старший пастух», 4) переносное – «бык». Первоначально – «вожак стада». (Санскр. pátiК — «господин».)

По этой схеме могло быть сконструировано сложное слово с другим названием быка –

ůs, представленного в герм. oks – «бык», в др. — инд. uksan – «дикий бык», ustar – «домашний бык». Что же касается второй составляющей термина (-pati), то его надо, кажется, рассматривать как звено цепочки семантического развития: бык > отец > муж > самец.

II

Согласно первому Договору форма

bůη стала обозначать – «бык», můη — «месяц, луна».

Знак быка–тотема выражал в разные периоды понятия «бог», «босс» и «творец (родитель, родительница)».

Чтобы избавить последнее значение от двойственности, пошли по проторенному пути – второй Договор:

bůη — «родитель», můη — «родительница».

…Произошло сие в некотором объединенном диалекте праязыка, тяготевшем к открытому слогу, ввиду чего утратился конечный согласный:

bů — «родитель», mů – «родительница».

С той поры берет начало традиция, следы коей явственны в разных языках мира. Наиболее отчётливо сохранились в индоевропейских:

bů–ti — «батя» (pater, fater), mů–ti — «матерь».

Самую раннюю стадию развития основных терминов родства надо отметить в китайском: fu – «отец», mu, ma – «мать», fumu – «родители».

III

Удвоенные формы типа mama, papa, baba, tete, dede и др. в лингвистике договорились считать словами «детской речи».

Но признать это, значит согласиться, что существовал на земле единый «детский язык»: ведь тавтологические образования характерны для всех наречий, во всех краях планеты. Буквальное совпадение форм и значений основных терминов родства (по индоевропейской теории) – одно из важнейших доказательств генетического родства языков. Посему термины родства относят к основному фонду, который не заимствуется. А если совпадают шумерское, латинское, тюркское название отца – «детские слова». Дети разных народов изобрели их независимо друг от друга.

Теория «генетического родства» родилась слишком рано, на весьма ограниченном материале языков, отнесенных к индоевропейским.

Тема «Тавтология в словообразовании» уже при начальной разработке может прояснить, что «ма–ма» и «па–па» – суть изобретение взрослых дяденек–словотворцев младенствующего человечества, язык которого ещё не изобиловал грамматическими средствами. В индонезийском до сих пор суффикса мн. числа не появилось; умножают буквальным удвоением: mata – «глаз», mata–mata – «глаза», hari – «день», hari–hari – «дни», manik – «буса», manik–manik – «бусы» и т.д.

В письме при этом, вероятно, удваивали знак. Шумерское письмо сохранило образцы такого грамматического способа: liu – «человек»,

  – liu–liu – «народ».

Я рискнул предположить, что грамматисты протогерманского племени, знакомые с шумерской письменностью, упростили громоздкую тавтологическую грамматику, применив значок множества, которым стал служить шумерский иероглиф

– ti, tir – «стрела». (В упрощенном виде он дошёл до алфавитов. В коптском – ti, в других – и скорописное .) Можно попытаться восстановить протогерманскую группу:

  1) liu–ti, 2) liu–tir .

[ Liut – «народ» (д. — в. — н.), liute (ср. — в. — н.). Славяне в культурном союзе с протогерманцами: liudi (рус., серб., хорв.), ljudje (словен.), liudia (слвц.), ludzie (пол.), ludьo (в. — луж.), luьe (н. — луж.), lide (чеш.). (Вероятно, существовала письменная форма

lut, прочтенная тюрками закрытосложно ult – «народ».)

В германских диалектах мягкий губной также превращался в узкий гласный:

liter, lider. В этих диалектах группа «Человек и Копьё» толковалась как – 1) «Вождь, Лидер», 2) «Рыцарь». Фонетическое развитие: liter > riter > rihter – «рыцарь» (нем.).