Стилистика русского языка

Вот как описывается течение мыслей и смена чувств Пьера Безухова:

«Хорошо бы было поехать к Курагину», - подумал он. Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина.

Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова-такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет, или случится с ним что-нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного... Он поехал к Курагину.

Анализируя этот отрывок, мы могли бы трансформировать его в одно короткое предложение: Несмотря на данное князю Андрею слово, Пьер поехал к Курагину. Но писателю важно показать путь героя к этому решению, борьбу в его душе, отсюда - предложения усложненного типа. Н.Г. Чернышевский подчеркнул это умение Толстого отразить «диалектику души» своих героев: в их духовном мире «одни чувства и мысли развиваются из других; ему интересно наблюдать, как чувство, непосредственно возникающее из данного положения или впечатления, подчиняясь влиянию воспоминаний и силе сочетании, представляемых воображением, переходит в другие чувства, снова возвращается к прежней исходной точке и опять и опять странствует, изменяясь по всей цепи воспоминаний; как мысль, рожденная первым ощущением, ведет к другим мыслям, увлекается дальше и дальше...».

В то же время показательно, что в поздний период творчества Л. Толстой выдвигает требование краткости. Уже с 90-х годов он настойчиво советует внимательно изучать прозу А.С. Пушкина, особенно «Повести Белкина». «От сокращения изложение всегда выигрывает», - говорит он Н.Н. Гусеву. Тот же собеседник записывает интересное высказывание Толстого: «Короткие мысли тем хороши, что они заставляют думать. Мне этим некоторые мои длинные не нравятся, слишком в них все изжевано».

Таким образом, в художественной речи стилистическое использование сложных синтаксических конструкций в значительной мере обусловлено особенностями индивидуально-авторской манеры письма, хотя «идеальный» стиль представляется немногословным и «легким»; он не должен быть перегружен тяжеловесными сложными конструкциями.

6.15.

Устранение стилистических недочетов и речевых ошибок при употреблении сложных предложений

Если выбор синтаксической конструкции не связан с проблемой сохранения авторского стиля, редактор вправе упорядочить структуру сложного предложения, уточнить союзную связь, сократить количество придаточных частей. Рассмотрим примеры такой стилистической правки:

В первом примере потребовалась замена союзного слова: вместо относительного местоимения какие (привносящего добавочный оттенок уподобления, сравнения) употреблено местоимение которые, вторая придаточная часть заменена параллельной конструкцией. Во втором примере редактор сокращает количество придаточных частей, устраняет повторение союзного слова который, соединяющего неоднородные придаточные при последовательном их подчинении.

Однако в иных случаях стилистическая правка сводится к переработке простого предложения в сложное:

Преобразование простого предложения в сложноподчиненное позволило избавиться от частого повторения отглагольных существительных, нанизывания форм родительного надежа; отредактированный вариант доступнее для восприятия, чем громоздкое простое предложение, неумело сконструированное автором.

Таким образом, в зависимости от условий контекста оптимальным вариантом для выражения мысли могут быть и простые, и сложные предложения. Выбор синтаксических конструкций зависит от многих факторов, которые влияют на авторский стиль и позволяют редактору внести необходимые исправления в текст.

6.16.

Стилистическая оценка параллельных синтаксических конструкций

В синтаксической стилистике к параллельным конструкциям относят такие, которые «при наличии общего грамматического значения (определительного, обстоятельственного и т.д.), различаются своей структурой и функцией (например, член предложения и придаточное предложение, простое и сложное предложение и т.д.)». Проиллюстрируем синтаксический параллелизм простыми примерами:

1. Редактор прочитал рукопись и написал рабочую рецензию.

2. Редактор, прочитав рукопись, написал рабочую рецензию.

3. Редактор, прочитавший рукопись, написал рабочую рецензию.

4. Редактор закончил чтение рукописи и приступил к написанию рабочей рецензии.

5. Когда редактор прочитал рукопись, он смог написать рабочую рецензию.

6. После прочтения рукописи редактор написал рабочую рецензию.

7. Написание рабочей рецензии редактором стало возможным после прочтения рукописи.

Как видим, существование параллельных синтаксических конструкций связано преимущественно с разнообразием способов выражения действия в русском языке. Чаще всего оно обозначается спрягаемой формой глагола (1-й пример), но может быть выражено деепричастием (2-й пример), причастием (3-й пример), отглагольным существительным (4-й пример), инфинитивом (5-й пример), причем придаточная часть сложного предложения может заменить глагольное сказуемое (5-й пример). Важно подчеркнуть, что подобные замены приводят не только к появлению новых оттенков значения, но и к изменению стилистической окраски высказывания: спрягаемые формы глагола не имеют функционально-стилевой закрепленности, причастия и деепричастия являются книжными формами, а отглагольные существительные, как и пассивная конструкция, придают речи канцелярскую окраску.

Немалое значение имеет и эстетическая сторона речи: ее не украшают отглагольные существительные, в особенности те, которые возникли в результате «расщепления» сказуемого (4-й пример), они придают высказыванию тяжеловесность.

Избирая ту или иную конструкцию, мы, конечно, исходим из ее конкретного значения, стилистической окраски и особенностей текста. Так, в 1 и 5-м примерах подчеркнуто главное действие (прочитал), сообщение о нем в придаточной части предложения (в 5-й конструкции) способствует актуализации этой глагольной формы, которая при этом обретает большую самостоятельность.

Преобразование конструкций приводит к утрате глагольности и, следовательно, во 2, 3, а тем более-в 4, 6, 7-й конструкциях, действие отодвигается на второй план. Причастие и деепричастие еще более или менее удерживают глагольные признаки (значение вида придает высказыванию большую определенность, значение времени, свойственное только причастиям, также важно для характеристики действия). Но если деепричастный оборот («второе сказуемое») акцентирует внимание на дополнительном действии, то причастный оборот, выступающий как распространенное определение, усиливает, выделяет субъект действия (редактор, прочитавший рукопись, а не кто другой). Инфинитив, не обладающий важными глагольными признаками, только называет действие (смог написать рецензию), но не может дать полное о нем представление. И, наконец, отглагольное существительное нейтрализует представление о действии как о динамическом процессе, указывая лишь на сам факт его совершения.