Казаки в Персии 1909-1918

В декабре 1911 года состав отрядов, командированных в пределы Персии, принял следующий вид⁷⁹.

От Кавказского военного округа:

Хойский (генерал-майор Бокщанин⁸⁰, начальник 1-й Кавказской стрелковой бригады):

2 сотни 1-го Горско-Моздокского генерала Круковского полка ТКВ;

2 батальона 3-го и 7-го Кавказских стрелковых полков;

4 пулемета, 4 горных орудия, команда сапер.

Тавризский (генерал-майор Воропанов⁸¹, начальник 2-й Кавказской стрелковой бригады):

2 сотни 1-го Сунженско-Владикавказского генерала Слепцова полка ТКВ;

1 сотня 1-го Горско-Моздокского полка ТКВ;

1,5 сотни 1-го Лабинского полка ККВ;

6 сотен 1-го Полтавского Кошевого Атамана Сидора Белого полка ККВ;

11 батальонов 1, 5, 6, 8-го Кавказских стрелковых и 16-го гренадерского Мингрельского полков;

22 пулемета, 2 орудия, 2 роты сапер, подрывная команда (100 сапер), 1 искровая рота.

Ардебильский (генерал-майор Фидаров, командир 2-й бригады 2-й Кавказской казачьей дивизии):

2 с половиной сотни 1-го Лабинского полка ККВ;

5 рот 206-го пехотного Сальянского и 16-го гренадерского Мингрельского полков;

2 горных орудия 52-й артиллерийской бригады, команда сапер 2-го Кавказского саперного батальона (позднее отряд был усилен).

Казвинский (генерал-майор Бабаев, командир 1-й бригады Кавказской гренадерской дивизии):

6 сотен 1-го Кизляро-Гребенского генерала Ермолова полка ТКВ;

2 сотни 1-го Кубанского полка ККВ;

2 сотни 1-го Лабинского полка ККВ;

11 батальонов 205-го Шемахинского и 206-го Сальянского пехотных полков, 2-го и 4-го Кавказских стрелковых полков;

16 пулеметов, 12 орудий 52-й артиллерийской бригады, 1 рота сапер.

Всего в Персии в отрядах: пехоты — 25 батальонов и 1 рота, конницы — 25 сотен, пулеметов — 42, артиллерии — 38 орудий, сапер — 2 роты и 2 команды, искровых телеграфистов — 1 рота.

Начальники крупных отрядов — Тавризского, Казвинского (затем, по усилении, и Ардебильского) — пользовались в строевом отношении правами начальника дивизии⁸².

От Туркестанского военного округа:

все войска, позднее Хоросанские отряды, были объединены под начальством генерал-майора Редько⁸³ (начальник 4-й Туркестанской стрелковой бригады).

Астрабадский:

2 сотни 1-го Таманского генерала Безкровного полка ККВ;

1 сотня Туркменского конного дивизиона;

пулеметный взвод.

Мешедский (полковник Вязигин⁸⁴, командир 1-го Семиреченского генерала Колпаковского казачьего полка), усилился с 1 января 1912 года:

3 сотни 1-го Семиреченского полка с 6 пулеметами;

1 сотня 1-го Кавказского Наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка ККВ с 2 пулеметами;

1 сотня 1-го Таманского полка ККВ с 2 пулеметами;

1 батальон 18-го Туркестанского стрелкового полка;

б орудий 4-й Кубанской казачьей батареи;

конно-разведывательная команда.

В Кучанском и Барфрушском отрядах:

по 1 сотне 1-го Семиреченского полка и 1-го Таманского полка ККВ;

1 сотня Туркменского конного дивизиона;

1 батальон 13-го Туркестанского стрелкового полка;

конно-разведывательная команда, 4 пулемета.

Начальник Хоросанских отрядов на первом этапе пользовался в строевом отношении правами начальника неотдельной бригады, затем правами начальника дивизии. В декабрьском 1911 года приказе⁸⁵ генерал-майора Редько говорилось:

«...п. 2. Вверенные мне отряды введены в пределы. Хоросанской провинции Персии для защиты русско-подданных и для обеспечения вооруженной силой наших интересов, коим угрожает революционное движение, охватившее население соседнего с нами государства.

п. 3. Части отрядов в пределах Хоросанской провинции, не вмешиваясь в дела внутреннего управления страны, имеют главной обя-

занятостью защищать русских подданных, русские консульства и другие правительственные учреждения.

п. 4. <...> начальники отрядов и начальники частей войск... прибегают к силе лишь при действительной необходимости подавить оружием опасные народные волнения, но, прийдя к такому решению, должны действовать решительно, твердо, без колебаний, дабы население прониклось сразу сознанием нашей силы.

<...>

п. 19. Бест с могилой имама Ризы в Мешхеде считать неприкосновенным...

п. 20. Обращается особое внимание на поддержание правильного отношения с местным духовенством, имеющим огромное влияние на народные массы».

Нападение на русский отряд в Тавризе...

Генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков сообщал статс-секретарю Коковцову: «Российский генеральный консул в Азербайджане указывает на факт пребывания в настоящее время в пределах Персии значительного числа русских подданных армян, грузин, татар, участвовавших в революционном движении в России, а затем скрывшихся в Персии, главным образом в Азербайджане, где они играют руководящую роль в происходящей там смуте»⁸⁶.

Взрывоопасным стало положение в Тавризском районе, где «народные массы вооружались оружием из правительственных арсеналов», разгромленных фидаями и выходцами с Кавказа, нападали на русские воинские части, обстреливали их⁸⁷.

В телеграмме Кавказского Наместника на имя начальника Генерального штаба констатировалось: «...телефонное сообщение с консульством, банком и заставой прервано, также между Тавризом и Джуль-фой... Мингрельцы и Лабинцы заняли караван-сарай, пробиваясь к Багришемалю. Число раненых и убитых значительно. Бой весьма затруднителен: приходится брать каждый дом. Стреляют разрывными пулями. Район [Тавриза], занятый фидаями, обширен. Персы, уступая натиску, в тылу снова занимают пройденные улицы... Бой рассредоточивается по всему городу...»⁸⁸

События, о которых извещал граф Воронцов-Дашков, происходили в Тавризе с 4 по 15 декабря. Стрельба шла повсюду, отряд оказался окрркен огневым кольцом. Улица, проходящая мимо караван-сарая, представляла собой узкое, хорошо обстреливаемое дефиле. Гренадеры Мингрельцы и казаки Лабинского полка, во главе с хорунжими Барановым⁸⁹ и Кофановым⁹⁰, «поднялись на крыши караван-сарая и, продвигаясь вперед, выбивали повсюду засевших персов... Враг был почти неуязвим, имел подавляющее численное превосходство. Появились лестницы, веревки и работа пошла быстрее... Персы неоднократно бросались врукопашную, теряя каждый раз по несколько человек»⁹¹.

К утру 8 декабря все участки города были заняты фидаями, одновременно открывшими огонь не только по местам расположения частей русского отряда, но и во всех пунктах, где в это время оказались наши дозоры, команды и даже отдельные люди. Дозоры подверглись безжалостному расстрелу из цитадели, из заранее приспособленных бойниц в стенах домов, столь малого размера, что невозможно было определить место нахождения стрелков. Удобные внутренние сообщения давали возможность фидаям в момент занятия нашими войсками подобных домов бесследно исчезать через соседние строения.

Артиллерийский огонь не открывался, из опасения поражения своих, находившихся в городе дозоров, и только по возвращении последних было приказано открыть огонь по цитадели, занятой восставшими.

Мингрельцам и Лабинцам под командованием подполковника Немировича-Данченко⁹² было приказано следовать из караван-сарая, где они были размещены, в район Баги-Шемаль, место сосредоточения основных сил отряда, в 3 верстах от Генерального консульства. Подвергшись с 9 часов утра внезапному нападению многочисленных шаек фидаев, их перекрестному огню со всех сторон из окружающих зданий и стен, гренадеры и казаки оказались запертыми в караван-сарае, представлявшем собой четырехугольник с внутренним двором. «Всякая попытка дебушировать со двора на улицу через единственные ворота сопровождалась рядом жертв при невозможности не только поражать, но даже видеть замаскированного противника».