Гражданская война в России: Черноморский флот

Инциденты с судами Антанты

Во все время воины с Врангелем на южных приморских границах республики существовало чрезвычайно оригинальное положение. [404]

С одной стороны, на Черном море находился неприятельский (белый и Антанты) флот; с другой стороны, Черноморское побережье служило районом, с которым зарубежные государства поддерживали сношения даже мирного характера. Так, через Одесский порт, а впоследствии и через Новороссийский доставлялись в пределы Советских республик бывшие военнопленные периода империалистической войны, в Одессу же приходили итальянские пароходы за хлебом и т.д. Был установлен целый ряд правил, каким способом иностранные суда (пароходы обыкновенно сопровождались и военными судами) могут подходить к нашему побережью. Это вполне понятно. Каждое появление иностранного военного корабля, в сущности, означало ознакомление посторонних с методами защиты порта, свободными от мин фарватерами и т.д. В течение лета и осени 1920 года между нашими береговыми укреплениями и судами, с одной стороны, и кораблями Антанты - с другой, произошел целый ряд конфликтов, доходивших даже до вооруженного столкновения.

Отметим лишь некоторые из них. Первым «инцидентом» было столкновение с французской канонерской лодкой «Ла Скарп». Этот французский корабль входил в наши воды без предупреждения и пренебрегая какими бы то ни было формальностями. В начале мая «Ла Скарп» вошел в Днепровско-Бугский лиман и подвергся обстрелу с нашей плавбатареи. Получив несколько попаданий, канонерская лодка подняла белый флаг и остановилась. Съехавшие на берег для «объяснений» командир и переводчики были арестованы. Произошел крупный инцидент, и французское командование начало уже стягивать свои силы к Очакову. Во избежание возможного кровопролития, Советское правительство приказало отпустить канлодку. Однако этот инцидент послужил хорошим уроком, и французские суда с этого дня, появляясь в наших водах, стали соблюдать все установленные формальности.

Крупное столкновение произошло в Новороссийске, где командир итальянского крейсера «Этна», пользуясь отсутствием защиты города, выпустил несколько залпов по берегу.

* * *

Другой итальянский корабль, эсминец «Раккия», шедший конвоиром трех транспортов с военнопленными, решился самостоятельно подойти к Одесской бухте и наскочил 20 июля на поставленное нами ранее минное заграждение. Эсминец [405] погиб, а транспорта с большим трудом удалось вывести из минных полей.

Наконец, в начале августа в районе Одессы произошел самый крупный инцидент, едва не приведший к вооруженному столкновению с французским флотом. 31 июля французская канонерская лодка «Изард» отконвоировала к Одессе четыре транспорта с военнопленными. Когда была произведена разгрузка военнопленных, оказалось, что на двух транспортах «Батавия» и «Алегрет» имеется 28 гидроаэропланов, по всей видимости направляемых в Крым для Добрармии. Таким образом, бесцеремонность французов дошла до крайней степени - в русской порт зашел транспорт с военным имуществом для противника, то есть с самой явной контрабандой.

Центром было предписано аэропланы секвестровать во что бы то ни стало, однако, избегая кровопролития. Французы пытались всячески затемнить вопрос, уверяя, что гидроаэропланы предназначены для французских войск в Турции, предлагали аппараты уничтожить и т.д.{58} Когда Реввоенсоветом Республики было передано согласие на уничтожение аэропланов, обстановка уже изменилась. К Одессе подошли три крупных французских боевых корабля. Моментально тон французского командования переменился: теперь уже требовалось, и требовалось ультимативно, освободить самолеты до такого-то часа или… будет бомбардирована Одесса. Было ясно, что оттяжка была нужна лишь, чтобы подвести крупные силы, и что французское командование не остановится перед бомбардировкой беззащитного города. Мы уступили, транспорты были отпущены, и аэропланы пошли в Крым к Врангелю.

При таких трудных обстоятельствах приходилось работать нашему морскому командованию на побережье Черного моря. Конечно, боевые операции продолжались само собой, ведь побережью был противопоставлен, кроме флота Антанты, попеременно, то нейтрального, то враждебного, и флот Врангеля - открытый неприятель.

На Днепре и в Днепровско-Бугском лимане деятельность нашей флотилии заключалась в поддержке частей нашей армии, ибо северный берег реки и Каховский плацдарм были в [406] наших руках, а южный в руках противника. Крупнейшей из боевых операций, по своему значению, было подавление восстания в районе Станиславовки в ночь с 23 на 24 июня. Противнику удалось захватить один катер, в то время как врангелевские войска пытались произвести десант у мыса Аджиаск и у входа в Бугский лиман, но были отражены огнем канлодки «Харьков». На следующую ночь сводным отрядом наших войск, при поддержке судов «Стреляна», «Бессарабец» и «Агарфена», восстание было ликвидировано. Противник в это время зашевелился и на море, и «Кагул» бомбардировал нашу Первомайскую батарею, но после ответного огня и полученных попаданий, отошел.

В Очаковском районе, постепенно усиливаемом возводимыми береговыми батареями, борьба была много упорнее. Здесь основной задачей было недопущение прорыва судов противника в Днепровско-Бугский лиман. Кроме того, необходимо было нести дозор в море, чтобы пресечь сношение противника с контрреволюционными организациями на побережье.

Очаковской группе береговых батарей, поддерживаемой плавбатареями, пришлось выдержать до двадцати боев с судами противника. С 6 августа на Тендровской рейде появился дредноут «Генерал Алексеев» (также принимавший участие в бомбардировках), 12-дюймовая артиллерия которого со своими 28-пудовыми снарядами давала решительное преимущество последнему. Лишь действия нашей гидроавиации заставляли его иногда прекращать бомбардировку и вступать в бой с воздушным врагом.

Но решительных действий в этом районе противник не предпринимал.

Операции у Кавказского побережья

Кавказское побережье (от Керченского пролива до грузинской границы) было нами также укреплено, а подходы к портам - заминированы. Сделана была попытка и создания флотилии. Главным препятствием для последнего было отсутствие в захваченных нами портах крупных судов.

Следует отметить, что в сентябре 1920 года в Новороссийский порт пришли присланные из Турции Мустафой Кемалем канонерские лодки «Айдин-Рейс» и «Перевеза» (560 тонн водоизмещения, 14 узлов хода). Позднее их прибытие не позволило [407] использовать их для военных действий. Об инциденте с крейсером «Этна» мы уже говорили, и теперь остается только отметить поход катера ИМ-17.

Белое командование высаживало на Кавказское побережье (главным образом, со стороны Азовского моря) многочисленных агентов с целью поднятия восстаний против Советской власти. Подобная же идея была использована и нами. Однако следует заметить, что для нас переброска людей морем, на котором господствовал противник, представляло неизмеримо большие трудности. Тем не менее в начале августа моторному катеру ИМ-17 удалось пересечь Черное море и высадить в районе Судака целую группу в 12 человек. Встретивший катер эсминец противника его не атаковал, по-видимому приняв за минный катер типа «СМВ», - иначе говоря, сам опасаясь атаки.

Переход армий Врангеля в наступление. Поражение 13-й армии

В начале сентября армии Врангеля перешли в общее наступление. 13 сентября Донской корпус противника прорвал фронт 40-й пехотной дивизии, составлявшей левый фланг 13-й армии, и, разгромив ее, стал быстро распространяться к северу и северо-западу, охватывая с фланга всю 13-ю армию. Последовавшее поражение смежных частей и быстрый отход армии к Александровску, а затем частью и за Днепр, оголил всю восточную часть фронта.

Чтобы вывести части 13-й армии из-под ударов противника, нужно было произвести сильную демонстрацию для отвлечения внимания противника от Харьковского направления, куда отходили главные силы нашей армии. Эта задача командующим Юго-Западным фронтом была возложена на Морскую Экспедиционную дивизию, к атому времени возвращенную с Кубани и насчитывавшую до 3400 штыков и сабель и 8 орудий. Двинутой в наступление Морской дивизии удалось быстро оттеснить мелкие части противника и достигнуть линии Андреевка - Бердянск, причем последний был занят группой войск Бердянского гарнизона (около 100 штыков и сабель), наступавших на левом фланге Морской дивизии.