Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческ

Как писатель В.И. Семенов выступил уже довольно давно, но особенную известность не только у нас, но и заграницей (заграницей даже более, чем у нас), он приобрел за последние три-четыре года. Крупную популярность создали ему его публицистические статьи по военно-морскому делу и воспоминания о морской войне с японцами, столь несчастной для нас.

Эти воспоминания были художественно обработаны покойным в его трилогии: “Расплата”, “Бой при Цусиме” и “Цена крови”, имевшей особенный успех за границей. В короткое сравнительно время все три книги В.И. Семенова были переведены на все европейские языки, причем в Германии их издало Морское министерство [20]. Такой интерес, проявленный за границей к трилогии покойного, объясняется, прежде всего, конечно, тем обстоятельством, что автор описал в ней личные впечатления, то есть то, чему он был непосредственным свидетелем. А ему пришлось быть свидетелем грандиознейшей военной катастрофы, которая поразила весь мир.

Явный художественно-беллетристический талант пронизывает и другие произведения В.И. Семенова и его стихотворения: например, прекрасную поэму «Петропавловск», которая была напечатана в нашем журнале. Вообще приходится с горьким сожалением сказать, что в лице покойного бытописателя Цусимы безвременно погиб крупный писатель-художник.

Последняя книга покойного — “Страшное слово” — свидетельствовала о полной зрелости его таланта, о выработавшемся художественном такте и о тех огромных шагах вперед, которые делал его талант. Но тут-то и подкралась смерть…

Скончался В.И. Семенов всего 42 лет от роду — обидно рано, не совершив и десятой части того, что он мог и должен был совершить.

Боевая карьера покойного началась еще с Боксерского восстания, когда он участвовал в штурме Таку. Затем он вновь выступил на боевое поприще с первых же дней русско-японской войны. Он участвовал во всех морских делах, происходивших после гибели адмирала Макарова, и особенно отличился в бою 28 июля, когда “Диана” прорвалась и ушла в Сайгон. Во время этого боя В.И. Семенов с громадным риском для жизни заделал подводную пробоину [21].

После разоружения “Дианы” он бежал из Сайгона, не желая сидеть сложа руки, когда война еще была в полном разгаре. Явившись в Либаву, он вступил в состав 2-й Тихоокеанской эскадры и в штабе адмирала Рожественского совершил весь исторический поход русской армады вплоть до самой Цусимы.

В бою при Цусиме В.И. Семенов получил тяжкие раны и, будучи перегружен вместе с Рожественским на миноносец “Буйный”, а с него на “Бедовый”, попал в плен к японцам. В плену покойный пролежал четыре месяца в госпитале, а по возвращении в Россию был отдан под суд по обвинению в сдаче миноносца “Бедовый”.

На суде, однако, выяснилось, что в день сдачи, несмотря на тяжкие раны, В.И. Семенов выполз наверх и требовал, чтобы миноносец шел полным ходом. Спустившись вниз, он потерял сознание и пришел в себя, когда миноносец был уже сдан. Узнав об этом, он пытался застрелиться, но доктор вырвал у него револьвер.

Суд оправдал покойного, но после того он не захотел более оставаться на действительной службе и вышел в отставку. Покойный сотрудничал, кроме нашего журнала, в газетах “Русь” и “Новое время”, а последнее время — в “Вестнике Европы”. Он прекрасно знал японский язык, и в свое время с большим интересом читались его статьи о японской поэзии. Вообще, это был чрезвычайно даровитый и деятельный моряк-офицер и талантливый писатель, и кончина его — обидная утрата, о которой грустно писать…»

Судьба близко свела Владимира Семенова с рядом выдающихся наших адмиралов. Он видел, говоря его словами, расцвет Тихоокеанской эскадры при адмирале Ф.В. Дубасове, будучи флаг-штурманом его штаба. Он был старшим флаг-офицером штаба адмирала З.П. Рожественского в бытность командования им учебно-артиллерийским отрядом Балтийского флота. Наконец, был адъютантом самого С.О. Макарова. Следует добавить, что уже в 1890-е годы Владимир Семенов получил определенное литературное имя как автор военно-морских рассказов, в основном из жизни Тихоокеанской эскадры. Боевая биография его также началась не в японскую войну. Что такое представлял собой штурм фортов Таку, читатель знает из Книги 2. Причем отмечен лейтенант Семенов был не только русским Владимиром с мечами, но и крестом Почетного Легиона. Храброго офицера знали не только отечественные, но и французские адмиралы. 

И его оппоненты

Как видим, военно-морская биография В.И. Семенова значительно разнообразнее таковой Алексея Силыча Новикова-Прибоя (1877-1944), о котором тот же биографический словарь говорит: «…Во время русско-японской войны (1904-1905 гг.) участвовал в Цусимском сражении… В 1907 году под псевдонимом “А Затертый (бывший матрос)” опубликовал книги “За чужие грехи” и “Безумцы и бесплодные жертвы”, в которых показал службу в Российском императорском флоте и попытался разоблачить виновников Цусимской катастрофы».

С 1907 года, пребывая за границей, плавал на торговых судах. До 1917 года. Потом стал известным советским писателем. На морские темы.

Следует отметить, что путь к Цусиме Новиков-Прибой, тогда еще просто Новиков, прошел на броненосце «Орел» в должности раздатчика рома, по-флотски — баталера, по-сухопутному — буфетчика. А во время боя исполнял обязанности санитара в лазарете, прикрытом от японских снарядов броней корпуса и палуб. Так что боя как такового в глаза не видел.

Не видел боя и единственный друг Новикова среди офицеров — революционно настроенный корабельный инженер В.П. Костенко, автор книги «На “Орле” в Цусиме» (1956 год). Незадолго до сражения он повредил ногу и во время боя пребывал в том же лазарете.

Владимир Полиектович Костенко (1881-1956) — очень талантливый корабельный инженер. В 1912-1917 годах — главный инженер завода «Наваль» в Николаеве. Автор первого в мире проекта сверхдредноута будущего поколения в 45 тыс. тонн водоизмещением. Его талант был причиной того, что, когда инженер-революционер Костенко был арестован в 1910 году по делу о подготовке цареубийства по заданию известного эсера-террориста Бориса Савинкова, Николай II сказал: «Отпустите его. Нам талантливые люди нужны» ^{10}.

Поскольку после 1917 года нужда в талантливых людях значительно ослабла, Костенко в 1928 году был посажен в лагерь. Ненадолго. Года на три. В 1941 году воспитательную процедуру повторили, но тоже обошлось годичным сроком. Однако, судя по идеологически выдержанной книге «На “Орле” в Цусиме», в своих социалистических воззрениях автор ее в лагерях только укрепился. Что лишний раз доказывает отеческую заботу Советской власти о ценных кадрах. Говорят также, что содержательная часть «Цусимы» лихого буфетчика Новикова во многом обязана именно неизданным в то время, по причине перманентных отсидок, запискам революционного инженера Костенко.

В отличие от баталера Новикова автор книги «Порт-Артур» Александр Николаевич Степанов (1892-1965) происходил из семьи потомственных артиллеристов и сам был офицером в Первую мировую войну. Двенадцатилетним мальчиком пережил оборону Порт-Артура. Возможно, поэтому образы русских офицеров в его романе в целом не в пример привлекательнее таковых в цусимиаде Новикова-Прибоя. Но в чем оба автора проявляют трогательное, братское единство — так это в описании капитана 2-го ранга Владимира Семенова. 

Князь Ливен, Колчак и крейсер «Диана»

У Степанова на страницах его «Порт-Артура» Семенов возникает во время боя 28 июля у Шантунга, когда речь заходит о прорыве сквозь кольцо японского флота крейсера «Диана», на котором Владимир Иванович был старшим офицером. Для начала Степанов нелестно отзывается о командире крейсера светлейшем князе Александре Александровиче Ливене (1860-1914), одном из лучших офицеров Порт-Артурской эскадры, награжденном за храбрость мечами к ордену Св. Анны и золотым оружием.