От Балаклавы к Инкерману

Точно так же прав и Кубитович. Просто он видел других англичан. Образцово маневрировавший отряд, который атаковали уланы, мог быть только относительно пострадавшим 8-м гусарским полком, который полковник Шуэлл вел в третьей линии.

Эта линия получилась случайно. Полк сильно отстал от второй линии. Шуэлл и майор де Салис в дыму постоянно теряли направление и потому не переводили эскадроны на галоп, стараясь держаться за бывшие перед ними 13-й и 17-й полки. Когда видимость совершенно ухудшилась, перед ними оказался своим правым флангом 4-й полк Педжета. Шуэлл, посчитав по идентичности униформы, что это 13-й полк, решил, что слишком сократил дистанцию, и еще больше замедлил движение своих людей, стараясь одновременно сохранять строй, отстав от основных сил бригады почти на 400 м.

Потеряв много людей от огня артиллерии, гусары «нырнули» в пыль и дым перед батареей и выскочили из него в тот момент, когда уланы Еропкина только подходили к намеченному месту, которому отводилась роль эшафота для попавшей в западню Легкой бригады.

Калторп говорит, что 8-й гусарский проскочил батарею или то, что там оставалось, пронесся дальше и поняв, что перед ними разверзлась, как написал позднее Тениссон, «пасть дьявола», развернулся, сметая все и всех на своем пути, и в порядке рванул назад.

Трудно сказать, кого они «смели», вероятно, лишь одиночных казаков и гусар, имевших несчастье оказаться на их пути. Красиво сделав разворот, гусары Шуэлла унеслись обратно в дым,{906} вызвав известный всем восторг Корибут-Кубитовича.

По пути к 8-му полку присоединилось несколько кавалеристов из других полков, в том числе в прошлом «герой-любовник», суперзвезда английской театральной сцены, а ныне рядовой кавалерии Вильям Пеннингтон, написавший позднее отцу о происходившем с ним в этот день: «… Доблестное сражение нашей кавалерии в Балаклаве было безумием. Ты увидишь, как газеты будут писать о нем, назовут его словами «сражение пушек на передовой». Мы двигались галопом к этим пушкам через шрапнель и картечь на обоих флангах, и пехота тоже бежала за нами под этим сплошным огнем. Падали и гибли лошади и люди, но это не могло остановить нашего стремительного натиска. Все русские артиллеристы были зарублены — и мы завладели пушками. Но без поддержки нам их было не удержать. Этот бой с русской пехотой и кавалерией и это отчаяние, с которым наши парни переживали сложившееся положение — все это нельзя назвать просто отступлением. А что касается меня, то я недотянул до пушек на переднем крае, крупная картечь попала в мой кивер, пробив его в двух дюймах от головы, другая попала в ногу, а следующая — в голову лошади (прекрасная черная кобыла). Тут я был уже, так сказать, на милости их казаков. Демоны не дают тебе покоя, если ты не в седле. В этот момент я увидел, как приближается 8-й гусарский полк с лошадью без всадника. Вскочив на нее, я как со своим собственным полком ринулся в атаку. Но ситуация все ухудшалась, нам пришлось развернуться — сильная вражеская кавалерия зашла в тыл, отрезая путь к отступлению. Пробиться — теперь это был вопрос жизни и смерти для оставшейся горстки людей. Мы бросились, ломились через них, на место одного человека вставал другой».{907}

По схеме Смита уланы дважды сталкивались с англичанами. Но второй раз дело до сильной схватки не доходило. Когда 8-й гусарский, описав дугу (как раз тот самый красивый разворот, который увидел Корибут-Кубитович), прошел через пустую позицию 1-го дивизиона Донской батареи, русские практически не трогали британцев.{908}

Столкновение с уланами Еропкина было молниеносным. Майор Тиньков, командир дивизиона, оставшийся старшим в полку, замещая отозванного к Липранди Еропкина, выбрал место, где уланы спокойно дожидались отступающую английскую кавалерию. 1-й эскадрон ротмистра Вержбицкого, повернув направо, а потом во фронт, первым бросился на англичан, внезапно выросших перед ними.{909}

Похоже, уланы встретили англичан залпом из карабинов, получив который в упор, последние решили судьбу не испытывать. Две пули в грудь получил лейтенант Фитцгиббон, родственник бывшего вице-канцлера Ирландии.

Тело этого ирландского офицера так и не будет найдено. Вокруг его судьбы ходила масса слухов и легенд. По одной из них, которую Киплинг обрисовал в своей поэме «Человек, который был», он остался в российском плену, но в 1870 г. был в Индии, где посетил свой полк. Статуя Фитцгиббона в униформе 8-го полка долгое время стояла на мосту в Лимерике, пока в силу различных причин ее не убрали.

Отбив Шуэлла, эскадроны Еропкина выстроились в линию возле дороги, ведущей на Мекензиевы горы, считая, что с неприятелем покончено. Успокоились они рано. Вскоре, вся в клубах пыли, показалась новая группа кавалерии, которую уланы посчитали за возвращавшихся на место гусар Рыжова.{910} Через мгновение стало ясно, что это рвущиеся к своим остатки английской бригады.

Самого Еропкина в это время при полку не было. Так получилось, что он подъехал к уланам, когда его подчиненные уже «гоняли зайцев» по долине, чем объясняется его сравнительно легкая стычка с несколькими британскими кавалеристами. Возможно, отсутствие командира полка и разрозненные действия эскадронов и помогли самоорганизовавшейся части англичан уйти целыми из суровой переделки.

Чтобы «скрасить» прокол, родилась легенда о могучем кулаке и сбитых им с седла английских драгунах. История о боксерском поединке Еропкина происходит из воспоминаний Дена, который за несколько дней до событий встретил полковника и обратил внимание, что тот не носит саблю, на что последний ответил: «…На что мне сабля? Пусть наскочет, я и без оружия приму как следует», показав при этом свой огромный кулак. Все, что было потом, уже из серии «…через две недели мне рассказали».{911}

Уходила уже не бригада, и даже не ее полки. Спасали жизнь ее остатки. Кого-то смогли собрать офицеры, не потерявшие голову и думавшие не только о том, как выжить самим, но и как вывести своих солдат. Например, храбрый полковник Педжет, который, сумев сплотить вокруг себя своих солдат, а заодно и людей из других полков, повел их на прорыв из смертельной ловушки. Кто-то прорывался сам или соединившись с товарищами. Хемли говорит, что англичане выходили в основном небольшими группами по два-три человека, многие из которых объединялись, чтобы вывезти раненного товарища.{912}

Отдельные раненные англичане, не в силах уже двигаться, сами сдавались в плен. Несколько таких, по воспоминаниям врача Азовского полка Генрици, просто пришли на перевязочный пункт за помощью.

Группу Педжета (примерно 70 человек из 4-го и 11-го полков) уланы Сводного полка встретили сильным ударом с фронта: «…атака эта была произведена стройно и решительно, имела блестящий успех».{913}

^{Унтер-офицер Вознесенского уланского полка. 1843–1855гг. Висковатов А.В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению. 1843–1862 гг.}

Впоследствии отдельные участники сражения подвергли сомнению эффективность этой атаки, утверждая, как, например, Кожухов, что «…«Мы видели, что уланы пошли в атаку, но блистательной атаки не видали…».{914}Сержант Смит, например, утверждает, что их встретил только один эскадрон улан, через который им удалось пробиться.

Говорить о блистательной атаке нет смысла. Не потому, что ее не было, а потому, что ее и не могло быть. Хотя сейчас и пытаемся разобраться в хитросплетениях маневров русской и английской кавалерии, мы вряд ли определим их точно. Очень много разночтений у самих участников. Многие видят только то, что считали нужным видеть, другие путаются со своим местоположением и запутывают исследователей. Поэтому как бы я ни расписывал это событие, описание никогда не будет гарантированно точным. Но смысл события при этом совершенно ясен. Как и его итог.

Кожухов во многом прав, хотя в силу позиции своей батареи у входа в Чоргунское ущелье{915} просто не мог видеть всего происходившего в долине и мнение, похоже, составлял по воспоминаниям участников. Уланы не смогли нанести смертельный удар сплоченной группе англичан, умело маневрировавших и в последнюю секунду избежавших столкновения.{916} Хотя офицеры Педжета, как и он сам, увидев перед своим фронтом плотную линию русской кавалерии, поняли, что оказались за минуту до катастрофы.