Полководцы кавказских войн

Османы стремились обеспечить себе верный успех. Главным военачальником в Армении и Анатолии являлся тогда сераскир Галиб-паша, бывший некогда султанским послом во Франции и исполнявший обязанности великого визиря. Роль султанского полководца выполнял при нем трехбунчужный паша Киос-Му-хаммед — прославленный и мужественный воин. Он воевал с

французами в Египте, участвовал в четырех войнах в Европе: против русских, сербов и греков. Его послужной список имел немало одержанных побед. Паша поклялся султану Махмуду II очистить от русских Закавказье, огнем и мечом привести в былую покорность грузин и армян.

В Эрзеруме велено было собрать 40-тысячный корпус. Для чего из Стамбула отправили 3 тысячи обученной европейцами пехоты и 24 офицера, получивших военное образование за границей. К тому времени все турецкие крепости на Востоке успели исправить, посадить в них сильные гарнизоны и в достатке снабдить припасами.

В приграничной зоне велась усиленная разведка за действиями русских. Мусульманское духовенство призывало всех правоверных в начавшейся войне взяться за оружие, обещая в случае гибели на поле брани все блаженства неземного рая

С началом войны султанское командование сильно обеспокоило бездействие кавказских войск. Сераскир приказал карскому паше собрать верные сведения о замыслах полководца царя и его силах. В первой половине мая в Грузию прибыл важный чиновник султана с ничтожным дипломатическим поручением. На границе быстроглазого турка задержали. Поразмыслив, наместник Кавказа приказал пропустить его со свитой в Тифлис, но провезти при этом через места сосредоточения войск. Их многочисленность и бодрый вид произвели на лазутчика подобающее впечатление.

Вдобавок ко всему Иван Федорович в присутствии «дипломатов» провел 23 мая военные маневры, которые закончились штурмом древней Тифлисской цитадели, расположенной почти на неприступной скале. Изумленный стройностью рядов и быстротой действий русских солдат, посланец паши невольно обронил в кругу своих: «Так они возьмут и Карскую крепость!» Его слова передали наместнику. Словом, спектакль удался, и турка отправили назад.

Конные отряды врага стали тревожить приграничные села. Караулы из казаков пограничной стражи отбивали «покушения». Кавказский корпус стал сосредотачиваться близ Гумр. Сам Пас-кевич-Эриванский пока оставался в Тифлисе, страдая от сильного ушиба ноги и простуды.

Главнокомандующий еще не имел достоверных сведений ни о численности неприятеля, ни о его замыслах. Сведения разведчиков-армян, как показала захваченная в Карсе переписка официальных лиц, далеко не соответствовала действительности. Так, по их данным, турки имели войск намного больше, а карский гарнизон оказался вдвое меньше.

ПОХОД НА КАРСКУЮ КРЕПОСТЬ

Главные свои силы султан Махмуд II бросил к Дунаю, а Га-либ-паше приказал сколько возможно громить владения России в Закавказье. Большой совет османских властей, собравшийся в Эрзеруме, решил собрать в Карсе армию в 60 тысяч человек.

Турецкие лазутчики доставили сераскиру ложные сведения: в Закавказье свирепствует голод, продовольствия там для русских войск почти нет, а «Паскевич-паша» одержим тяжелой болезнью. Получив такие благоприятные известия, правитель Армении и Восточной Анатолии поспешил передать их карскому паше, изложив весь свой восторг в следующих фразах:

«Душа моя полна радости! Враг наш, генерал Паскевич, на краю гроба; да поразит его пророк хладом смерти, и да померкнет счастливая звезда этого страшного гяура в войне непобедимого! Теперь легче мы совершим предприятие наше; спеши сообщить мне о своих действиях».

Получив такое послание из Эрзерума, карский Эмин-паша тем не менее особо не возрадовался. Он знал, что от Тифлиса к Гумрам проложена большая дорога, и прихода русских под стены крепости можно было ожидать скоро. Паша, выслав к границе четыре тысячи конницы для набегов, запросил помощи. Султанский главнокомандующий пообещал ее скоро, добавив в письме:

«...Войска твои храбры, крепость неодолима. Русские малочисленны; умей внушить гарнизону, что неверные слабы; мужайся, доколе я прибуду».

Сераскир отправил в подвластные области повторные подтверждения о спешном сборе всех сил к Карсу. Галиб-паша решился на такой шаг, как преждевременная отправка денег на содержание войск. Последнее совсем не соответствовало стародавним обычаям восточных властителей.

Боевые действия на Кавказе в русско-турецкой войне 1828— 1829 годов начались спустя почти два месяца после того, как войска 2-й русской действующей армии перешли реку Прут, осадили Браилов, форсировали Дунай и овладели крепостями Мачин, Кюстенджи и Тульчи.

По расписанию штаб главнокомандующего кавказскими войсками состоял из следующих лиц. Должность начальника корпусного штаба исполнял генерал-майор барон Д.Е. Остен-Сакен. Обер-квартирмейстером являлся гвардейский полковник Генерального штаба Вальховский. Начальником артиллерии был генерал-майор Гиллен шлит. Должность дежурного штаб-офицера исправлял полковник Леман, а начальника тыла — генерал-интендант 4-го класса Жуковский. Походным атаманом казачьих полков назначили генерал-майора Леонова.

Пехота состояла их трех бригад, которыми командовали генерал-майоры: 1-й — Муравьев, 2-й — Берхман и 3-й — Корольков. Всего под ружьем в инфантерии числилось 8561 нижний чин. Они и составляли 15 батальонов из Грузинского гренадерского, Эриванского карабинерного, Ширванского и Крымского пехотных, 39-го, 40-го и 42-го егерских полков.

Кавалерия состояла из четырех бригад. Одной Сводной в составе восьми эскадронов Нижегородского драгунского и Сводного уланского полков, которой командовал полковник Раевский (старший сын героя Отечественной войны, с которым Паскевич сражался еще под Салтановкой). Под начальством походного атамана находились остальные бригады по два казачьих полка в каждой: 1-я полковника Победнова, 2-я полковника Сергеева и

3-я генерал-майора Завадовского. Всего семь донских казачьих полков и один Конно-Черноморский (кубанский). При главной штаб-квартире числились сборный Линейный казачий полк и конница местных добровольцев. Всего кавалерии — 3446 человек.

Корпусная действующая артиллерия состояла из 70 орудий. В том числе полевых — 58 (включая 4 горных единорога), осадных — 12 пушек.

Ни о каком преимуществе перед турецкими войсками говорить не приходилось. Можно было только уповать на мужество и выучку бойцов, их бесстрашие и воинское искусство командиров всех рангов...

14 июня в 8 часов утра, после молебна в походных церквях, Отдельный Кавказский корпус двинулся к Карсу и, перейдя в четырех верстах от Гумр вброд реку Арпа-чай, вступил в пределы

Оттоманской империи. Войска отличались бодростью духа, желанием сразиться с неприятелем.

Авангард состоял из 1-й казачьей бригады с шестью орудиями и батальона пионеров, имевших обязанность исправлять дорогу. Обоз вез 40-дневный запас провианта и 20 тысяч артиллерийских выстрелов — почти по 300 зарядов на орудие. За войсками гнали две тысячи голов рогатого «порционного» скота и три тысячи баранов.

Хорошо натренировавшись в войне с персами, корпус быстро двигался марш-бросками по горным дорогам. В батальонных колоннах певчие лихо напевали в такт барабанам только что сложенную терскими казаками песню «Солдаты Паскевича в походе», сразу полюбившуюся в кавказских войсках:

Уж вы горы мои, горы турецкие,

Уж вы горы, вы крутые мои горы!

Вы позвольте, мои горы, под собою ночь ночевать,

Под собою ночь ночевать и ту всю не спать,

Всю ночку не спать — порох, заряды получать.

Стойте вы, турки, не стреляйте,

Вы заряды свои не теряйте!

Мелкого ружья да я не боюся,

До Больбурта я доберуся,

В крзарюме расположуся!

...По сведениям разведки, карский Эмин-паша уже имел в своем распоряжении около четырех тысяч пехотинцев и восемь тысяч — конницы, не считая четырех тысяч вооруженных опол-ченцев-мусульман из числа жителей города. Сил вполне достаточных не только для защиты крепости, но и для сражения в чистом поле.