Вторжение

Занятия для сухопутных войск шли как с флотом, так и самостоятельно. При участии флота готовились специальные гребные команды, которые должны были оказывать помощь морякам. К началу посадки на корабли при всех недоразумениях у союзников были «…тщательно подготовлены средства для перевозки десанта на берег, и войска были обучены погрузке и выгрузке с судов». ^{538}

Особенное внимание было обращено на изыскание такого способа перевозки артиллерии на берег, которое давало бы возможность тотчас же ввести ее в бой.

«…После многих опытов остановились на следующем способе: связывали два судна длиною в 50 футов и шириной в 8 футов и настилали их досками, получался плот, который поднимал 1 орудие на лафете с ящиком и две запряженные повозки или 150–200 чел., причем в воде он сидел только на 1 фут». ^{539}

Как вариант на него можно было погрузить 12–15 лошадей и 30 человек или 13 000 кг различных грузов. ^{540}

Как только завершилась отработка посадки на корабли и высадка с них, перешли к следующему этапу действий — погрузке. Она пошла быстро. Труд, затраченный на подготовку, не пропал даром.

Как пример: 88-й пехотный полк «Рейнджеры Коннахта» 30 августа в полдень прибыл к одному из причалов для погрузки на транспорт №78 и через три часа успешно завершил ее, выполнив посадку на борт судна личного состава в количестве 27 офицеров, 774 солдат и сержантов. Были погружены всё полковое имущество, боеприпасы и даже… 16 женщин. ^{541}

Последняя цифра очень интересна. Действительно, много женщин, в основном супруг полковых сержантов, решив не отставать от своих мужей, всеми правдами и неправдами проникали на борт кораблей. Хибберт приводит статистику, по которой на 100 мужчин английского контингента в среднем приходилось 6 женщин. «Предполагалось, что эти женщины в дальнейшем станут работать в солдатских столовых и госпиталях, однако ни по подготовке, ни по дисциплине они не могли сравниться с наемными работницами, выполнявшими эти обязанности во французской армии». ^{542}Офицер гвардейских гренадер Хиггинсон заметил в Варне при сходе полка на берег примерно полдюжины солдатских жен: «скорее безбилетников, чем законных пассажиров», «выглядевших после рейса очень непривлекательно». ^{543} Кстати, это оказалось не самым плохим нарушением суровой воинской дисциплины. Женщины помогали в хозяйстве, стирали солдатам белье, а сразу после Альминского сражения стали первыми английскими сестрами милосердия. Даже офицеры гвардии склонялись к тому, что действовавший в английской армии категорический запрет генерала Чарльза Нэпира, гласивший: «Никакие женщины не имеют права участвовать в экспедиции», был необдуманным. Конечно, с одной стороны, присутствие женщин создавало проблемы. Часто эти проблемы были не столько сексуального, сколько морального характера. Много солдатских и сержантских жен в быту оказывались дамами скандальными, сплетницами и лентяйками. Из-за их длинных языков в любую минуту могли вспыхнуть потасовки. С другой стороны, именно они часто проявляли пример милосердия, самоотверженности и мужества, оказывая помощь раненым и больным, помогая организовывать быт, ремонтировать одежду, поддерживать порядок, будучи «…настоящими ангелами смиренности, благочестия и любви». ^{544}

В последние сутки перед посадкой принимается решение об усилении кавалерии. Для этого в состав десантных сил назначались 4-й легкий драгунский полк полковника лорда Пэджета и полк Шотландских серых. [141] Но на корабли успели погрузить только легких драгун. «Серые» не успели (они находились в бараках Кабайли в Константинополе) и высаживались в Крыму в устье Качи уже после Альминского сражения. ^{545}

Ценой невероятных усилий при всех творившихся безобразиях административный аппарат союзников сумел организовать посадку на корабли и транспортные суда. Это был прогресс, особенно на фоне того, что вся Крымская война была, по мнению британцев, «…делом грязным, плохо планируемым, если планируемым вообще». ^{546}

Отдадим должное штабным работникам — свою часть планирования операции они выполнили хорошо. Даже в толкотне транспортов союзники старались придерживаться установленного порядка. Так, в британской артиллерии принцип размещения по батареям соблюдался неукоснительно. На корабле все офицеры группировались попарно: капитан с лейтенантом, второй капитан (заместитель командира батареи) со вторым лейтенантом, еще один из лейтенантов с хирургом). Каждая пара имела в своем составе одного младшего и одного старшего офицера батареи и сохраняла возможность самостоятельно руководить солдатами, даже если их корабль высадит десант в другом месте или в другое время. ^{547} Орудия грузились по два на транспорт. Так, батарея 1-й Конной артиллерии капитана Мода на транспорт «Пиренеи» погрузила два орудия, два зарядных ящика и 54 лошади. ^{548}

Расчеты не всегда бывают точными. Как бы ни хотелось, но жизнь всегда вносит свои поправки. В нашем случае они были минимальными и не повлияли на ход операции в целом. Когда гвардейских гренадер погрузили на борт парохода «Simoon», оказалось, что 1300 человек — это слишком много. В результате пришлось 200 пересаживать в экстренном порядке на другие корабли и транспорты. ^{549}

Некоторые отправлявшиеся в экспедицию, правда, скорее путешественники, чем участники, были в восторге, который другие почему-то не разделяли. Один современный исследователь так прокомментировал восторженное заявление корреспондента лондонской «Таймс» Рассела, писавшего, что еще ни одна армия в мире не перевозилась с такой роскошью: «Ему, наверное, предоставили каюту I класса». Действительно, Рассел в начале экспедиции восторгался всем. Время его критических и нелицеприятных для военной администрации и правительства Великобритании репортажей еще не наступило. Пока все хорошо. В конце августа — начале сентября 1854 г. отец военной журналистики был бесконечно горд, оказавшись в составе армии вторжения. Приобретя в одном из лондонских оружейных магазинов новенький револьвер Кольта, он чувствовал свою причастность к чему-то великому. Офицеры его общество терпели, однако своим не считали, недоумевая, для чего Раглану нужен этот писака.

Ранцевый вопрос

Иногда самое незначительное ставит под угрозу великое. Так получилось и с экспедицией в Крым. Казалось, элементарная проблема едва не поставила под угрозу саму высадку. Оказывается, британские солдаты были до того измотаны болезнями, что не могли самостоятельно нести груз, находившийся в ранцах. Несколько миль пути от лагеря к причалам могли стать для них непреодолимыми. ^{550}

Для французов эта новость дала благодатную почву для насмешек над союзниками. Мало того, что англичане ничего не делали, предаваясь в основном празднествам, они умудрились потерять в своих развлечениях много людей. Потери эти боевыми или санитарными назвать было трудно.