Вторжение

В мае-июне Раглан получил от премьер-министра информацию, полученную правительством Англии через Министерство иностранных дел о состоянии русских войск в Крыму. По данным конфиденциальных источников МИДа, она оценивалась в 45 тысяч человек на всей территории полуострова, т.е. достаточно точно.

Одновременно лорду представили доклад агента в Севастополе, подробно описавшего инфраструктуру крепости и состав гарнизона. Если внимательно посмотреть на эти цифры, то создается впечатление, что шпион или преувеличивал, или был «двойным» агентом, подсунувшим в конечном итоге Раглану чистой воды дезинформацию. К сожалению, мы не знаем ни имени агента, ни его подлинных хозяев. По его данным, в Севастопольском гарнизоне состояло (в мае 1854 г.) 40 000 чел. Еще 30 000 чел. (в том числе 8 000 чел. кавалерии) находились в различных местах Крыма. Раглан не знал, кому верить. Тут еще подлили масла в огонь моряки. У них были свои цифры, и они не радовали.

Адмирал Дандас, ссылаясь на свои данные, утверждал, что русская армия в Крыму имеет в своем составе никак не меньше 120 тыс. человек, что рушило все надежды на быструю победу. ^{315}

Союзники имели право на опасения. Как бы ни считали исследователи цифры численного состава союзных войск, они были невероятно малы для столь отчаянного предприятия, которым должна была стать переброска десантных сил в Крым. Им не хватало сил даже для обеспечения собственных тыловых линий в случае активности Черноморского флота. Распыление же было для Раглана и Сент-Арно самоубийственным. Успех предприятия могли обеспечить только концентрация, появление в самом неожиданном для русских месте и короткий, но сильный и смертельный удар.

С другой стороны, нет худа без добра. Эти ошибки и расхождения сослужили союзникам хорошую службу — операцию начали готовить тщательно, понимая, что любая мелочь может иметь характер роковой.

ВЫБОР МЕСТА ВЫСАДКИ

Постепенно мы подходим к главному. Высадка десанта в севастопольской бухте однозначно исключалась — это мы знаем. Потому давайте не будем повторять лишенную здравого смысла версию о жерлах «…орудий казематированных батарей у входа в Севастопольскую бухту…», делавших высадку десанта невозможной. Такие и иные выводы, которыми изобилует множество современных краеведческих опусов, проистекают от недостаточного знакомства с военной доктриной той эпохи по защите и штурму морских крепостей I класса, которой являлся Севастополь. Ни англичане, ни французы ничуть не походили на самоубийц. Как люди достаточно образованные, они верили в единожды принятые теории. А доминирующая теория морских десантных операций середины XIX в. считала, что «…удобный во всех отношениях пункт высадки, но занятый неприятелем, теряет многие свои выгоды». ^{316}

Перейдем к возможным вариантам.

ВАРИАНТ ПЕРВЫЙ: ЕВПАТОРИЯ

Почему выбор союзного командования безошибочно остановился на Каламитском заливе? По утверждению адмирала Буа-Вильомеза, эта местность сразу стала основным вариантом места высадки, остальные рассматривались как альтернативные. ^{317} В это легко поверить, тем более что есть несколько убедительных причин, положивших конец разногласиям военного и военно-морского командований в пользу западного берега Крыма как места десантирования экспедиционных сил.

В этот период года погода в Черном море непредсказуема, в условиях начавшегося внезапно шторма высадка в другом месте Крыма становилась практически неосуществимой и могла привести к катастрофическим последствиям. Необходимо было иметь минимально защищенную от волнений бухту, через которую можно было после высадки осуществлять в период осенних штормов снабжение союзных войск. Наличие рядом с местом высадки крупного населенного пункта, которым являлась Евпатория, позволяло создать постоянную крупную базу экспедиционного корпуса во время его движения в глубь полуострова.

Песчаное пологое дно Каламитского залива делало наименее безопасным сам процесс высадки войск и маневрирование кораблей прикрытия в районе высадки: «… изобата 100 метров проходит вдоль южного побережья Крыма параллельно берегу в среднем на удалении 1,5–6 миль, способствуя высокому волнению в самый незначительный шторм, а в районе западного побережья полуострова она отходит от берега на 20–30, местами на 70 миль. Наиболее мелководна северо-западная часть моря. Изобата 100 метров проходит здесь почти по прямой от мыса Емине по направлению к порту Евпатория. Рельеф дна залива обеспечивал минимально высокое волнение в полосе прибоя, что давало возможность снизить опасность для личного состава войск понести потери от несчастных случаев при высадке на берег». ^{318} При условии, что сама северо-западная акватория Черного моря в навигационном отношении легка для плавания, «…подводные опасности отсутствуют, подходы к берегам просты», западная часть полуострова была почти идеальным местом для высадки десантных сил. ^{319}

Лоция Каламитского залива делала его наиболее выгодным местом для высадки и в силу равномерных глубин. «Глубина Каламитского залива на линии мысов Евпаторийского и Луккул — около 20 саж. (42,7 м); к восточному берегу она равномерно уменьшается до расстояния 3–3,5 мили от него, — здесь вдоль него тянется подводная каменная гряда с глубинами от 30 до 40 фут (9,1–12,2 м); за грядой глубина к берегу снова равномерно уменьшается до 6–7 саженей (12,8–14,9 м) горизонтали; далее к берегу, близ берегового рифа, местами встречаются отдельные банки». ^{320}

Отсутствие горно-холмистого рельефа местности в районе высадки делало ее просматриваемой и обеспечивало визуальный контроль за обстановкой, а также обеспечивало возможность беспрепятственного продвижения в глубь полуострова.

Высадка севернее Севастополя, по мнению союзников, могла отрезать город от остальной части полуострова и перекрыть пути снабжения для его гарнизона. Одновременная сухопутная и морская блокада крепости при полном морском господстве позволяла максимально сократить сроки его обороны.

Наличие прибрежных соляных озер давало возможность использовать их как естественное прикрытие от внезапных атак русской кавалерии в случае ее намерения помешать высадке. К тому же оборонять район высадки можно было минимальными силами. Многими военными специалистами признается, что «…южнее Тарханкута крымский берег поворачивает, образуя в средней своей части обширный Евпаторийский залив. Берег этого залива низменный, труднообороняемый с сухого пути, удобен для высадки неприятельского десанта (здесь высаживались союзники в Крымскую войну)». ^{321}

ВАРИАНТ ВТОРОЙ: ФЕОДОСИЯ

Но ведь Каламитский залив не единственный в Крыму обладавший такими идеальными условиями, позволяющими при минимуме риска высадить десант. Известно, что рассматривалась возможность высадки в районе Феодосии. Это был близкий к реальности план, тем более что на нем настаивали французские командиры, выполняя предложения своего императора.

«Наполеон III и командующий французской армией Сент-Арно предлагали высадить союзные армии у Феодосии, где имелась хорошая гавань, и двинуть их оттуда к Симферополю. Русская армия была бы вынуждена дать сражение, отойдя не далее Симферополя. Победа у Симферополя отдавала союзникам весь Крым и заставила бы русских эвакуировать Севастополь без боя. Но это овладение Крымом в стиле сокрушения совершенно не улыбалось англичанам; Раглан вовсе не имел обоза, был очень мало уверен в способности английской армии к маневру и наотрез отказался углубиться на сушу. По настоянию англичан, удар десанта нацеливался не на полевую русскую армию и сообщения Севастополя, а непосредственно на Севастополь; армии союзников не должны были удаляться от побережья». ^{322}