Кавказский фронт Первой мировой войны

Итак, из имевшихся к 10 декабря сведений о противнике можно было заключить о крупных силах турок, появившихся против правого фланга Ольтинского отряда, а между тем русское командование, видимо, предполагало, что внезапное наступление 10-го турецкого корпуса против отряда Истомина имело вообще лишь местное значение. Вместе с тем от Берхмана (из Мсджингерта), как отмечач Мышлаевский, поступали в штаб армии (в Тифлис) телеграммы, которые указывали, что Берхман, будучи недостаточно осведомлен о том, что у пего делается перед фронтом и на Ольтинском направлении, «увлекался демонстрациями против своего левого фланга».

Вопрос управления Кавказской армией в период Сарыкамышской операции заслуживает особого внимания, так как большое удаление штаба армии от фронта сказывалось на своевременности поступлений оттуда сведений. Кроме того, штаб армии получал иногда заведомо неправильные донесения об обстановке. Затем нахождение штаба в Тифлисе отвлекало его работу от главной задачи — вождения войск. Вот почему начальник штаба армии неоднократно возбуждал вопрос о «перемещении первого эшелона штаба армии вперед». Но помощник главнокомандующего по военной части Мышлаевский, с

мнением которого считался Воронцов-Дашков, полагал, что «управлять армией было бы также удобно и из Тифлиса». В действительности же Мышлаевск^й, который должен был, в связи с возможной Отправкой на фронт первого эшелона штаба армии, также последовать за ним и принимать там самостоятельные решения, всемерно оттягивал отъезд штаба, опасаясь ответственности.

Между тем обстановка на Эрзерумском направлении в декабре 1914 года с каждым днем становилась все тревожнее. Донесения, получавшиеся в копии в штабе армии от начальника Ольтинского отряда Истомина, указывали на начало крупной операции со стороны турок. Тем не менее, командующий Сарыкамышской группой Берхман не придавал большого значения этим донесениям, а также предупреждениям штаба армии о необходимости подготовки к назревавшей крупной операции. Берхман, вместо того чтобы принять меры к непосредственному обеспечению района Сарыкамыша в связи с угрозой, созданной уже 10 декабря 10-м турецким корпусом правому флангу Сарыкамышского отряда, донес в тот же день главнокомандующему о переходе своим отрядом с целью контрманевра в наступление по направлению на Кепри-кей. При наличии сильного обхода правого фланга русских наступление Сарыкамышской группы могло только значительно ухудшить ее положение.

Необходимость разобраться на месте и выяснить, каким образом Берхман мог бы оказать содействие Ольтинскому отряду, в конце концов побудила главнокомандующего Воронцова-Дашкова 9 декабря приказать Мышлаевскому выехать с начальником штаба армии Юденичем в штаб Сарыкамышской группы в Меджингерт.

Начальник штаба армии, признавая создавшееся положение критическим, взял с собою тех лиц первого эшелона штаба, с помощью которых Мышлаевский в случае необходимости мог бы непосредственно организовать управление Сарыкамышской группой, а именно: генерал-квартирмейстера и по два представителя от оперативного и разведывательного отделений.

По прибытии Мышлаевского 11 декабря в Меджингерт, Берхман ознакомил его с положением на фронте. Начальник штаба армии заявил, что, по его мнению, турки уже приступили

большими силами к выполнению операции с широким обходом правого фланга Сарыкамышской группы, и как следствие этого маневра Ольтинский отряд начал отход под давлением превосходящих сил. Берхман не согласился с предположением Юденича и продолжал опасаться за левый фланг Сарыкамышского отряда.

Для подкрепления соображений начальника штаба армии были потребованы донесения штаба 2-го Туркестанского корпуса. За последние дни этот штаб указывал на непрерывно производившуюся на фронте этого корпуса смену турецких частей и продвижение их к северу в обход правого фланга корпуса; затем, высланным на фланг и отчасти в тыл корпуса разъездам, удалось наблюдать движение неприятельских колонн в сторону русско-турецкой границы.

Не придавая значения этим важным сведениям, Берхман не сообщал о них в штаб Кавказской армии, считая их «явно преувеличенными». А между тем в связи с полученными еще 7 декабря донесениями штаба Ольтинского отряда о появлении перед левым флангом этого отряда частей двух пехотных дивизий 9-го турецкого корпуса, а также с обнаружением смены турецких частей на фронте Сарыкамышского отряда, эти сведения позволяли делать вывод о переброске всего турецкого корпуса в район западнее хребта Чахир-баба. Обнаружение на фронте Ольтинского отряда боем и агентурой больших сил турок, численностью «не менее корпуса», заставляло предположить появление на Кавказском фронте 10-го корпуса, который совместно с 9-м корпусом, скрытно сосредоточенным в горном и слабо населенном районе, вероятно, имел задачей выполнение широкого маневра.

Не обратив внимания на движение «двух батальонов» про-тив-4-й армянской дружины, 9 декабря, Берхман и его штаб считали преувеличенными также сведения 2-го Туркестанского корпуса о движении турецких колонн к русско-турецкой границе в районе к западу от хребта Чахир-баба и не придали значения донесению этого корпуса вечером 10 декабря, сообщавшему о движении турецкой колонны в 2 батальона и 4 эскадрона в направлении на Лавсор—Мекара.

В общем вся сумма разведывательных данных, подтвержденных боем Ольтинского отряда, ясно указывала, что против

Ольтинского отряда действовал на широком фронте вновь появившийся 10-й турецкий корпус, и что западнее хребта Ча-хир-баба наступали к границе некие «колонны» турок, которые, вероятно, принадлежали к 9-му корпусу, стремившемуся обойти правый фланг Сарыкамышского отряда. Таким образом, штаб Сарыкамышского отряда, не сопоставляя получаемых донесений с имевшимися ранее разведывательными данными, продолжал оставаться в неведении о группировке турок и о направлении их главного удара. В частности на движение турецких частей в разрыв между Сарыкамышский и Ольтииским отрядами Берхман смотрел как на обеспечение турками своего правого фланга при действии на Ольты.

11 декабря, вследствие наличия глубоких занесенных снегом ущелий, крутых склонов хребта Чахир-баба, упорного сопротивления и контратак турок, наступление 2-го Туркестанского корпуса приостановилось, а на следующий день и вовсе замерло.

Начальник штаба армии на основании всех приведенных данных обстановки полагал необходимым немедленно прекратить наступление Сарыкамышского отряда и, опираясь на укрепленные рубежи в Пассинской долине, тотчас же выделить и отправить в район Сарыкамыша сильный заслон для парирования обхода турок. Однако Берхман отрицал возможность появления больших сил турок в районе Сарыкамыша и настаивал на продолжении начатого им наступления в сторону Кеп-ри-кея.

Чтобы предотвратить надвигавшуюся катастрофу, штаб армии считал необходимым взять управление в свои руки. Начальники оперативного и разведывательного отделений штаба армии просили генерал-квартирмейстера убедить Мышлаевского вступить в командование Сарыкамышской группой. Мышлаев-ский на эту просьбу после небольших колебаний согласился, предварительно осведомившись у Берхмана — настаивает ли он ни своем решении продолжать наступление, несмотря на только что полученные донесения об оставлении Ольтинским отрядом под давлением турок Ольты и о пленении турками части арьергарда Ольтинского отряда в районе Нориман.

Вследствие того что Берхман продолжал настаивать на своем решении, Мышлаевский объявил о своем вступлении в ко

мандование группой. 11 декабря в 16 часов 30 минут был отдан приказ № 1 по Кавказской армии, который Мышлаевский «ввиду тревожной обстановки» и предложил всем присутствующим для ускорения записать под его диктовку. Характерно, что сам Мышлаевский этот приказ не подписал, сославшись на то, что все участники совещания и без того слышали, что он вступил в командование войсками группы, между тем время не терпит и нельзя его терять на подписывание. Это была постоянная уловка Мышлаевского, опасавшегося принять на себя ответственные решения.