Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX в.

Криминальный аспект просматривался и в непрерывном пополнении средств ведения войны, материальных, экономических и финансовых ресурсов незаконными вооруженными формированиями в ходе боевых действий в Чечне. На наличие криминала в чеченском конфликте указывалось и на слушаниях в Госдуме по чеченскому вопросу. В ходе обсуждения отмечалось, что не столько из-за границы, сколько из России «поставляются БТР-90, грузовики с оружием и боеприпасами для боевиков. Плати деньги — и оружие будет» [690].

Небезосновательны и многочисленные указания, что наиболее экстремистски настроенные элементы находили моральную и финансовую поддержку со стороны некоторых московских правительственных чиновников и олигархов.

Криминалом являлось и то, что сотни миллиардов рублей, выделенных на восстановление разрушенного хозяйства Чечни, не использовались по назначению, уходили из бюджета бесследно. «Мы можем с большой долей ответственности говорить о том, что для выполнения задач, для ведения боевых действий никто ни в Чечне, ни в Чечню не пробирается горными тропами, — заявлял директор ФПС России генерал армии А.И. Николаев. — Боевики — живые и раненые — вполне комфортабельно передвигаются с соответствующими законным образом оформленными документами. И решить эту проблему невозможно только с помощью проведения определенных мероприятий на государственной границе» [691].

Всему этому пограничники противопоставляли достаточно эффективную систему управления войсками во всех видах их боевой деятельности и формах жизнедеятельности, непрерывное и на максимальном уровне возможностей ФПС России обеспечение служебно- боевой деятельности войск КОПО, организацию взаимодействия и взаимопомощи соединений и частей округа, верность личного состава воинскому долгу, высочайшую ответственность за судьбу общества и государства.

Высокие морально-боевые качества воинов границы были и остаются важнейшим фактором боеготовности погранвойск. Но опыт их участия в чеченском конфликте показал, что способность к действиям в экстремальной ситуации не дается от рождения, а формируется целенаправленной кропотливой работой командиров, воспитателей, организацией повседневной жизни.

Группировка пограничных войск на указанных направлениях выполняла поставленные задачи до конца ноября — начала декабря 1996 г., после чего было принято решение о передаче участков, прикрываемых пограничниками на административной границе с Чечней, под контроль МВД [692].

Подписание 22 августа 1996 г. так называемых Хасавюртовских соглашений о неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики положило начало прекращению боевых действий и выводу федеральных войск в районы прежней или новой дислокации, но до нормализации отношений центра с ЧР было еще далеко. Каждая из воевавших сторон заявляла о собственной победе. Однако выигрыш чеченской стороны был более очевиден, поэтому от руководства Российской Федерации требовались воля и безграничное терпение для полной и окончательной нормализации положения в Чечне и во всем Северо-Кавказском регионе.

Руководители ЧР, не говоря уже о полевых командирах, как часто называют лидеров вооруженных группировок, не скрывали своей цели на отделение от России. Один из наиболее авторитетных среди них Ваха Арсанов заявил: «Пусть все, кому не нравится Ичкерия, уезжают в свою Россию. Я их в упор не вижу и знать не хочу» [693]. Не только заявления, но и конкретные действия сепаратистов подчеркивали их пренебрежительное отношение к Хасавюртовским соглашениям. Силовые структуры Российской Федерации были выведены из мятежной республики, а разоружение боевиков не проводилось, пленные не выдавались. Активно претворялась в жизнь идея создания так называемого вайнахского государства, предусматривающая включение в состав Чечни Ингушетии, части Дагестана с выходом к Каспийскому морю и отторжение части Ставропольского края.

Руководство России находилось если не в полной растерянности, то в ожидании некоего саморазрешения проблемы. Взрывы в Армавире, Пятигорске, Каспийске, сотни похищенных российских и иностранных граждан, укрепление отрядов боевиков на территории Чечни, нападения на милицейские блокпосты и воинские части и многое другое свидетельствовало о целеустремленности чеченской стороны в достижении своих целей и пассивности официальной власти Российской Федерации в решении проблемы Чечни и Северного Кавказа в целом.

В этих условиях на многих участках КОПО служба была организована по усиленному режиму. Резко ухудшилась криминальная обстановка. В пять раз возросло количество нарушений территориальных вод иностранными судами. Наиболее серьезная ситуация сложилась на российско-азербайджанском участке границы, где за 1996 г. произошло более половины от общего количества задержаний контрабандистов. Только браконьерская добыча осетровой икры, по прогнозам, достигла 200 т в год. Убытки преступных кланов от акций пограничников по задержанию спирта на российско-грузинской границе оцениваются в 4 трл. неденоминированных рублей. Однако противостояние на пропускном пункте «Верхний Ларс» закончилось далеко не в пользу ФПС России. По одной из версий именно в отмщение за честную и принципиальную службу был взорван дом, в котором проживали пограничники Каспийского пограничного отряда. Жертвами стали 54 человека. В 1997 г. были взяты в заложники 10 российских пограничников. В июне 1998 г. подверглись обстрелу отдельная авиационная эскадрилья КОПО и гражданский транспорт в 200 м южнее пропускного пункта «Верхний Ларс».

Все это и многое другое свидетельствовало, во-первых, о том, что социально-политическое положение вокруг Чечни не стало более безопасным, чем до декабря 1994 г. Во-вторых, криминальная обстановка оставалась исключительно опасной как для отдельных граждан, так и для Северо-Кавказского региона и страны в целом. В-третьих, медленно, но уверенно реализовывалось утверждение Масхадова, высказанное им еще в 1997 г.: «Чеченская Республика никогда и ни при каких обстоятельствах не согласится остаться в конституционно-правовом поле России. Никогда в жизни я не поставлю подпись под документом, предусматривающим зависимость от России, в какую бы форму она ни была облечена» [694]. В этом же году высылается российское представительство из Грозного.

Борьба за суверенитет Чечни и фактическая его реализация ничего не давала основному носителю суверенитета — чеченскому народу, а представители других национальностей подвергались таким тяжким притеснениям вплоть до физических расправ, что начали покидать республику в массовом порядке еще до 1994 г., учителя, врачи и другие работники не получали заработной платы. Деньги, регулярно перечисляемые из Москвы, до пенсионеров не доходили. Продолжался отток граждан из Грозного и других населенных пунктов Чечни. Народ стал заложником честолюбивых и корыстных политиков различного масштаба. В силу собственных убеждений и других обстоятельств президент ЧР А. Масхадов превратился в слепого исполнителя воли доморощенных заграничных террористов. Окончательно это стало ясно летом 1999 г.

В ночь с 6 на 7 августа отряды боевиков под руководством террористов Ш. Басаева и Хаттаба численностью до 1,5 тыс. человек вторглись в Дагестан. Их цель состояла в том, чтобы в приграничных районах Республики Дагестан установить власть (якобы по законам шариата) с последующим расширением зоны своего влияния. Банде боевиков противостояли подразделения 102-й бригады ВВ МВД и 136-й отдельной мотострелковой бригады Министерства обороны, входящие в состав временной группировки сил. Террористы рассчитывали на поддержку значительной части населения Дагестана, в первую очередь чеченцев-акинцев. Это был их крупный просчет. Народ Дагестана воспринял вторжение боевиков как агрессию, посягательство на личную свободу и независимость Республики Дагестан.