Мемуары генерала барона де Марбо

Однако это преимущество не ослепило меня, хотя к нему добавилась бы возможность чаще навещать мою матушку в Париже, в котором располагались постоянные квартиры гвардии. Но я знал, что командующий Императорской гвардией маршал Бессьер плохо принимал офицеров, которых выдвигал не он, а кроме того, я опасался, что он не забыл инцидента, произошедшего при Эсслинге.

Меня терзали разного рода сомнения, когда прибыл в Вену принц Евгений, вице-король Италии. Он поселился во дворце принца Альберта. Все находящиеся в городе маршалы пришли к нему на прием, среди прочих Массена, который хотел как-то позаботиться об адъютантах маршала Ланна, к которым проявлял интерес сам Наполеон. Массена поднялся к нам, задержался некоторое время возле меня, так как знал меня еще со времен осады Генуи. Я поделился с ним своими затруднениями, и он ответил: «Конечно, было бы хорошо для тебя служить в гвардии, но месть маршала Бессьера может все испортить. Поступай ко мне адъютантом, ты будешь принят как свой, как сын прекрасного генерала, который погиб, служа под моим командованием, а я позабочусь о твоем продвижении». Соблазненный этими обещаниями, я согласился. Массена тотчас же отправился к императору, который согласился на его просьбу и прислал мне свидетельство о моем назначении начальником эскадрона, адъютантом Массены. Это случилось 18 июня.

Несмотря на радость, что я теперь старший офицер, я очень скоро пожалел, что согласился на предложения Массены. Через час после того, как я получил назначение на должность адъютанта, сам маршал Бессьер привез мне назначение в гвардию и уверял меня, что он был бы рад принять меня в свой корпус, прекрасно понимая, что у Эсслинга я только выполнял приказания маршала Ланна. Я был ему очень признателен за этот честный поступок и очень жалел, что так быстро договорился с Массеной. Но решение было уже принято. Я думал, что это отразится на моей карьере, но, к счастью, этого не произошло: Мунье, которого назначили вместо меня к гвардейским егерям, был еще начальником эскадрона, когда я был уже полковником. Правда, два следующих года он оставался в Париже, а я провел их под пулями и получил еще два ранения, о чем расскажу позже.

Наполеон осыпал наградами штаб маршала Ланна. Полковник Гёэ-нёк стал адъютантом императора, который также взял Ваттвиля и Ла-бурдоннэ офицерами для поручений. Сен-Марс был назначен полковником 3-го конно-егерского полка, а Лабедуайер стал адъютантом принца Евгения. Что касается меня, я получил звание начальника эскадрона, и, когда я смог отправиться в Шенбрунн, чтобы поблагодарить императо-

Мемуары генерала барона де Марбо

ра, Его Величество оказал мне честь, сказав: «Я хотел взять вас в мою гвардию. Однако, если маршал Массена хочет взять вас в адъютанты и это вам подходит, я согласен. Но чтобы показать особо, как я вами доволен, я вас делаю рыцарем империи с рентой в 2 тысячи франков».

Если бы я осмелился, я бы попросил императора вернуться к первому решению и взять меня в его гвардию. Но мог ли я сказать о причине моего отказа? Это было невозможно. Я только поблагодарил, но в душе был огорчен... Однако, вынужденный смириться с положением, в которое я сам себя легкомысленно поставил, я постарался прогнать бесполезные сожаления, внимательнее лечить свою рану, чтобы быть в состоянии сопровождать моего нового маршала в боях, которые должны произойти при новой переправе через Дунай.

Глава XXI

Штаб Массены. — Г-н де Сент-Круа. — Награда, заслуженная им

К концу июня я выздоровел и отправился к штабу Массены на остров Лобау. Мои новые товарищи адъютанты приняли меня очень хорошо. Штаб был многочисленным, в нем было много заслуженных офицеров, но были и посредственности. Я хочу, однако, прервать сейчас повествование о кампании 1809 года, чтобы рассказать вам о первом адъютанте, полковнике де Сент-Круа, потому что он сыграл большую роль в событиях, которые предшествовали сражению при Ваграме.

Шарль д’Экорш де Сент-Круа, сын маркиза де Сент-Круа, бывшего посла Людовика XVI в Константинополе, был человеком во всех отношениях выдающимся. Его военная карьера была очень краткой, но чрезвычайно яркой. Наши семьи были знакомы, нежная дружба связывала меня с этим офицером, и желание служить вместе с ним во многом способствовало тому, что я принял предложение Массены. Хотя у Сент-Круа была врожденная тяга к военному делу, он начал свою карьеру довольно поздно, поскольку семья предназначала его к дипломатической стезе и устроила его в секретариат министерства иностранных дел Талейрана, с которым она была в хороших отношениях. Пока длилось действие Амьенского мира, Сент-Круа терпеливо сносил сидячую должность, на которую его определили, но начало кампании 1805 года пробудило его воинский пыл. Ему было уже двадцать три года, значит, поступать в военное училище он уже не мог. Наверное, ему не пришлось бы никогда служить в армии, если бы не благоприятные обстоятельства.

Император хотел привлечь к себе на службу как можно больше эмигрантов и молодых аристократов, которые хотели бы быть ему полезными, но все же не могли решиться пойти служить простыми солдатами.

Среди захваченных в плен под Аустерлицем он приказывает отобрать 6 тысяч самых видных молодых людей и сформировать из них два полка, состоящих на жалованье у Франции^{66 67}. Эти новые части формировались по иным правилам, нежели национальные полки, и Наполеон делал офицерские назначения в них как ему заблагорассудится. В данном случае, для того чтобы получить звание старшего офицера, было необязательно даже быть военным. Достаточно было принадлежать к семье с хорошим положением и выказать желание служить императору. Такие назначения противоречили, конечно, установившимся обычаям, но Наполеон видел преимущество в том, чтобы привязать к себе более полутора сотен хорошо воспитанных и богатых людей, которых он отрывал от безделья и коррупции в Париже. Племянник знаменитого Ла Тур д’Оверня² был назначен командиром 1-го иностранного полка, и один знатный немец, князь Изембургский, получил командование вторым. Эти части назывались по имени их командиров. Император хотел, чтобы их управление и организация были взяты по образцу старых иностранных полков на службе у дореволюционной Франции, и, как в те незапамятные времена, министр иностранных дел сам должен был заниматься набором в эти войска. Наполеон приказал Талейрану найти в архивах все документы, связанные с этой темой.

Зная военные устремления молодого Сент-Круа и его желание служить в армии, министр поручил ему эту работу. Дипломат не ограничился тем, что просто проследил историю бывших иностранных полков, но и предложил необходимые изменения. Император был поражен здравым смыслом, который Сент-Круа обнаружил при составлении этого проекта, и, зная о желании автора быть среди офицеров одного из этих новых полков, он назначил его сначала начальником батальона, а несколько месяцев спустя майором в полк Ла Тур д’Оверня. Это поощрение было тем более значительным, что император никогда не видел Сент-Круа, но оно же чуть было не погубило его в самом начале его военной карьеры.

Некий господин М***, двоюродный брат императрицы Жозефины, будучи в звании начальника батальона, тешил себя надеждой получить звание подполковника. Его самолюбие страдало. Он невзлюбил Сент-Круа и спровоцировал дуэль под самым незначительным предлогом. М*** был одним из лучших стрелков из любого оружия. Его многочисленные приятели, уверенные в его победе, целой кавалькадой сопровождали его до Булонского леса. Но только один из них отправился с ним до места, где их ждали противник со своим свидетелем. Стрелялись на пистолетах. М*** получил пулю в грудь и замертво упал! При виде этого свидетель, который должен был идти за помощью, испугался последствий, которые могут произойти из-за трагической смерти родственника императрицы, и, бросив свою лошадь и не предупредив друзей М***, сбежал, чтобы укрыться вдали от Парижа... Сент-Круа и его друзья вернулись в город, а тело осталось лежать на земле.