Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

Западный отряд (Черкасский и Мешковский полки) из района Квашино — Калач ушел на Манино. В Северный отряд Гу-селыцикова, находившийся в Еланском Колене — Абрамовке, 2(15) января послали директиву идти в наступление на Калач. Но директива запоздала на два дня. Операция была назначена на 7 (20) января. Но в этот день в Богучар от Казанского полка была послана делегация. Заработала «народная дипломатия». На уровне полков заключались договоры, суть которых сводилась к неприкосновенности границ Донской области¹⁰⁵⁰.

В окружной станице Вёшенской власть захватили казаки пеших сотен 28-го Верхне-Донского полка во главе с урядником Я.Е. Фоминым. Штаб Северного фронта эвакуировался в

станицу Каргинскую. В результате с 2 (15) января штаб войск Хоперского района потерял связь с другими фронтами¹⁰⁵¹.

Советские историки впоследствии даже писали о «втором триумфальном шествии советской власти».

Краснов тоже сравнивал ситуацию с событиями годичной давности: «И думается, не идет ли вместо Голубова из Усть-Медведицкой станицы Миронов и вместо Подтелкова казак 28-го полка Фомин из Вёшенской станицы». Правда, впоследствии белые уточнили: «Если в прошлом году разгоряченные умы фронтовой казачьей молодежи с увлечением пошли за Под-телковым, Кривошлыковым... то на этот раз готовность некоторой части казаков северных округов подчиниться советской власти вызывалась не увлечением, а усталостью от беспрерывной борьбы на фронте, апатией и упадком духа от этой борьбы, протекавшей в неимоверно тяжелых условиях: холода, голода, отсутствия обмундирования, перевязочных средств, медикаментов и прочего»¹⁰⁵².

12 (25) января в хуторе Шумилинском, на границе области, в надежде заключить мир с большевиками собрались остатки 28, 32 и 34-го конных полков. Туда же подошли остатки 29-го Казанского полка.

Наступление Красной армии продолжалось. «Необходимо уничтожение буржуазии и всего бывшего царского офицерства, которое толкает трудовое казачество на братскую войну, поэтому война с этими элементами будет продолжаться до полной победы», — ответило советское командование казакам¹⁰⁵³. Однако советские воинские части предупреждались: 27.1.19 г. «От имени Реввоенсовета и политотдела армии циркулярно приказываю всем политработникам принять категорические меры по устранению при занятии территории Дона явлений, влекущих недовольство населения советвластью массового террора, незаконных реквизиций, вообще бесцельных насилий. Завполи-тотделарм 9 Поволоцкий»¹⁰⁵⁴.

Даже вышедшая впоследствии в «Приазовском крае» статья под броским названием «Зверства большевиков» сообщала: «...Первые эшелоны красных войск вели себя удовлетворительно»¹⁰⁵⁵ .

Ненавязчиво оттеснив казаков, 16 (29) января в хутор Шумилин вступили полки Московской рабочей дивизии. Командование дивизии связалось с ревкомом, образованном в Казанской самими казаками.

Казанский и Мигулинский полки отошли в район станицы Казанской, а 32-й и 34-й вообще разошлись по домам.

19 января (1 февраля) расходились по домам казаки 30-го Мешковского и сформированных осенью 37-го и 38-го полков. «Нужно сложить оружие, так как из этой борьбы ничего не выйдет», — говорили казаки¹⁰⁵⁶.

Этот «провал» всего левого фланга Северного фронта, своеобразное положение «ни мира ни войны», сложившееся здесь, сразу же отразились на всем Северном фронте и на Северо-Восточном.

Сначала ситуация на севере области складывалась удачно для донцов. 9-я армия красных попыталась ликвидировать бо-рисоглебский прорыв и двинуть части на Новохоперск — Михайловскую — Урюпинскую. 20—21 декабря (2—3 января) под Алексиково донцы в рукопашном бою остановили это наступление и отбросили 13-ю дивизию красных. Восточнее казаки 24 декабря (6 января) нанесли упреждающий удар по войскам Миронова. Советское командование 25 декабря (7 января) констатировало: «Фактически выходит, что вся 9-я армия отскочила на 40—60 верст...»¹⁰⁵⁷.

Воспользовавшись этим, казаки перебросили часть войск против 8-й армии и стали концентрировать кулак (9 конных и 3 пеших полка) против левого фланга 9-й.

Не давая красным опомниться, Гуселыциков 26 декабря (8 января) разбил под Борисоглебском Саратовский кавалерийский полк (полк потерял треть состава).

28 декабря (10 января) 9-я армия вновь перешла в наступление, чтобы выйти на линию реки Кардаил, но в жестоких боях бригада из Хоперского отряда Аврамова (22-й конный и 21-й пеший полки) нанесла красным тяжелые потери: были убиты начдив Киквидзе и один командир полка, два командира полка получили ранения, общие потери достигали 170 человек.

Красные были в растерянности. А.И. Егоров отмечал: «Сведения о развале Донской армии до двадцатых чисел января 1919 года были неясные... Командование все еще опасалось возможного прорыва казаков на стыке 8-й и 9-й армий»¹⁰⁵⁸.

in

Но ситуация на Воронежском направлении сводила к нулю все эти успехи казаков. Решено было отрядом Гуселыцикова прикрыть брошеный верхне-донцами фронт. 31 декабря (13 января) штаб Северного фронта телеграфировал Гусельщикову: «На Западный отряд, как видите, рассчитывать не приходится. Сейчас вся надежда только на ваши части. От Вас зависит положение не только нашего Северного фронта, но и всего Дона. К концу января получим 400 орудий и танков. В апреле будет наступление союзной армии. Генерал-лейтенант Иванов». Гусельщикову приказывалось взорвать мосты у Колено — Абрамовки и идти на Калач, а оттуда с тыла ударить на Богу-чар.

Поскольку 2 (15) января 9-я армия красных снова перешла в наступление, а Миронов занял Преображенскую, Гусельщикову надо было сначала разбить атакующего его противника, а потом уже 7 (20) января идти на Калач.

Но уже 3 (16) января Гуселыциков из-за отсутствия патронов и снарядов, имея 700 штыков и 800 шашек, отправил раненых в Еланскую и Усть-Хоперскую и стал уходить по Хопру на Алексеевскую и Усть-Бузулукскую. И вовремя, так как, подрезая ему дорогу, с востока на запад рванулась красная дивизия Миронова.

Дивизия Миронова получила задачу к 6 (19) января занять Урюпинскую. Тяжелая артиллерия и все мешающее движению было оставлено в Преображенской, и мироновцы налегке устремились ночью к станции Бударино. 3(16) января станцию заняли. Следующей ночью в хуторе Пышкин врасплох был захвачен конный казачий полк и почти полностью попал в плен вместе с командиром. Перед вечером мироновская дивизия расположилась в хуторах Урюпинской станицы. Навстречу ми-роновцам, ничего не подозревая, двигалась на Усть-Медведиц-кую Хоперская группа — 5 полков.

Красные наблюдатели сообщили, что приближается колонна конницы. Красная пехота успела занять позицию, навстречу приближающейся колонне были посланы пулеметные тачанки и конная бригада. Подпустив казаков на 200—300 шагов, мироновские пулеметы на тачанках развернулись веером и открыли огонь. Красная конница бросилась в атаку. Казачья колонна была сбита с дороги, разрезана на две части и бежала.

Судя по последующим событиям, станица Урюпинская даже не была предупреждена о причинах и результате боя.

5(18) января конная бригада мироновцев двинулась на Урю-пинскую и 6 (19) утром вступила в станицу под колокольный звон (станичники праздновали Крещение). «Свободно прошли мы всю станицу, — вспоминали красные. — Белоказаки проявили удивительную беспечность. Станицу захватили без боя».

2 (21) января последовала директива 8-й и 9-й армиям перестроить фронт на юго-восток.

Задержавшись в Урюпинской на 2 дня, мироновцы двинулись вниз по Хопру. 9 (22) января советская разведка доносила: «От многих полков противника остались только номера, казаки этих полков, доходя до своих хуторов и станиц, остаются дома или разбегаются, или переходят к нам»¹⁰⁵⁹. Пленных было много. «Сначала мы им давали справки и отпускали домой, а потом и бумаги не стало хватать на эти справки», — вспоминал заместитель Миронова Е.Г. Голиков.