История Авиации 2001 04

Тем временем численность американских ВВС во Вьетнаме возрастала: в апреле 1962 г. в Сок Транг прибыл R4D-8, доставивший полковника морской пехоты Джона Кэри. Вместе с ними прилетели три ОЕ-1 «Бёрд дог» из состава VMO-2 и 24 вертолёта HUS-1 «Сихорс» из эскадрильи НММ-362. 2 мая были доставлены пять вертолётов 57-й медицинской эскадрильи (57th MS), а 23 мая -73 рота армейской авиации, оснащённая L-19. Армейцы сразу же приступили к работе: за короткое время они успели полетать практически надо всем Южным Вьетнамом, ведя разведку и корректируя действия наземных войск. 25 июля в Тан Сон Нхут перелетели 15 вертолётов UH-1A. Хотя они были приписаны к транспортной роте, но в короткий срок все были вооружены пулемётами и НУРСами, перейдя в разряд транспортно-боевых.

К середине августа численность американских военных советников во Вьетнаме достигла уже 11.412 человек. К имевшимся в регионе С-123 присоединилась ещё одна эскадрилья. Помимо L-19, в качестве самолётов целеуказания были задействованы L-28 «Курьер» и U-17 «Скайвэгон», которые имели большую скорость, дальность И продолжительность полёта. Очередным новым типом самолёта в региона стал «Мохаук». Первыми попали в Юго-Восточную Азию OV-1 из состава 23-го специального авиаподразделения огневой поддержки (23th SWAD). Подразделение было укомплектовано шестью вооружёнными JOV-1A и осуществляло воздушное патрулирование в интересах южновьетнамских войск. Прибывшие в сентябре 1962 г. «индейцы» базировались в На Транг, но в ноябре 1963-го два самолёта перевели в Куи Нхон. Экипажи «Мохауков» осуществляли разведку с целью обнаружения транспортных средств и баз партизан, следили за перемещениями партизанских отрядов.

6 октября 1962 г. Корпус Морской Пехоты понёс первые потери: вертолёт UH-34D из состава НММ-362 разбился, похоронив под обломками экипаж. В октябре 1962 г. командование ВВС США в Сайгоне было преобразовано во 2-ю воздушную дивизию под командованием генерала Роллена Энтиса. В том же месяце разразился Кубинский ракетный кризис и те, кто беспокоился по поводу участия США в войне, отвлеклись. Тем временем армия уже имела в Вьетнаме 119 самолётов, а ВВС – 61. Число вертолётных эскадрилий увеличилось с двух до пяти, а потому многим начало казаться, что «еще немного усилий,, десяток-другой эскадрильи… и через пол-года или в крайнем случае год с партизанами будет покончено.». Реальность, как обычно, была далека от этих радужных надежд.

Несмотря на возросшую численность американского военного контингента в Юго-Восточной Азии, боевые действия на этом ТВД всё ещё считались чем-то мелким и несущественным. Днём «янки» воевали, а вечером отдыхали в барах и ночных клубах, «на всю катушку» наслаждаясь местной экзотикой. Официально это обозначалось аббревиатурой R amp;R (Rest amp;Recuperation – отдых и восстановление сил), однако довольно скоро американские военные переименовали это мероприятие в l amp; l (Intoxication amp; lntercourse – пьянство и блядство). В общем, немного войны прибавляло остроты ощущений в непрерывный праздник жизни, но не более того. На то, что ночью «бал правили» вьетконговцы, всем было плевать. Фактически уже тогда под контролем правительства находились только Сайгон и несколько крупных городов!!

Огромные усилия американцев по повышению боеспособности южновьетнамской армии пропадали всуе. Подтверждением этому стало сражение у Ап Бак. Попытка уничтожить крупный отряд «вьетконговцев» силами правительственных войск и американских советников закончилась болезненным поражением. При попытке перебросить войска в тыл партизанам из-за ошибки ведущего вертолетной группы высадка произошла совсем не там, где требовалось. При этом один UH-1A был сбит и один Н-21С повреждён. Надо сказать, что партизаны не относились к вертолётам как к чему-либо сверхъестественному. Они довольно быстро научились минировать зоны приземления и устанавливать в траве острые колья, пропарывавшие днища машин. Помимо того, они нередко поджидали вертолёты и обстреливали их при заходе на посадку.

Ценность легкого транспортного самолета «Карибу»заключалась в уникальных взлетно-посадочных характеристиках, позволявших этой машине работать с весьма коротких ВПП.

«Мохаук» – «шепчущая смерть» – как и положенно индейцу (благодаря турбовинтовым двигателям), «умел» нападать внезапно и нес довольно мощное вооружение, благодаря чему был почти идеальной противопартизанской машиноq.

В-26 из состава подразделения «Фарм Гейт» пилотировали поначалу пилоты, набранные при посредничестве ЦРУ.

В первые годы воины относительный уровень потерь среди вертолётчиков намного превышали потери среди других родов войск. Но даже среди них выделялись экипажи «морпеховских» HUS-1/UH-34D, которые буквально собственной «шкурой» чувствовали угрозу. Причиной этого было то, что пилотская кабина на их машинах располагалась над грузовым отсеком. Именно поэтому вскоре вертолётчики первыми среди всех военных советников получили бронежилеты. Кроме того, не желавшие безропотно идти на убой, авиаторы по мере сил вооружали свои машину в полевых условиях. Варианты вооружения были весьма разнообразными: от одного пулемёта в проёме грузовой двери до целого арсенала из блоков НУРС, пулемётов и пушек. Наиболее вооружёнными стали четыре UH-34D из эскадрильи НММ-362. Они получили два блока НУРС на кронштейнах по бокам фюзеляжа, а с правого борта-два пулемёта. Кроме того, вертолёты, получившие прозвище «Стингер» (Stinger), имели по одному пулемёту в трёх окнах грузовой кабины и проёме грузовой двери! «Стингеры» зарекомендовали себя довольно неплохо, однако из-за своей тихоходности и неповоротливости всё же не могли служить полноценными штурмовиками. Поэтому «морпехи» реквизировали у армейцев новые UH- 1А/В и вооружили их в полевых условиях. К бортам приваривались кронштейны для блоков НУРС, а в дверях устанавливались пулемёты. Однако двигатели первых серийных «Хьюи» имели недостаточную мощность, из-за чего в жарком влажном климате Юго-Восточной Азии вертолёты страдали от катастрофического «упадка сил». Экипажи в инициативном порядке снимали со своих машин облицовку грузовой кабины и дверцы, а также всё, что увеличивало вес, но не являлось необходимым.

Командование армии также вооружало свои машины. Это стало причиной серьёзных трений между армией и ВВС. Генералы авиации крайне болезненно воспринимали желание армейцев иметь свои собственные вооружённые самолёты и вертолёты. Представители ВВС с пеной у рта доказывали, что оказывать поддержку наземным войскам и наносить удары по наземным целям – исключительно их собственное право. Максимум, на что они соглашались – позволить армейской авиации отвечать на обстрел с земли. В остальном они были непреклонны: армейская авиация должна только перевозить пехотинцев, осуществлять разведку и эвакуировать раненых. Поддержка войск должна остаться прерогативой только ВВС. Масла в огонь подлило размещение во Вьетнаме «Мохауков». Генерал Хоуз, командующий континентальной армией, отстаивал свою концепцию аэромобильной дивизии, которая, помимо прочего вооружения, должна была иметь 34 вертолёта UH-1 и 24 вооружённых «по полной программе» OV-1. Это, по мнению авиационных генералов, уже граничило с ересью, а потому действующие во Вьетнаме «Мохауки» вооружались только двумя пулемётными контейнерами, чего в случае плотного обстрела с земли было недостаточно. Кроме того, в каждом вылете должен был участвовать вьетнамский наблюдатель.

Пока в Вашингтоне шли дебаты, 23-й SWAD продолжал выполнять свою работу во Вьетнаме. Экипажи осуществляли визуальную и фоторазведку в интересах южновьетнамских и американских подразделений. Мапошумные двигатели позволяли JOV-1 незаметно появляться над целью и безнаказанно уходить. Позже, когда эти «индейцы» стал применяться для нанесения ударов по наземным целям, вьетконговцы прозвали их «шепчущей смертью», и назначили награду в 1000 долл. за каждый сбитый самолёт. Помимо прочего, JOV-1 корректировали артиллерийский огонь. Однако ВВС так и не смирились с данным положением и продолжали жаловаться на нарушение правил. Командование армией, регулярно терявшее «советников», по мере сил плевало на запреты и указания сверху, но, тем не менее, потенциальные возможности OV-1 пока удавалось использовались лишь в незначительной степени. Например, в рапорте датированном 23 марта 1963 г., полковник Хэл Д.МакКоун сообщал: «Возможности OV-1 не реализуются в полной мере, пока их вооружение лимитировано двумя контейнерами с пулемётами. «Мохаук» в состоянии обнаруживать подвижные цели далеко за пределами досягаемости огня наземных подразделений. Будучи обнаруженными, эти цели немедленно меняют дислокацию или рассеиваются. Несомненно, вооружение OV-1 ракетами, напалмовыми контейнерами и осколочными бомбами позволит добиться немалого успеха в борьбе с партизанами.». Однако распоряжение вооружить OV-1 так и не было отдано, но в полевых условиях несмотря на запреты экипажи подвешивали на самолёты блоки НУРСов.