Тяжёлый танк КВ-2

Артполк, укомплектованный 16 орудиями 152–122 мм ни одного трактора не имел, 31 КВ, вооружённые 152-мм пушкой с морской башней, ни одного снаряда не имели…

Водительский состав танков КВ подготовлен ещё не был, т. к. танки получены за 7–8 дней до начала войны. 15 танков КВ, прибывшие перед началом войны с большими неисправностями (бортовые фрикционы, воздухоочистители), акт отправлен Киев — АБТ и Ленинградский завод.

Один танк КВ в боях имеет пять пробоин ротным противотанковым ружьём, глубина пробоин 50–52 мм».

Немцы у танка КВ-2, подорванного своим экипажем. Скорее всего, этот танк входил в состав 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса Юго-Западного фронта. Июнь 1941 года (АСКМ).

Не совсем понятна ситуация с боеприпасами для КВ-2, так как дефицита с боеприпасами для 152-мм гаубицы М-10 не было (как известно, для КВ-2 можно было использовать осколочно-фугасные и бетонобойные снаряды от М-10) — к началу войны в Киевском Особом военном округе имелось в наличии более 150 тысяч выстрелов для гаубиц М-10, из них около семи тысяч бетонобойных. Кстати, в 41-й танковой дивизии боеприпасы для гаубиц М-10 должны были иметься — эти артсистемы состояли на вооружении гаубичного артполка соединения. Может быть, комсостав 41-й дивизии просто не знал, что можно использовать для КВ-2 боеприпасы гаубиц М-10, в частности, осколочно-фугасные снаряды? По мнению автора, скорее всего боеприпасы для КВ-2 просто не успели подвезти и загрузить, в результате чего танки по тревоге ушли без боекомплекта. Некоторым подтверждением этому может служить запись переговоров по прямому проводу начальника штаба 5-й армии Писаревского со штабом Юго-Западного фронта от 23 июня 1941 года: «Прошу немедленно перебросить в моё распоряжение хотя бы один автобат, т. к. части, не имея полного количества автотранспорта и водительского состава, ощущают острый недостаток боеприпасов.

Совершенно отсутствуют снаряды к 152-мм орудиям танковых систем…»

Фото того же подорванного КВ-2, что и на предыдущем фото.

Из документа можно сделать вывод о том, что снаряды в принципе были, но не имелось возможности завезти их со складов в войска. Наверное один из наиболее известных эпизодов с танками КВ-2, который кочует из издания в издание, это разговор по аппарату «Бодо» 24 июня 1941 года начальника Генерального Штаба Г. Жукова с командующим 5-й армией генералом М. Потаповым (приведён в книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»):

«ЖУКОВ. Как действуют наши КВ и другие? Пробивают ли броню немецких танков и сколько примерно танков потерял противник на Вашем фронте?

ПОТАПОВ. Танков КВ больших (речь идёт о КВ-2. — Прим. автора) имеется 30 штук. Все они без снарядов к 152-мм орудиям.

ЖУКОВ. 152-мм орудия КВ стреляют снарядами 09–30 гг., поэтому прикажите выдать немедля бетонобойные снаряды 09–30 гг. и пустить их в ход. Будете лупить танки противника вовсю».

Возникает вопрос — о каких снарядах идёт речь в ответе Потапова? О бронебойных или вообще о снарядах к 152-мм гаубице М-10Т для КВ-2? И неужели командующий армией Потапов (кстати говоря, бывший танкист, до середины января 1941 года командир 4-го мехкорпуса КОВО) не имел понятия о том, что за танк КВ-2 и какие для него нужны боеприпасы?

По мнению автора, Потапов был осведомлён о том, какие боеприпасы может использовать КВ-2, а свой ответ Жукову сделал на основе донесения своего начальника штаба от 23 июня об отсутствии боеприпасов. А Жуков в своём вопросе делает упор именно на борьбу с танками, и предлагает укомплектовать КВ-2 именно таким типом боеприпасов, которые позволяли бы уничтожать бронетехнику противника.

Однако особо проявить себя в боях танкам КВ-2 22-го мехкорпуса не удалось. Дело в том, что 41-я танковая дивизия, в составе которой они имелись, в течение 22–25 июня 1941 года была раздёргана командованием 5-й армии на части. Например, 22–23 июня два танковых батальона передали 87-й стрелковой дивизии, на следующий день 50 танков выделили для соединений 15-го стрелкового корпуса и т. п. Всего, по докладу командира 41-й дивизии полковника Павлова, в течение первых трёх дней войны из состава соединения «изъяли» и передали другим частям 200–205 танков из имевшихся к 22 июня 343.

Тем не менее, некоторые КВ-2 зачастую играли решающую роль в некоторых боях, оказывая значительную помощь отступавшим с боями частям Красной Армии. Так, один танк во многом способствовал переправе на восточный берег реки Стырь подразделений 1-й противотанковой бригады и 27-го стрелкового корпуса. В донесении штаба 41-й танковой дивизии № 07 об этом сказано следующее: «26.6.41 г. 81 тп, ведя разведку танками КВ по направлению Ковель, Луцк, из них один танк КВ был остановлен командиром 22 птбр (номер ошибочный, речь идёт о 1-й противотанковой бригаде. — М.К.) и направлен для прикрытия переправы в районе Рожище.

Эти два КВ-2 из состава 8-й танковой дивизии были оставлены из-за поломок или отсутствия горючего на улице города Жулькев (современная Жовква Львовской области). Июль 1941 года (РГАКФД).

Экипаж КВ по пути движения встретил мотопехоту противника, обстрелял её из пулемёта и раздавил автомашину, встретил велосипедистов, обстрелял и раздавил пять велосипедов, пехота разбежалась.

Был атакован двумя танками пр-ка, вооружёнными 20 м/м пушками, танки противника с поля боя бежали. Переправа 22 птбр была обеспечена, и экипаж КВ по выполнению задачи вернулся в часть».

Кстати, генерал Москаленко в своих воспоминаниях также упоминает об этом эпизоде, правда, пишет он о двух КВ. Заметили новые боевые машины и части наступавшей на этом участке 14-й танковой дивизии вермахта, сообщив в донесении от 26 июня о появлении сверхтяжёлых танков противника.

27 июня 1941 года по приказу командира 15-го стрелкового корпуса 41-я танковая дивизия выделила из своего состава танковую роту для прикрытия штаба 15-го корпуса в районе Ковеля, две роты направили в район Черкассы и ещё одну — в район Дибавы «для прикрытия отхода 15 СК из Ковеля». В ходе выполнения этого приказания по распоряжению начальника гарнизона Ковеля пришлось взорвать пять танков КВ, которые невозможно было эвакуировать.

30 июня части 41-й танковой дивизии сосредоточились в районе Череваха, Софьянувка. К этому времени потери матчасти «в результате боёв и маршей» составили около 65 %, при этом отмечалось, что к КВ «дизтоплива нет, и танки остаются на зап. берегу р. Стоход». Согласно донесения комдива командиру 22-го мехкорпуса положение с боеприпасами было следующим: «1,5 бк на наличную матчасть (для КВ — 1 бк)».

1 июля 1941 года части 82-го танкового полка 41-й дивизии двумя колоннами отходили к местечку Олыка. При этом левая колонна, в составе которой имелись КВ 1-го батальона, столкнулась с немецкими частями и в ходе боя отбросила противника в юго-западном направлении, уничтожив три орудия и до 20 человек пехоты. Из-за отсутствия своей пехоты и наступивших сумерек танкисты вынуждены были отойти в исходное положение, потеряв пять Т-26 и три КВ (в отчёте сказано, что два «завалились на мостах и 1 КВ повреждён и взорван»).

По докладу командира 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса к 9 июля 1941 года (к этому времени соединение отвели в тыл) «в район сосредоточения не прибыло ни одного танка КВ, большая часть из них уничтожена экипажами в период отхода 22 мк, 2 КВ в пути и часть сосредоточена на ст. Коростень для отправки на капитальный ремонт, так как моторы эксплуатационный срок 100 часов перерасходовали. Вышедшие из строя трактора, обслуживающие 41 ГАП, вынудили к-ра дивизии выделить часть танков для подвоза орудий, что значительно сократило срок службы этих танков».