Авиация и космонавтика 2013 02

Недоразумение скоро выяснилось, катастрофа, конечно, оказалась мнимой. Но второй полет Древницкого, состоявшийся 27 мая (то есть на следующий день после первого), и вправду едва не закончился трагедией.

При подъеме шара из Зоосада аэронавт попал ногами в электрические провода, тянувшиеся невдалеке от взлетной площадки. При этом стропы парашюта закрутились. Не раскрутив их, покидать шар было нельзя: парашют мог не раскрыться.

К счастью, Древницкому во время полета удалось, как писала газета, «распутать веревки», совершить прыжок и благополучно опуститься на Троицкой площади, по соседству с Невой и Петропавловской крепостью. Монгольфьер после прыжка Древницкого далеко не улетел. Оболочка его, обогнав аэронавта, упала здесь же, на Троицкой.

Интересно отметить, что почти одновременно с Юзефом Древницким в столицу, тоже на полеты, приехал авиатор Сергей Уточкин. Слава его, «короля воздуха», уже начала меркнуть. Выступления Уточкина в Питере оказались неудачными, а при попытке взлететь с Невы авиатор столкнулся с лодкой и едва не утопил свой «Фарман», снабженный вместо колес поплавками.

Юзеф Маврикиевич дружил с Уточкиным и, безусловно, знал о неудачах некогда успешного авиатора. Невезение преследовало и самого Древницкого. Следующий его полет был назначен на 29 мая. Газеты объявили, что на этот раз аэронавт поднимется значительно выше, чем раньше, – на высоту не менее тысячи метров. Намерение это, однако, не осуществилось. Городская администрация, узнав о воздушном приключении Древницкого 27 мая – столкновении с электрическими проводами запретила полеты с территории Зоосада. Пришлось Древницкому искать другое место для взлета, за пределами города.

Такое место ему удалось найти в дачном поселке Озерки на северо-западной окраине Петербурга, в живописном районе Суздальских озер. В летнее время там жили высокопоставленные чиновники, предприниматели, деятели культуры, известные ученые.

Древницкий со своим шаром обосновался в саду при озерковском театре С.В. Брагина. Полет был объявлен на 7 июня. Как назло, этот день выдался дождливым и ветреным. Наполнение монгольфьера в такую погоду всегда затягивалось. Только чуть ли не к полуночи (благо, была пора белых ночей) удалось закончить эту трудоемкую процедуру.

Никто уже не верил, что аэронавт так поздно и в непогоду рискнет подняться в воздух. Но Древницкий отменять полет не стал и отдал команду пустить шар. Мокрый, отяжелевший монгольфьер подняться на безопасную для прыжка высоту не смог. Оказавшись над Нижним, самым большим, озером, шар как бы застыл в воздухе, а затем быстро пошел вниз.

Стало очевидным, что приводнение неизбежно. Боясь оказаться в воде под шаром, Древницкий на высоте нескольких метров отцепил парашют и упал в озеро, подняв целый фонтан брызг. «Еще миг, – писала петербургская газета 'Вечернее время', – и аэронавт ушел под воду».

На помощь Древницкому поспешила спасательная лодка, дежурившая на озере. Мокрого и едва не захлебнувшегося воздухоплавателя доставили в ближайший ресторан, где он отогрелся и отдохнул.

Больше в Петербурге Юзеф Древницкий в воздух не поднимался. Из столицы он снова уехал в западный край. Летал в Виннице и Каменец-Подольске. Затем отправился на Волгу – в Казань и Самару, а осенью через Оренбург (где 7 октября состоялся его полет) – в Среднюю Азию.

Авария с Юзефом Древницким в Озерках 7 июня 1912 года. Рисунок из газеты «Петербургский листок»

В каких только городах – больших и малых – ни летал Юзеф Древницкий. Но все это в европейской части России. В Средней Азии летать ему еще не доводилось. Впервые в Ташкент он прибыл в середине октября 1912 года. Ташкентцы уже видели летающих людей, российских авиаторов Михаила Кампо-Сципио и Александра Васильева, демонстрировавших здесь полеты на аэропланах весной 1911 года. Васильев вскоре прославился как победитель труднейшего перелета Петербург – Москва. Из девяти претендентов на победу только ему одному более чем за сутки, с промежуточными посадками удалось преодолеть этот путь.

Незадолго до приезда Древницкого в Ташкенте было создано Туркестанское общество воздухоплавания, планировавшее открыть местную школу для подготовки авиаторов. Одним словом, авиация проникла уже и сюда, на окраину России. Другое дело, невиданное в Ташкенте зрелище – полет на монгольфьере и прыжок с парашютом.

Полет Юзефа Древницкого был назначен на 28 октября с бывшего скакового поля, превращенного в аэродром Общества воздухоплавания- «На аэропланах у нас уже летали, – писала газета "Туркестанский курьер". – Подъем на аэростате – это уже новость для ташкентской публики».

И в назначенный день, он был воскресным, ташкентцы потянулись на окраину города, чтобы увидеть «прыжок с неба» отважного аэронавта. На аэродром прибыл даже сам туркестанский военный губернатор, командующий войсками округа, генерал от кавалерии А.В. Самсонов, а с ним – и все «высшие начальствующие лица».

День спустя «Туркестанский курьер» писал о полете Юзефа Древницкого: «Под шумные аплодисменты многочисленной публики шар плавно поднялся ввысь, почти вертикально, унося смелого воздухоплавателя. Полет представлял собой очень красивое зрелище и произвел сильное впечатление. Шумными криками "браво!' и несмолкающими рукоплесканиями г. Древницкий был встречен публикой, хлынувшей волной к месту спуска».

Во время пребывания Древницкого в Ташкенте, здесь открылась первая в Туркестане авиационная школа. Понятно, что торжество по этому историческому событию не могло пройти без показательных полетов, тем более, что в Ташкенте уже появился свой первый авиатор, бывший авиамеханик Шидловский. В тот праздничный день он летал на «Фармане» с офицерами, беря их в полет по одному в порядке очереди.

Возможно, что тогда впервые поднялся на аэроплане в качестве пассажира и Юзеф Древницкий. Это было 4 ноября, а девять дней спустя он стал очевидцем тяжелой аварии с Шидловским. Во время полета с пассажиром у аэроплана разрушился пропеллер. Авиатор попытался совершить посадку планирующим спуском, но «Фарман» упал и, как писали газеты, «разбился вдребезги». Пассажир чудом отделался лишь испугом, а пилота подняли без чувств с переломами ноги и ранами на голове.

Смелые полеты Древницкого понравились ташкентцам. Высказывались пожелания, чтобы он совершил в Ташкенте еще один полет, причем поднялся бы в воздух не с аэродрома, далеко расположенного, а из городского сада. Но аэронавта уже ждали в Скобелеве, как стала называться Фергана, переименованная в честь знаменитого генерала М.Д. Скобелева.

В этом небольшом городе Древницкий задержался тоже лишь на один полет. Вынуждаемый непогодой, он перебрался южнее, в Асхабад (ныне Ашхабад) и здесь встретил новый, 1913 год.

Первый полет в Асхабаде был объявлен на 6 января, но капризная среднеазиатская зима распорядилась по-своему. Задул холодный ветер, зарядили дожди. Древницкий уже начал сожалеть, что поехал в этот далекий, незнакомый край. Полет пришлось перенести на 20 января, надеясь на улучшение погоды. Чтобы привлечь будущих зрителей, было обещано заснять их кинематографическим аппаратом и затем показать эту киноленту в местном цирке.

Увы, в ночь на 20 января выпал обильный снег. «Не везет летчику- парашютисту Древницкому, – сочувствовала аэронавту газета 'Асхабад'. – Назначенный на 20 января полет, как и в первый раз, вследствие неблагоприятной погоды, не состоялся. Если так будет и дальше, то не позавидуешь положению Древницкого».

Следовало набираться терпения и ждать. Это состояние неопределенности, неясности за много лет воздухоплавательной жизни стало для Древницкого привычным. Успехи его полетов зависели от множества причин: капризов погоды, технических неполадок, поведения толпы, самодурства местных властей и прочего, и прочего…