Техника и вооружение 2000 09

Сильно поврежденная лодка повторно была введена в строй только 8 октября 1905 г., уже после окончания боевых действий. Случившееся не помешало активной деятельности субмарин. В июне было проведено учение, в ходе которого «противник», гнавшийся за отступающими кораблями, попал на засаду подлодки. С этого же месяца подводники начали регулярно выходить на боевое патрулирование в район островов Русский и Аскольд.

Интенсивность использования лодок нарастала, и они все больше времени проводили в море, но встреч с противником не было. Отсутствие реального результата в виде уничтоженных кораблей и непонимание специфики подводных сил приводили к досадным неприятностям. Так, генерал Линевич послал Николаю II телеграмму, в которой заявил что, несмотря на многочисленную подводную флотилию, она крепости почти никакой пользы принести не может. Для решения этого вопроса Морской министр вынужден был назначить особую комиссию. К концу войны во Владивостоке находилось 13 подводных лодок. Они часто простаивали на ремонте, и количество боеспособных кораблей было, конечно, меньше тринадцати, но, благодаря усилиям экипажей и командиров, как минимум две лодки всегда были готовы выйти в море.

По мнению многих морских специалистов и военно-морских историков, именно подводные лодки спасли Владивосток от прямого нападения эскадры Камимуры, а после Цусимы – и от всей мощи флота адмирала Того. Идея использования подводных лодок получила очень широкое распространение в то время. В Порт-Артуре техник путей сообщения М.П. Налетов первым в мире предложил вооружить подводную лодку минами заграждения.

Подводная лодка «Сом» в доке. Владивосток, 1905 г.

Подводная лодка «Бычок»

Транспорт «Ксения». У борта стоят подводные лодки «Осетр» и «Палтус»

Первая опытная лодка, построенная им на свои средства и с помощью добровольных помощников, погибла при пробном погружении без экипажа. Налетов начал строить вторую лодку – «Портартурец» в 25 т водоизмещением, вооружаемую двумя торпедами или четырьмя минами заграждения. Налетов провел успешные испытания с погружением на девятиметровую глубину, после чего ему разрешили взять бензиновый мотор с катера броненосца «Пересвет». Ввести в строй подводный заградитель планировали в декабре 1904 г., но из-за сдачи крепости недостроенную лодку взорвали. Позднее предложение Налетова реализовано в минном заградителе «Краб».

Всего в Порт-Артуре насчитывалось 4 субмарины: «Петр Кошка», «Губэ», лодка Джевецкого и «Портартурец». Боевого успеха достичь они не могли из-за очень низкого технического уровня, тем более что все упомянутые лодки относились к экспериментальным типам. Японцы после капитуляции Порт-Артура длительное время разыскивали субмарины, используя различные технические средства, пока не обнаружили все четыре на дне у пустынного берега западного бассейна Порт-Артура.

Необходимо также отметить оригинальный корабль лейтенанта С.А. Яновича, который работал над проектом подлодки изобретателя Колбасьева «Петр Кошка». Помогая ему, Янович разработал интересное решение полупогружающейся лодки малой видимости.

Строилась лодка на средства «Особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования», поэтому экономили, как могли. Не стали заказывать новый корпус, а приспособили одну из давно списанных лодок Джевецкого 1880 года постройки. Корпус удлинили с 5 до 7,5 м и усилили двойными стенками. Образовавшееся междубортное пространство использовали в качестве топливных и балластных цистерн. Два двигателя внутреннего сгорания могли работать на бензине, керосине или спирте, что, конечно, облегчало эксплуатацию на месте. Прочность корпуса испытали весьма оригинальным способом, обстреляв лодку из пулемета с расстояния 90 м. Корабль погружался, оставляя на поверхности небольшую рубку, а в случае необходимости, он мог нырнуть на 3-5 мин на глубину до 8 м, продолжая движение под водой. Причем впервые в мире на лодке была установлена труба для подачи воздуха в полупогруженном состоянии. Это – прообраз знаменитого «шнорхеля» времен Второй мировой войны. На лодке установили два торпедных аппарата под русские торпеды и внутри корпуса поместили пулемет. В случае необходимости он быстро извлекался и устанавливался на рубке. Позже боевую мощь лодки еще усилили, установив 37-мм морское орудие. Все обустройство обошлось в весьма скромную (по сравнению со стоимостью любого другого корабля) сумму – 12.561 руб. 60 коп.

«Кета» сдала «приемные» экзамены авторитетнейшей комиссии, в составе которой были такие специалисты, как кораблестроитель с мировым именем А.Н. Крылов, конструктор «Дельфина» И. Г. Бубнов, создатель первого в мире теплохода «Вандал» К.П. Боклевский и т. д. В марте 1905 г. лодку зачислили в списки Российского Императорского Флота как «катер малой видимости «Кета».

По железной дороге «катер» довезли до Амура, где Яновичу выделили деревянную баржу, приспособленную под плавбазу. На ней и отправили лодку в устье Амура. Задачей «Кеты» стала защита подступов к Николаевску-на-Амуре.

3 июня лодку спустили на воду и к 10- му числу довели до боевой кондиции. Николаевск-на-Амуре стал в то время портом стратегического значения для снабжения Маньчжурской армии. Сюда шло много пароходов, с разгрузкой небольшой порт не справлялся, и суда отстаивались на рейде возле острова Лангр. В случае появления японцев те могли легко причинить громадный ущерб. С целью хоть как- то укрепить с моря важную позицию, единственный фарватер заминировали фугасами, управляемыми с берега, а рядом, у мыса Казакевича, установили баржу с подлодкой. В самой высокой точке мыса на дереве оборудовали наблюдательный пункт и к плавбазе провели телефонный провод. Разработали план взаимодействия с двумя береговыми батареями на мысах Чныррах и Мео. Лодка должна была начинать атаку противника после того, как тот ввяжется в перестрелку с батареями. Фактически в миниатюре планировался бой на минно-артиллерийской позиции.

Подводная лодка «Плотва»

14 июня командир порта проверил готовность лодки, которая через две минуты после приказа отошла от баржи и выполнила все назначенные маневры. 16 июня лодка с баржей перешла в Татарский пролив для охраны судоходства.

Лодка интенсивно использовалась, проводились учебные стрельбы, одновременно, пользуясь малой осадкой, Янович провел рекогносцировку прибрежных участков.

После перенесения боевых действий на территорию Сахалина японцы стали периодически появляться в Татарском заливе. 10 июля они высадили десант в Де-Кастри, 13-го – обстреляли наблюдательный пункт и телеграфную станцию на мысе Лазарева, причем персонал ее покинул. Потеря мыса грозила очень серьезными последствиями. Туда срочно отправили роту пехоты и передислоцировали лодку. Причем «Кета» пошла сама и повела на буксире… свою плавбазу. Поэтому движение шло очень медленно – 30 миль одолели за двое суток. 24 июля лодка бросила якорь в назначенном месте.

30 июля в море показался 1-й отряд истребителей капитана 1 ранга Фудзимото: «Харасуме», «Фубуки», «Ариаке» и «Араре». Для высадки десанта на буксире вели паровой катер с крейсера «Ниссин». К вечеру корабли приблизились к берегу и разделились – два первых с катером встали у мыса Лазарева, остальные -у мыса Невельского. Гарнизон срочно занял окопы и послал гонца на «Кету». В темноте лодка действовать не могла, поэтому Янович с двумя матросами отправился на мыс, чтобы самому разобраться в обстановке. Утром 31-го японцы подошли на 10 кабельтовых и открыли огонь, одновременно к берегу пошел катер, ведя на буксире баркас с 40 солдатами. Подпустив десант на сотню метров, наши солдаты открыли огонь, причем точным выстрелом сняли японского пулеметчика на катере. Потеряв одного убитого и трех раненых, японцы отошли, а корабли снова открыли огонь. Янович с матросами бросился к лодке и перевел ее на более удобную позицию в устье реки Кивелевки. На следующий день он заметил в море два японских корабля и пошел в атаку. К сожалению, в пяти кабельтовых от цели «Кета» села на необозначенную на карте мель. Большой проблемы не возникло, лодка просто подвсплыла и сошла на чистую воду. Однако была нарушена скрытность. Миноносцы быстро набрали скорость и ушли. Больше в Татарском заливе они не появлялись. Таким образом, лодка прекрасно показала силу «морального оружия». Затем 2 сентября «Кета» вернулась в Николаевск-на-Амуре и до конца осени несла патрульную службу в Татарском проливе.