Техника и вооружение 2010 07

Двухместные, трехлыжные, двухколейные аэросани РФ-12 были построены в марте 1943 г. в мастерских Горьковского института инженеров водного транспорта по проекту ОКБ НКРФ. Однако относительно ранняя весна 1943 г. не позволила провести всесторонние испытания. Для проверки прочности конструкции машину установили на колесный ход. В таком виде она испытывалась в период с апреля по май 1943 г. В дальнейшем РФ-12 совершили пробег на колесах в Москву и обратно.

После ряда испытаний и совещаний аэросани РФ-12 были рекомендованы к серийному производству на ремонтных предприятиях речного флота. В частности, план выпуска этих аэросаней для нужд Верхневолжского речного пароходства составлял 10 экземпляров. В то же время чертежи и описания РФ-12 неоднократно публиковались в открытой печати, что сделало возможным их изготовление силами отдельных энтузиастов. Поэтому число построенных аэросаней типа РФ-12 не может быть определено даже примерно.

Помимо ОКБ НКРФ, в период 1941- 1945 гг. рядом организаций было построено несколько опытных образцов легкий аэросаней и снегоходов с мотоциклетными моторами.

В Академии БТ и MB майор С.В. Форстеп спроектировал аэросани «Зимний пулеметовоз». Они были изготовлены в двух экземплярах. Основным отличием первого экземпляра ЗП-1 являлось применение винта в кольце (иногда устройство именуется дюзой), что позволяло существенно повысить тягу винта. Недостатком данного конструктивного решения стало то, что установка винта в кольце требовала тщательного производственного исполнения. За счет вибраций силовой установки, усугубляющейся ударными нагрузками при движении по бездорожью, устройство деформировалось, и лопасти винта могли задевать за ограждение. Это вынуждало (при невозможности качественной сборки и регулировки и применения доступных дешевых материалов) увеличивать внутренний диаметр дюзы или снижать диаметр пропеллера, что делало устройство малоэффективным. Поэтому на втором образце аэросаней ЗП-2 имелась ВМГ традиционной компоновки. Еще одной любопытной особенностью «Зимнего пулеметовоза» являлась возможность управления аэросанями в положении лежа, что должно было обеспечить максимальную защиту водителя от огня противника при применении бронирования простейшего типа. Однако в силу сочетания ряда дефектов эти аэросани не нашли применения в войсках.

Снегоход (мотосани) НАМИ МС-1, построенный по проекту Б. Шишкина.

Опытный снегоход Ирбитского завода.

Легкие связные аэросани НКЛ-34.

Также не получили распространения санитарный снегоход конструкции НАМИ и снегоход Ирбитского завода, как показавшие неудовлетворительные параметры надежности и проходимости.

Снегоход (мотосани) НАМИ МС-1 был построен по проекту Б. Шишкина по схеме мотосаней изобретателя Куприянова, реализованной в опытном образце еще в 1920-е гг. Из особенностей этих мотосаней можно отметить использование так называемого «движителя Неждановского». Для применения на снежной целине этот движитель являлся теоретически безупречным, однако все попытки его практической реализации неизменно терпели неудачу. Не стал исключением и снегоход НАМИ. Несколько удачнее сложилась судьба легких связных аэросаней НКЛ-34. Они проектировались в ЦКБ ГСДП (бывшее ОКБ-41) в 1942 г. в рамках реализации научно-производственных тем №9 и №11 плана работ КБ, предусматривавших составление проекта простейших аэросаней по заданию ГАБТУ НКЛ-34, как и РФ-7, имели четырехлыжную схему.

Однако ведущий конструктор НКЛ-34 Ю.К. Барташевич (одним из первых в отечественной практике) применил на аэросанях торсионную подвеску, что позволило существенно снизить их массу и габариты. Еще одной особенностью аэросаней было расположение мотора в нижней части корпуса и применение ременной передачи к винту, что значительно повысило устойчивость машины. На образце, проходившем испытания на полигоне ГАБТУ, использовались лыжи специальной конструкции, что не исключало при массовой постройке установки на аэросани обычных беговых лыж на 80 кг. К 1944 г. силами КБ были изготовлены пять аэросаней НКЛ-34.

Использованы иллюстративные и документальные материалы ГАРФ, РГАЭ и частных коллекций.

П ервый ракетно-ядерный меч

Станислав Воскресенский

Окончание. Начало см. в « ТиВ» №6/2010 г.

Разумеется, все испытательные пуски Р-5М, за единственным исключением, осуществлялись без натурного ядерного заряда. В январе-июле 1955 г. провели заводские и летно-конструкторские испытания, в ходе которых 13 из 14 пусков завершились успешно. Попутно был выявлен флаттер аэродинамических рулей, который устранили, несколько изменив их конструкцию и повысив жесткость кинематики привода. В августе-ноябре выполнили еще 10 пристрелочных пусков летно-конструкторских испытаний на дальности 1165-1190 км, в том числе восемь успешных. С 11 января 1956 г. начался зачетный этап.

После четырех пусков с макетными головными частями, 2 февраля состоялось историческое событие – первый в мире пуск баллистической ракеты с подрывом реального ядерного боевого заряда. В ряде воспоминаний утверждалось, что инициатором этого небезопасного эксперимента стал лично министр обороны Г.К. Жуков. Полет ракеты, запущенной на максимальную дальность, прошел вполне успешно и завершился наземным ядерным взрывом. Ракетчики поздравляли друг друга. Вернувшись в Москву, С.П. Королев под большим секретом сообщил своим ближайшим соратникам о том, что мощность ядерного взрыва составила 80 кт – в 4 раза больше, чем в Хиросиме!

Однако на самом деле ядерный заряд головной части отработал намного скромнее. Летчики самолетов Ил- 28, направленных в район взрыва, доставили пробы воздуха. Уровень радиоактивности соответствовал фоновому или немного превышал его. Оказалось, что мощность взрыва соответствовала лишь одной сотой номинальной мощности бомбы РДС-4.

Объяснение случившегося конфуза приведено в публикации газеты «Красная звезда» от 5 августа 1995 г.: «В феврале 1956 г. впервые осуществлен запуск ракеты с ядерной боеголовкой – королевской Р-5М. У нее на морозе выключился обогрев головной части, надежно сработала только автоматика подрыва. Взрыв получился с большим недобором мощности – в режиме так называющего «тлеющего заряда».

Действительно, перед пуском в Поволжье стояли сильные морозы. Судя по воспоминаниям Б.Е. Чертока, у ядерщиков барахлила «нейтронная пушка». В книге Я. Голованова «Королев» также сообщается о том, что при предстартовой подготовке в корпусе головной части было зафиксировано падение температуры, которое в дальнейшем приостановили. Много позднее начальник полигона В.И. Вознюк вспоминал о том, что один из его офицеров обнаружил выпавший штекер разъема электрообогрева головной части и вставил его на место. Об этой «находке» промолчали. Неизбежное расследование сказалось бы самым губительным образом как на судьбах людей, так и на ходе работ. Члены Государственной комиссии во главе с Г.М. Зерновым прикинули степень охлаждения заряда и сочли ее допустимой. Видимо, сказалось и стремление не задерживать пуск и своевременно отрапортовать высшему руководству – в Москве шел XX съезд Партии.