Инновационная сложность

Унифицирующий эффект «Вавилонской башни» не входил в прогнозируемые результаты социокультурных трансформаций, но грозит стать их итогом. Сам этот эффект диагностирует не усложнение структурности социальной жизни, а ее упрощение, что становится самой значительной угрозой для устойчивости и жизнеспособности всех культур. Итак, всеми констатируемая сложность современной действительности оборачивается тотальным упрощением: у всех одна роль профана; один язык коммуникаций (основанный на упрощенном двоичном коде «цифровой культуры»); и единая мечта о жизни на «башне» в стиле Hi-Tech.

Таким образом, nobrow как антропологический результат инновационных технологий и стандартизация социальных коммуникаций как результат упрощения, к которому, по определению, приводит тотальное использование технологий, есть обоснование иллюзии сложности мира Hi-Tech. Отсутствие точных критериев диагностики направлений динамики делают умозрительными разграничения иллюзорной и действительной сложности мира Hi-Tech. Иллюзии и отсутствие средств декодирования властной символики уже приводят к бесконечному строительству и разрушению подобий Вавилонской башни, к совершенствованию технологии их возведения и уничтожения. Мы принимаем растущую множественность деталей за сложность и разнообразие, образы коллективной мечты за символы асимптотических целей, деформации социальной памяти за прогресс интеллектуальных традиций, а уравнивающие нас технологии, специфика которых в упрощенном способе воспроизводства результата, за способы обретения родства и могущества.

Данный раздел главы был инициирован возможностями метафоры-«тележки» связывать все разнообразие семиотических форм, по которым мы распознаем компоненты социокультурных воздействий. В основе предлагаемого метода находится установленное мной обстоятельство: семиотические формы в социокультурных системах возникают в качестве результатов действия информационных процессов. Иными словами, метафора-«тележка» перевозит свой «груз» по пути, проложенному последовательностью перевоплощений феномена информации.

Многомерность социокультурной действительности требует сфокусировать внимание на способе превращения границ трактовок сложности из линий раздела в линии сопряжения. В качестве такого способа удобны модели. Они представляют не действительность, а только ее срез, оптимальный для характера исследования. Это в принципиальной степени отличает модель от действительности. Эффективность модели определяет ее потенциалы для обнаружения скрытых механизмов в изучаемом объекте.

Построение модели было инициировано поиском решений проблемы измерений в гуманитарных исследованиях. Методологические возможности для таких решений открывает развиваемый мной информационно-синергетический подход, поскольку позволяет корреспондировать фазы самоорганизации сложных систем и стадии информационного процесса, что, в свою очередь, позволяет корреспондировать характеристики информации – ценность, количество и эффективность – с этапами нелинейной динамики. Применение этих потенциалов к осуществлению измерений социокультурной динамики основано на том, что каждая стадия информационного процесса приводит в качестве своего результата к образованию семиотической формы.

Такой подход выглядит лапидарной формой, редуцирующей богатство проявлений жизни культуры и ее антропологических конфигураций, но достигает своей цели – обнажить скрытые механизмы само-сотворения этого богатства множественности в сухой схематичности и простоте модели.

Есть два обстоятельства для оправданности реализуемого метода исследования. Первое из них связано с преодолением парадигмальных различий гуманитарных наук, сосредоточенных на постижении уникальных событий, и естествознания, изучающих регулярно повторяемые явления природы. Данное различие перестало существовать с последней трети XX века после того, как естествознание включило в свой объект события и их следствие – необратимость времени. Одним из источников парадигмального сдвига стало воплощение философии процесса А. Н. Уайтхеда в программу конкретно-научных исследований, что было впервые сделано И. Р. Пригожиным [410]. Вторым обстоятельством стало проникновение семиотики во все области гуманитарных исследований, а основой для этой экспансии стала процессуальная концепция семи-озиса Ч. С. Пирса [411]. Эти два обстоятельства стали основными опорами для моста между «двумя культурами». По этому мосту произошел встречный обмен методами, в частности, в работах Ю. М. Лотмана [412]нашли применения принципы теории самоорганизации, а в исследованиях «феномена жизни» [413] нашли выражения семиотические по своей сути свойства информации. Но процессуальная трактовка информации позволяет выяснить иные, не столь очевидные, условия семиотических воплощений. Понимание феномена информации как процесса, чередующего телеологические (совершения события) и детерминистические (переход от события к событию) этапы, восходит к философии А. Н. Уайтхеда, а установленная корреспонденция свойств информации с конкретными стадиями информационного процесса определяет подход к построению моделей механизмов самоорганизации социокультурных систем. Таким образом, суть информационно-синергетического подхода составляет взаимосвязанность трех положений: феномен информации есть необратимый во времени процесс; начало процесса есть случайный результат спонтанного события; информационные процессы есть механизмы самоорганизации сложных открытых систем [414]. Каждое из этих положений нашло выражение в специально разработанной концептуальной модели [415], а их сочетание составляет метод решения задач в междисциплинарных исследованиях нелинейной динамики сложных систем. Одно из подобных сочетаний для исследования так называемых «человекоразмерных» систем в свое время [416] стало самостоятельной моделью (рис. 1).

Рис. 1: Модель информационных процессов в нелинейной динамике социокультурных систем

Данный рисунок, представляющий модель, требует пояснений. Во-первых, слагаемые семиотического механизма культуры, выявленные Ю. М. Лотманом и Б. А. Успенским [417], были представлены в качестве результатов отдельных стадий информационного процесса. Основанием для столь вольного обращения с выводами крупнейших представителей семиотического подхода к исследованию культуры было то, что в данных ими дефинициях компонент семиотического механизма присутствовала кибернетическая терминология. Эти дефиниции дали название всем блокам модели (рис. 1).

Во-вторых, последовательность стадий информационного процесса была мной определена не в кибернетической, а в синергетической парадигме, что стало основанием включения в эту последовательность стадии генерации информации (блок 1 на рис. 1) как события в принципиальной степени случайного, изменяющего направление и темп всей дальнейшей динамики. Постнеклассическая парадигма стала основанием для утверждения о необратимой во времени последовательности стадий информационного процесса, что выражено в направленности стрелок, нарисованных сплошными линиями, между блоками.

В-третьих, на основе установленной корреспонденции этапов самоорганизации и стадий информационных процессов каждый блок модели выражает определенную фазу нелинейной динамики: блок 1 связывает преодоление системой хаотического состояния и стадию генерации информации; блок 2 – фиксацию выбранных вариантов нового порядка и кодирование информации; блок 3 – формирование новых структурных уровней системы (усложнение при самоорганизации или упрощение при самодезорганизации) и трансляция информации, а блок 6-«память» об устойчивых состояниях и хранение информации; блок 4 – формирование аттракторов и построение оператора как способа достижения цели; блок 5 – достижение аттрактивного состояния и редупликация информации; блок 7 – воздействие макросостояния системы на элементы системы и рецепцию информации.