Двенадцать обыкновенных мужчин

Они сжигали военные точки римлян в Иудее, а затем скрывались в отдаленных уголках Галилеи. Как писал Иосиф Флавий в процитированном выше отрывке, их готовность подвергнуться любому страданию или смерти, включая те же мучения, которые они приносили другим, была широко известна. Римляне могли мучить зелотов, убивать, но не могли погасить их пыл.

Когда в 70-м году после Рождества Христова римская армия под руководством Тита Веспасиана опустошала Иерусалим, многие историки считают, что зелоты усугубили страшное уничтожение евреев. Во время осады, когда римская армия уже окружила город и перекрыла пути снабжения, зелоты стали убивать своих же, евреев, которые хотели вступить в переговоры с Римом о снятии осады. Зелоты не позволили сдаться никому из тех, кто хотел спасти свою жизнь. Когда Тит понял, насколько безнадежна ситуация, он разрушил город, уничтожил тысячи жителей и вынес сокровища из Храма. Слепая ненависть зелотов к Риму и ко всему, что касалось Рима, в конечном итоге привела к разрушению их родного города. Зелотами двигал безрассудный фанатизм, который привел их к самоуничтожению.

Иосиф Флавий предполагает, что название «зелоты» истолковывалось неправильно, «точно они ревностно преследовали хорошие цели, между тем как в действительности они все свое рвение прилагали к дурным делам и в этом отношении превосходили самих себя» [44].

Симон был одним из них. Интересно, что, перечисляя имена двенадцати апостолов, Матфей и Марк пишут имя Симона перед именем Иуды Искариота. Когда Иисус отсылал учеников на служение по двое (Марк. 6:7), вполне вероятно, что Симон и Иуда Искариот были вместе. Возможно, сначала они оба следовали за Иисусом, исходя из сходных политических взглядов. Однако на каком-то этапе Симон стал искренним верующим и изменился. Иуда Искариот никогда не верил по-настоящему.

Когда Иисус не сверг римское правление, но вместо этого начал говорить о смерти, некоторые могли подумать, что Симон станет предателем; ведь он — человек пылкий и ревностный, с такими политическими убеждениями, которые привели его к террористам. Но так было еще до встречи с Иисусом.

Конечно же, будучи одним из двенадцати избранных, Симон должен был как-то общаться с Матфеем, с человеком, который принадлежал к совершенно другой политической прослойке — собирал налоги для римского правительства. В какой-то момент своей жизни Симон, возможно, с радостью убил бы Матфея. Но, в конце концов, Матфей и Симон стали духовными братьями, которые трудились бок о бок, стремились к одной цели — распространять Евангелие и поклоняться одному Господу.

Просто удивительно, что такого человека, как Симон, Иисус избрал стать апостолом. Однако Симон был чрезвычайно верным человеком, обладал поразительным пылом, смелостью и рвением. Он поверил в истину и принял Христа как своего Господа. Горячее воодушевление по отношению к Израилю, которое когда-то овладело Симоном, теперь выражалось в полном посвящении Христу.

В нескольких источниках говорится, что после разрушения Иерусалима Симон понес Евангелие на север и проповедовал на Британских островах. Имя апостола сходит со страниц библейских повествований, как имена многих других. Не существует достоверных данных о смерти апостола, но во всех преданиях говорится, что он был убит за проповедь Евангелия. Человек, который когда-то был готов убивать и умереть за политические убеждения, относившиеся только к Иудее, нашел более благую цель, за которую смог отдать свою жизнь: провозглашать о спасении грешникам из разных народов, языков и племен.

Иуда Иаковлев

Последним в перечислении верных апостолов упоминается Иуда Иаковлев. Само по себе имя Иуда- прекрасное. Оно означает «Яхве ведет». Но из-за предательства, совершенного Иудой Искариотом, имя Иуда навсегда связано с негативными эмоциями. Называя имя этого апостола, Иоанн пишет: «Иуда — не Искариот» (Иоан. 14:22).

На самом деле Иуда Иаковлев носил три имени. (Иероним назвал Иуду Трехименным, что значит — «человек с тремя именами»). В Евангелии от Матфея (10:3) Иуда назван так: «Леввей, прозванный Фаддеем». Вероятно, имя Иуда дали будущему апостолу при рождении. А Леввей и Фаддей — по сути прозвища. Фаддей — означает «грудной ребенок», то есть дитя, которое вскармливают; и звучит почти иронично, как, скажем, «мамин сыночек». Возможно, Иуда был самым младшим ребенком в семье, которого мама особенно лелеяла. Другое прозвище апостола — Леввей. Это имя произошло от корня еврейского слова, буквальное значение которого — «дитя сердца».

И то, и другое прозвища наводят на мысль, что апостол был мягким человеком и обладал сердцем ребенка. Довольно интересно то, что такой мягкий человек общался с группой учеников, к которой принадлежали люди, подобные Симону Зилоту. Но Господь может действовать через разных людей. Зелоты становятся великими проповедниками. Но такими же проповедниками становятся и мягкие, сострадательные, тихие и приятные души, как Леввей Фаддей. И вместе они дополняют очень сложную и интересную группу двенадцати апостолов, где присутствуют представители разных типов личности.

Как и остальные ученики третьей четверки, Леввей Фаддей в какой-то мере остается в тени. Но эта тень не должна нам помешать увидеть учеников. Все они стали сильными проповедниками.

В Новом Завете описан один случай, в котором принимал участие и Иуда Леввей Фаддей. Чтобы увидеть апостола, нам необходимо возвратиться к описанной Иоанном беседе в горнице. Иисус сказал: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Иоан. 14:21).

Далее Иоанн добавляет: «Иуда — не Искариот — говорит Ему: Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру?» (Иоан. 14:22). В прозвучавших словах мы видим кроткое смирение Иуды Иаковлева. Он не упрекает Иисуса, как однажды это сделал Петр. Вопрос Леввея исполнен кротости и покорности и лишен какой бы то ни было гордости. Он просто не мог поверить, что Иисус откроет Себя вот этому «сброду», этим одиннадцати, а не всему миру.

Ведь Иисус был Спасителем мира. Он — полноправный наследник и правитель земли, Царь царей и Господь господствующих. Ученики всегда считали, что Иисус пришел установить Свое царство и все подчинить Себе. Благая же весть о прощении и спасении, бесспорно, стала радостной вестью для всего мира. Ученики прекрасно знали об этом, но весь мир в общем оставался еще в неведении. Потому Леввей Фаддей желал узнать: «Что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру?»

Вот благочестивый, верующий ученик. Вот человек, который любил своего Господа и ощущал силу спасения в своей жизни. Он был исполнен надежд в отношении всего мира, и в своем мягкосердечии, по-детски, хотел знать, почему Иисус не откроет Себя всем и каждому. Фаддей, очевидно, все еще ожидал увидеть царство Божие на земле. И мы не можем винить его за это, ведь именно так Иисус учил Своих учеников молиться (Лук. 11:2).

Иисус прекрасно ответил Леввею, при этом ответ Его был таким же кротким, как и вопрос: «Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Иоан. 14:23).

Мысли Иуды Леввея Фаддея все еще оставались в политической и земной (материальной) сфере. «Почему ты не вступишь во владение всей землей? Почему Ты не явишь Себя всему миру?» Вот что Иисус хотел сказать Своим ответом: «Я не желаю вступать во внешнее владение миром. Я буду вступать во владение сердцами, одно за другим. А кто любит Меня, исполнит Мое Слово.

Если же он исполнит Мое Слово, Отец и Я придем к нему и установим царство в его сердце».

Большинство ранних преданий свидетельствуют, что через несколько лет после памятной Пятидесятницы Леввей Фаддей понес Евангелие на север, в Эдессу, царский город в Месопотамии, которая находилась на территории современной Турции. Многие древние сказания повествуют, что апостол исцелил царя Эдессы Авгаря. В четвертом веке, по словам историка Евсевия, в архивах Эдессы (теперь уже уничтоженных) хранились все записи о том, как Фаддей посетил и исцелил Авгаря. [45]