Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Реализм был отличительной чертой скульптуры ацтеков. У них были скульптурные произведения, вроде тех, что внушили отвращение нашему французу, но есть и очень утонченные: кролик из белого кварца, прозрачный, чистый и очень красивый; маска из черного обсидиана; фигура склонившейся женщины, перемалывающей зерно. Скульптура была разнообразной, сделанной так, чтобы ее можно было осматривать со всех сторон. Она не была похожа на работы майя, о которых Олдос Хаксли отозвался так: «Крайне, несоизмеримо чуждые». Скульптура ацтеков обладала поразительной жизненной силой и беззастенчивостью, которые привлекают глаз современного человека. Как написал наблюдательный Пал Келемен: «Сущность скульптуры и присущие ей возможности, скрытые в материале… делают ее, возможно, самым понятным из всех видов искусства».

Идолы ацтеков наводили страх на испанцев; они ощущали на себе их воздействие. Хосе де Акоста: «Они называют этот идол Тескатлипокой.

Он был сделан из черного блестящего камня [обсидиана] иайеля.На нем были серьги из золота и серебра, а через нижнюю губу было продето небольшое хрустальное кольцо…» Ацтекский скульптор мог иметь дело с различными материалами, начиная от изумруда размером с горошину и кончая огромными глыбами, такими большими, как огромный каменный календарь, весящий двадцать четыре тонны. У скульптора были самые простые инструменты: каменные резцы, шила и сверла.

Скульптура была тесно связана с архитектурой. Почти в каждой постройке, дошедшей до наших дней, можно увидеть, насколько тесно объединены были эти две функциональные вещи: были созданы скульптурные фризы, вырезанные из камня, огромные кариатиды, колонны. Скульптура была не внешним элементом, как у нас, а фундаментальной составляющей архитектуры. Все искусство ацтеков было содержательным, функциональным и принадлежало религии. В жизни ацтеков не было искусства ради искусства. Искусство имело свое назначение, оно было священным. Религия была жизнью, а жизнь была религией. А скульптура со всеми их ремеслами была к ней привязана. Это в равной степени верно и для почти всех форм искусства других государств, собиравших дань: для Вавилонии, Ассирии и Египта.

Скульптура ацтеков была главным, а детали – второстепенными. У них не было того страха перед пустым пространством, который заставлял майя переполнять композицию деталями. Целью ацтекских мастеров было воздействие на зрителя. Каменная статуя бога Шипе со снятой кожей выглядит такой необычной и привлекательной, что кажется, будто скульптору позировал его младший ребенок. А если посмотришь на статую сзади, то тогда понимаешь, что Шипе облачен в кожу, только что снятую с человека, принесенного в жертву.

От всего этого отличается каменный календарь ацтеков, погребенный под массой ритуальных элементов. На его изготовление ушло два года: с 1479 по 1481 год. Он имел в высоту около 3,7 м и весил 24 тонны. Календарь олицетворяет «окончательное утверждение бесконечности вселенной ацтеков». В центре его изображен лик бога солнца Тонатиу в окружении двадцати названий дней. Календарь заполнен символами предыдущих эпох, неба и цвета – великолепная концепция вселенной.

Скульптура ацтеков имеет свои особенности. Не обязательно быть посвященным во все тонкости религиозного символизма, чтобы наслаждаться ею. Пал Келемен писал, что ею можно наслаждаться как чистой скульптурой, отделенной от какой-либо отдельно взятой культуры.

Резчики по камню, ювелиры, гранильщики драгоценных камней

Искусство работы с металлами пришло в Мексику поздно. Оно шло сюда медленно и постепенно из Южной Америки.

Ни в одной из древних культур металл не обрабатывали. Этого искусства не было в Теотиуакане, который был уже воспоминанием, когда до Мексики дошли приемы работы с золотом и медью. Оно было неизвестно древним майя, и ольмекские ремесленники довольствовались изготовлением диадем из нефрита. Оно не было распространено в Мексике до XI века.

Золото наполняет жизнь роскошью. Ацтеки знали это и выменивали его. Берналь Диас видел своими глазами, что золото на рынках можно было свободно выменивать: «Его помещали в тонкие гусиные перья, чтобы его было видно».

Горное дело находилось в зачаточном состоянии. Золото мыли или находили в самородках. Серебро, которое редко встречается в чистом виде в природе, представляло большую проблему и использовалось меньше. Золото – очень пластичный металл: из одного грана (0,062 г. – Ред.)можно вытянуть проволоку длиной свыше 150 м. Ацтеки обрабатывали золото самым простым способом. Его расплавляли в горне, разогретом на древесном угле, тяга в котором создавалась человеком, дующим в трубку на угли. До нас дошли лишь несколько приспособлений, но нам остались иллюстрации, на которых изображена работа ювелиров. В работе с золотом они использовали ковку, чеканку, тиснение, покрытие золотыми пластинами, золочение, создание золотой оболочки. Результатом этой простой, почти грубой техники становились золотые изделия, которые возбуждали не просто алчность конкистадоров. Там было «три духовых ружья», по словам Берналя Диаса, «и были формочки для отлития дробинок; они были покрыты драгоценными камнями и жемчугом, и на них были изображения маленьких птичек, покрытые перламутром».

Большая часть золотых изделий, полученных испанцами от Монтесумы, на сумму около 600 тысяч песо, была переплавлена в слитки. Кое-что, по их мнению, было слишком красивым, чтобы уничтожать. Например, предметы, которые испанцы получили в Веракрусе в начале своей авантюры: «Колесо, похожее на солнце, размером с колесо от телеги с разнообразными рисунками на нем целиком из чистого золота, удивительная вещь… И было подарено еще одно колесо большего размера, сделанное из ярко блестящего серебра и изображающее луну… Затем принесли двадцать золотых уток прекрасной работы, очень похожих на настоящих, и несколько [украшений в виде] собак и множество предметов из золота в виде тигров (ягуаров. – Ред.),львов (пум. – Ред.)и обезьян… Двенадцать стрел и лук с тетивой… прекрасной работы из чистого золота». Все это было в целости отправлено Карлу V. Так как в то время он находился во Фландрии, корабль Кортеса отправился за ним. Наконец, императора нашли в Брюсселе, и 12 июля 1520 года послы Кортеса представили ему золотые изделия ацтеков. Замечания монарха, какими бы они ни были, до нас не дошли. Это золото, как и все остальное, которое прибыло из обеих Америк, пошло в переплавку и превратилось в слитки, чтобы было чем платить воинам, поддерживающим его трон владыки Священной Римской империи. По счастью, там оказался великий Альбрехт Дюрер, который записал свои впечатления в дневник. Будучи потомком рода венгерских ювелиров, поселившихся в Нюрнберге, и понимая, что он видит, Дюрер писал:

«Я видел вещи, которые были привезены королю [императору Карлу V] из Новой Золотой Страны [Мексики]: солнце целиком из золота шириной в целый фатом (182 см. – Пер.);луна, сделанная из цельного серебра, такой же величины; а также различные диковинки в виде их оружия, доспехов и метательных снарядов… все они прекраснее всех чудес…

Все эти вещи были столь драгоценны, что их оценили в 100 000 гульденов. За всю свою жизнь я не видел ничего, что так порадовало бы мое сердце, как эти изделия, так как я увидел среди них удивительные предметы искусства и восхищался тонким мастерством людей в этих далеких странах. Поистине, всего того, что я могу написать об этих вещах, которые предстали передо мною, будет недостаточно».

Это был единственный комментарий, сделанный по поводу этих предметов человеком, чье мнение что-то значило. Карл V распорядился, чтобы впредь все золото и серебро, поступающее из Америки, по прибытии шло в переплавку. Мало что уцелело, за исключением замечательных описаний конкистадоров, которые – ввиду того, что никакого золота позднее никто больше не видел и не находил (почти не находил. – Ред.), – историки XVIII века принимали за естественное хвастовство этих людей. И лишь в 1931 году доктор Альфонсо Касо нашел нетронутое захоронение вождя (в этой гробнице (номер 7) были похоронены 8 мужчин и 1 женщина – видимо, члены мишитекской семьи, правившей в Монте-Альбане. – Ред.)в Монте-Альбане, в котором были обнаружены непревзойденной красоты ожерелья, кольца, серьги и другие украшения для ушей, так что историки поняли, что простодушный, честный Берналь Диас дель Кастильо проявлял, однако, большую сдержанность.