Познание Бога

Эта привычка, первоначально приобретенная нами от некоторых весьма даровитых немецких богословов прошлого века, заразила весь западный Протестантизм. Среди прихожан стало скорее правилом, нежели исключением отвергать все мысли о Божьем гневе и суде и предполагать, что характер Бога неверно изображен (в самом деле!) во многих местах Библии, что в действительности Бог - сплошное вседозволяющее благодушие, без всякой строгости. В ответ на это некоторые богословы попытались вновь утвердить истину о святости Бога, но их усилия, по всей видимости, были несколько вялыми, а их слова в большинстве своем попали в глухие уши. Современные протестанты вовсе не собираются отказываться от своей «просвещенной» приверженности к доктрине о небесном Санта-Клаусе только потому, что какой-то Бруннер или некто Нибур уверяют, что этим характер Бога не исчерпывается. Существует убежденность, что о Боге (если Он вообще есть) нечего больше сказать, кроме того, что Он бесконечно терпелив и добр, и искоренить это заблуждение так же трудно, как побеги вьюнка. Как только оно пускает корни, христианство, в истинном смысле этого слова, просто отмирает. Ибо сущность христианства - это вера в прощение грехов через искупительную смерть Христа на кресте. Но если в основу положить богословие о Санта-Клаусе, грех перестает быть проблемой, искупление становится ненужным, а милость Бога распространяется равно как на тех, кто соблюдает Его заповеди, так и на тех, кто их игнорирует. Человеку даже не приходит в голову мысль, что отношение Бога к нему зависит от того, делает он то, что Господь говорит, или нет. И все попытки доказать, что в присутствии Бога мы должны испытывать страх и трепетать при Его слове, списываются как невозможно устаревшие - «викторианские», «пуританские» или «субхристианские».

Но богословие о Санта-Клаусе несет в себе семена собственного разрушения, ибо оно не в силах объяснить факт существования зла. Не случайно, когда в начале столетия либеральная вера в «доброго Бога» получила широкое распространение, на свет вдруг вылезла так называемая «проблема зла» (которая ранее не считалась проблемой) и стала проблемой номер один для христианских апологетов. Это было неизбежно, поскольку невозможно узреть благоволение небесного Санта-Клауса в столь трагических и разрушительных явлениях, как жестокость, супружеская неверность, смерть в автокатастрофе или рак легких. Единственный способ спасти либеральную точку зрения о Боге – это отделить Его от подобных явлений и утверждать, что Бог не имеет к ним непосредственного отношения и не управляет ими. Но ведь это - отрицание Его всемогущества и господства над миром! Либеральные богословы встали на этот путь около пятидесяти лет назад, и именно этого пути придерживается рядовой прихожанин. Следовательно, он остается с Богом, Который хочет Своим детям блага, но не всегда может оградить их от бедствий и горя. Поэтому в трудный час единственное, что можно сделать, - это усмехнуться и терпеть. Ирония в том, что вера в Бога, Который есть только благость без всякой строгости, наделяет человека фаталистическим и пессимистическим отношением к жизни.

Вот один из Окольных Путей нашего времени, ведущий в землю Замка Сомнений и Великана по имени Отчаяние. Как же тем, кто, сбившись с пути, забрел туда, вновь выйти на истинную дорогу? Только научившись соединять благость Бога с Его строгостью, согласно Писаниям. Цель этой главы - показать сущность библейского учения по этому вопросу.

II

Благость - в Боге, как и в человеке, - означает нечто привлекательное, достойное восхищения и одобрения. Называя Бога «благим», библейские авторы подразумевают все те нравственные качества, которые позволяют Его народу называть Его «совершенным», в частности, - щедрость, которая побуждает нас называть Его «милостивым» и говорить о Его «любви». Давайте немного над этим поразмыслим.

Библия постоянно развивает тему о нравственном совершенстве Бога, и через Его собственные слова и через опыт Его народа. Когда Бог находился с Моисеем на горе Синай и «провозгласил имя Иеговы» (т.е., Господа Своего народа, всевышнего Спасителя, говорящего о Себе «Я есмь кто Я есмь» в завете благодати), то Он сказал вот что: «Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех, но не оставляющий без наказания...» (Исх.34:5-7). Это провозглашение нравственного совершенства Бога было исполнением Его обещания провести перед Моисеем всю Свою славу [17] (Исх.33:19). Все перечисленные здесь качества и все, что им сопутствует, - истинность и надежность Бога, Его неизменная справедливость и мудрость, Его нежность, терпение и милость ко всем, кто в покаянии ищет Его помощи, Его благородная доброта, когда Он предлагает людям возвышенную судьбу общения с Ним в святости и любви, - все это вместе составляет благость Бога, полноту Его совершенств, открытых нам. И когда Давид воскликнул: «Бог! - непорочен путь Его» (2Цар.22:31; Пс.17:31), он имел в виду то, что обнаружили все Божьи дети и он сам в своей собственной жизни: Бог никогда не скупится и являет всю Свою благость, о которой говорит в Своем слове. «Непорочен путь Его, чисто слово Господа, щит Он для всех уповающих на Него». Весь Псалом 17 - это радость Давида о том, как в своей собственной жизни он убедился, что Бог верен Своим обетованиям и полностью надежен как щит и защитник. И каждое Божье дитя, не оставившее Божьей семьи и не свернувшее на иную дорогу, может разделить эту радость.

(Кстати, если вы еще не читали этот Псалом внимательно, не спрашивая себя на каждом шагу, как далеко ваше личное свидетельство от свидетельства Давида, я бы посоветовал вам сделать это немедленно - а потом, через небольшой промежуток времени, еще и еще раз. Это будет благотворным - а может, и сокрушительным - упражнением).

Однако сказано еще не все. В этом созвездии нравственных совершенств Бога есть одно свойство, на которое в частности указывает слово «благость» и которое Бог особо выделил, когда, провозглашая Моисею «всю Свою славу», назвал Себя «многомилостивым и истинным». Это Божья щедрость. Щедрость - это стремление давать другому без всяких корыстных побуждений и совершенно независимо от его заслуг. Щедрость выражается в желании дать другому то, что ему нужно, чтобы сделать его счастливым. В щедрости, можно сказать, сфокусировано нравственное совершенство Бога. Это качество определяет, как будут проявляться все остальные Божьи совершенства. Бог «многомилостив» - ultro bonus, как давным-давно выражали это латинские богословы, спонтанно благ, преисполнен щедрости. Богословы Реформации употребляли новозаветное слово «благодать» (даром данная милость), говоря о всяком акте щедрости Божьей, независимо от его характера. Они различали «общую благодать» - благодать «творения, сохранения и всех благословений этой жизни» - и «особую благодать», явленную нам в спасении. Смысл различения общей и особой благодати состоит в том, что первая доступна каждому, вторая же знакома не всем. Библейскую точку зрения можно сформулировать так: Бог в некоторых отношениях благ ко всем, а к некоторым благ во всех отношениях.

Щедрость Бога, проявляемая в естественных благословениях провозглашается в Псалме 144: «Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его... очи всех уповают на Тебя, и Ты даешь им пищу их в свое время. Открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (ст.9,15-16; ср. Деян.14:17). Псалмопевец говорит, что Господь управляет всем происходящим в мире, и, следовательно, вся пища, всякое наслаждение, всякая вещь, каждый луч солнца, каждая минута ночного сна, каждое мгновение здоровья и безопасности и все остальное, что поддерживает и обогащает жизнь, - все это Божий дар. И в каком изобилии нам даны эти дары! «Пересчитай и назови все то, что Бог нам дал!» призывает нас детская песенка, и если взяться за это серьезно и перечислить только естественные благословения, то мы почувствуем, насколько верна ее вторая строчка: «Как много дал тебе Господь, ты удивишься сам». Но Божьи милости на естественном уровне, какими бы изобильными они ни были, затмеваются еще более великими милостями духовного искупления. Когда певцы Израиля призывали народ воздать Богу хвалу, ибо «Он благ, ибо вовек милость Его» (Пс.105:1; 106:1; 117:1; 135:1; ср. 99:5, 2Пар.5:13; 7:13; Иер.33:11), обыкновенно они имели в виду именно милость искупления; милость Его «могущественных дел», которая видна в избавлении израильского народа из Египта (Пс.105:2-12 и Пс.135), в Его готовности долготерпеть и прощать, когда Его слуги впадают в грех (Пс.85:5), и в Его желании учить людей, ходить Его путями (Пс.118:68). И говоря о благости Божьей в Послании к Римлянам 11:22, Павел подчеркнул, что по Своей милости Бог привил «диких» язычников к Своей маслине - то есть, к общине Своего народа, к общине спасенных верующих.