Опыты мистического света

Об аналогичном, хотя куда более поверхностном опыте рассказывает Уорнер Аллен в своей книге "The Timeless Moment" (1946); этот опыт был пережит между двумя последовательно звучавшими нотами Седьмой симфонии Бетховена, хотя автор не переставал сознавать, что слушает музыку. Вот описание Уорнера Аллена: "Я закрыл глаза и заметил серебряный свет, который принял форму круга с источником в центре, который сверкал ярче остального. Круг превратился в световой тоннель, начинавшийся из далекого Солнца и впадавший в сердце «Я» (the heart of the Self). Тоннель тащил меня быстро и мягко, и по мере того, как я продвигался вперед, свет из серебряного становился золотым. Мне показалось, что я черпаю силу из безбрежного моря могущества, и я испытал чувство растущего покоя. Свет стал более сверкающим, но не ослепительным и не пугающим. Я добрался до места, в котором уже не существовало времени и движения. <…> Я растворился в Свете Вселенной, в Реальности, блистая как огонь, оттого, что ее познал, но в то же время не переставая быть отдельным существом и самим собой, растворился, как капелька ртути в мире, но тем не менее существовал отдельно, как песчинка в пустыне. Покой, превосходящий понимание, и трепещущая энергия созидания находятся в Центре <…> там, где примиряются все противоположности". [153]

Этот опыт представляет, прежде всего, интерес метафизического порядка: он приоткрывает нам парадокс существования одновременно во Времени и вне Времени, — некоторым образом, coincidentia oppositorum; [154] автор сознает, что он — это он, и в то же время растворен во вселенной, он обладает вместе личным и надличностным сознанием, и в то же время ему дается откровение об онтологическом центре, об Urgrund, где примиряются противоположности. Преамбула к этому откровению — световой туннель, соединяющий «Я» с удаленным Солнцем, — сама по себе заслуживает исследования. Однако мне пора перейти еще к одному тексту, необычайно поучительному, поскольку его автор — одновременно и добросовестный наблюдатель, и просвещенный мыслитель. В самом деле, К.Х.М. Уайтмен, профессор математики в Кейптаунском университете, прекрасно разбирается в метафизике и в мистической теологии Запада и Востока, а также располагает множеством личных наблюдений над различными парапсихологическими состояниями. [155]

Вот рассказ об опыте, который он пережил в 28 лет. Ночью, но не во сне, ему привиделось, что он «расстался» с телом и очень быстро поднялся на большое расстояние. "Внезапно, без каких-либо иных перемен, глаза мои открылись. В вышине и передо мной, вокруг меня и во мне было сияние архетипического Света. Более реального света быть не могло, потому что этот Свет дает возможность любому другому свету быть светом. Это не плоский, материальный свет, но творческий свет самой жизни, пронизанный Любовью и Пониманием и своей субстанцией порождающий все другие жизни <…> (N.В. — оставляю в стороне дальнейший анализ, поскольку он не относится прямо к нашей теме.) Далеко внизу, насколько можно было в тот момент разглядеть не оборачиваясь, виднелось нечто напоминающее поверхность Земли. Но это длилось всего один миг, ровно столько, чтобы осознать огромную высоту, на которую поднялась душа, и ее близкое соседство с Солнцем.

Как возможно описать Источник? Как описать направление, в котором он находился? Это направление было — вверх и вперед, но не в геометрическом смысле и без соотношения с чем бы то ни было еще; скорее, в силу своей архетипической природы, направление это было абсолютным. То был Источник Жизни и Истины, поскольку из него вытекали все идеи жизни и истины, — но закрепленный в пространстве.

И вот внезапно, хотя направление ничуть не переменилось, свет стал виден в одной-единственной точке, и в этой точке находилась Идея Двенадцати; не «двенадцати» чего-то, что может быть подсчитано и разделено на отдельные единицы, но Идея Двенадцати, которая входит во все наши понятия о двенадцати, не постижимая иначе, как в Божестве. И пересекая этот Свет насквозь <…>, я даже добрался до архетипической идеи Отца. Но тут понимание и послушание начали бледнеть, и их место занял мрак разума, причина которого была в безверии «Я». На мгновение мне показалось, что я увидал на низшем уровне воплощение Идеи Семи: но было ли видение объективно или его подсказало воображение? Я не в состоянии был в этом разобраться. И тут же сознание вновь вошло в тело". [156]

Мне хотелось закончить этим опытом, в котором снова содержится число «12», уже встречавшееся нам во сне американского коммерсанта. Поражает точность рассказа и обилие деталей: видно, что автор — математик, что он читал труды философов и теологов. То, что он сообщает нам о восприятии Света, о расположении источника Света, об источнике идей Жизни и Истины, заставляет думать, что неопределенность и расплывчатость в описании некоторых сходных опытов происходят, прежде всего, от недостатка философской культуры у их авторов. То, что представляют нам как «неописуемое» или недоступное пониманию, относится не только к содержанию опыта, но и к недостаточной философской подготовке рассказчика. В отличие от других современных примеров, которые я вам сейчас привел, этот опыт пережит верующим и в то же время философом. Мы имеем дело с экстазом человека, уже подготовленного многочисленными опытами "выходов из тела" — и подготовленного духовной верой и религиозной философией. Вот почему — судя по тому, что открывает нам автор, — эта встреча с божественным Светом не повлекла за собой перелома в его жизни, как было, например, с д-ром Вьюком: она лишь углубила его веру и просветила его в философском смысле.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Мы рассмотрели верования и опыты, имеющие отношение к свету, засвидетельствованные, можно сказать, по всему миру, связанные с различными религиями и даже с внерелигиозными философиями. [157] Теперь попытаемся понять, до какой степени эти опыты сходны между собой и в какой мере различаются. Прежде всего, важно провести различие между субъективным светом и световыми явлениями, объективно наблюдаемыми другими лицами. В индийской, иранской и христианской традициях эти две категории опытов взаимосвязаны, и доводы, которыми оправдывается эта взаимосвязь, по сути совпадают: поскольку божество (или, в Индии, бытие) есть Свет или испускает Свет, то мудрецы (в Индии) или те, кто достигает unio mystica, [158] лучатся светом (Бхагавад-гита, бхакти; [159] шаманизм).

Морфология субъективного опыта света чрезвычайно разнообразна. Тем не менее мы можем выделить наиболее часто встречающиеся типы.

1. Есть свет настолько ослепительный, что он в некотором смысле уничтожает окружающий мир — и тот, кому этот свет открывается, бывает ослеплен. Таков, например, опыт святого Павла по дороге в Дамаск и многих других святых, а также, до известной степени, опыт Арджуны в Бхагавад-гите.

2. Бывает свет, который преображает мир, не разрушая его: опыт чрезвычайно интенсивного сверхъестественного света, который озаряет материю до самых глубин, но не разрушает ее форм. Разновидность райского света, открывающая нам мир таким, каков он был в пору первоначального совершенства — или, в иудео-христианской традиции, каким он был до грехопадения Адама. В эту категорию входит большинство световых опытов мистиков, как христианских, так и нехристианских.

3. Довольно близким к этому типу опытов оказывается озарение (кауманек) эскимосского шамана; в результате такого озарения шаману дается способность видеть на огромные расстояния, а также воспринимать духовные сущности — или он обретает зрение, так сказать, помимо сетчатки, которое позволяет видеть не только необычайно далеко, но и во всех направлениях одновременно, и в конце концов приводит к обнаружению духовных существ — или, наконец, ему открываются высшие структуры материи, и это откровение включает в себя головокружительное возрастание ясности ума. К этому следует еще добавить различия между разными вселенными, мистически постигаемыми во время опыта, — Вселенной, структура которой, на первый взгляд, подобна структуре природной вселенной, с той разницей, что теперь человек ее по-настоящему понимает, и Вселенной, структура которой оказывается недоступна разуму в состоянии бодрствования.