Руководство для детей, у которых трудные родители

Ребенок–каскадер

Один малыш чувствовал, что его мать подспудно, но сильно желает его смерти. Для того чтобы она сумела отдать себе в этом отчет, он бесконечно подводил ее к подобной возможности: в восьмимесячном возрасте чуть не умер от токсикоза, между тремя и семью годами то и дело что–нибудь себе ломал, причем устраивал все для этих акробатических достижений сам. Лет в шесть, взобравшись на пятиметровую стену, он спрыгнул на заасфальтированный двор и сломал щиколотку. Очень часто падал с велосипеда, например, сломал однажды ключицу, спускаясь на велосипеде по лестнице. Потом чуть не утонул в бассейне, спрыгнув туда с четырехметровой вышки, не умея плавать. Нарыв прорвался следующим образом: отчаявшаяся мать потащила сына к психологу, а затем сама, став любовницей этого психолога, бросила своего мужа. Мальчик смог наконец найти общий язык со своим отцом, что было совершенно невозможно из–за матери. По последним сведениям, мальчик вернулся к нормальной жизни и начал сам себя обеспечивать.

Ребенок–ужасный–тиран

Метод этот заключается в том, чтобы родители никак не могли прийти в себя. То и дело они оказываются перед лицом непредвиденных ситуаций — их и в самом деле невозможно было предусмотреть — и в конце концов начинают хотеть только одного: чтобы их оставили в покое. Естественно, при появлении такого желания ни о каком навязывании того или другого будущего своему ребенку не может быть и речи. Примеры тут можно не приводить: метод подобного воспитания родителей настолько широко распространен, что, мы думаем, вполне достаточно положиться на читательскую изобретательность.

Ребенок–засранец

Герой этой истории именно им и был.

Здоровый, крепкий и умный малыш имел неосторожность явиться на свет в семье, где мать была недалекого ума, мифоманка и совершенно не знала, что и как на свете делать; отец — алкоголик с застарелым циррозом печени, а сестра — эпилептичка и немая. Как только ребенок понял всю меру своего несчастья, в голове у него осталась единственная мысль: как можно скорее оставить отчий дом и — с наименьшими затратами. Чтобы исполнить задуманное, он прибег к такому «оружию», которое было ему доступно: стал испражняться во всех углах квартиры и затем разрисовывал экскрементами стены, весьма притом любопытными картинками. Он достаточно ясно давал родителям понять, что живут они в полном дерьме.

Такой «метод» борьбы позволил малышу исчезать из дома для обследования в больнице, где он немного отдыхал, а также представлял своим хорошим поведением доказательство того, что его отрицательная оценка жизни касается лишь родного дома. Постепенно малыш сумел убедить достаточное число социальных работников в том, что единственный выход из положения — это забрать его из семьи.

Глава 3

РОДИТЕЛИ-ВРУНЫ

Родители врут очень часто, и это столь распространенное явление, что его едва ли можно считать патологией. Родители врут почти инстинктивно, иногда даже не отдавая себе в этом отчета, и обычно не считают, что совершают нечто дурное. Врут как по пустякам, так и всерьез. Мы почти готовы утверждать, что родители почти систематически врут, если речь заходит о чем–либо серьезном. Происходит это по разным причинам: от безобидной фабулизации до настоятельного желания обмануть ребенка — либо потому, что хочется скрыть свои просчеты и ошибки, либо потому, что реальность слишком, по их мнению, сурова.

Начать придумывать родители могут по любой причине, иногда просто пустяковой: например, хочется выглядеть лучше в глазах своих детей, хочется утешиться в этом вранье, поскольку любые иллюзии насчет себя уже потеряны, хочется приукрасить реальный мир, до оценки прелести которого сами родители еще не созрели, и т. д. Нам кажется, что ложь подобного типа не слишком ужасна, сами родители понимают, что врут, и обычно в подобных случаях лучше постараться их не уличать во лжи и не смущать.

Например, нам кажется не столь удачным с педагогической точки зрения тот выход из подобного положения, который придумали две маленькие девочки. Отец девочек то и дело приводил себя в пример, говоря, что слыл весьма хорошим учеником в школе. Рассердившись на отца за его настойчивость, малышки предприняли некоторые розыски и обнаружили в конце концов старые школьные дневники отца, причем оценки в них были куда как менее блестящи, чем те, которые он придумывал для детей.

Девочки не без злого умысла и удовольствия постарались обнаружить малолестные замечания, которые некоторые преподаватели записывали в дневнике. Конечно, они добились своего: отец не проронил больше ни слова по поводу своих фантастических школьных успехов. Однако поступок девочек кажется нам тем более неловким, что речь шла об их приемном отце; обожал он девочек так же, как их мать, и использовал все возможное для укрепления своего еще слабого авторитета.

Другие родители придумывают какие–нибудь сказки, бывает, и весьма поэтические, про Рождество, Деда Мороза, мышат, которые коллекционируют молочные зубки детей, и прочих воображаемых персонажей. Это мило, говорится без всякого умысла и обычно всем нравится. Но мы, однако, не склонны считать такую ложь столь уж безобидной: родители лгут, выдумывают, потому что боятся высказать свое мнение, и заставляют награждать или наказывать воображаемых героев вместо себя.

Если ребенка волнует физическое и духовное здоровье его родителей, то он не должен соглашаться на подобные уловки.

Иногда родительская ложь представляет собой настоящую фальсификацию семейной истории; происходит это либо из–за того, что родители хотят скрыть то, что они считают своими ошибками или слабостями, или же им хочется приукрасить прозаическую реальность. В некоторых случаях речь идет даже о безуспешной попытке исправить то искажение действительных фактов, от которого сами родители когда–то страдали, будучи детьми, и они придумывают новую ложь, наивно полагая, что таким образом исправят последствия первой. Подобная ложь вызывается тщетной надеждой, что достаточно внести некие изменения в повествование о событиях для того, чтобы последствия этих событий могли быть предотвращены. Нам кажется, в подобном случае ребенок не должен скрывать своей любви к родителям, но обязан проявить твердость. Ни в коем случае он не должен позволять — если есть, конечно, такое средство — фальсифицировать историю семьи.

Ребенок ответственен перед всеми поколениями семьи — не стоит этого забывать.

Приведем в качестве примера столь часто встречающийся случай: приемные родители хотели бы скрыть то, что они не родные, и это кажется им недостатком. И если ребенок не поможет родителям, связь его с ними будет прервана, а родительская ложь может иметь последствия даже в жизни будущих поколений.

Как мы уже говорили, родители врут тем охотнее, чем серьезнее проблема. Они почти всегда нечестны, когда говорят о деньгах, политике, религии, всегда (за редким исключением), когда речь заходит о взаимоотношениях полов, анатомическом строении и вообще о физиологии. Когда же в таких случаях они отваживаются на правду, то не из–за уважения к ней, а исключительно из политических соображений.

И если ребенок считает, что необходимо все же оздоровить семейную атмосферу, приступать к этому процессу он должен с большой осторожностью. Ему никогда не надо давать родителям понять, что он готов выслушать правду. Ребенку самому необходимо выбирать время для этого откровения и лучше довериться родительскому любопытству.

Одним из самых захватывающих сюжетов во взаимоотношениях между родителями и ребенком является сюжет, посвященный вопросу, каким образом «делаются дети». Если знания детей на эту тему неполные или неточные, то родительские, бывает, изумляют своей наивностью. Действительно случается, что ребенок путает вход в вагину с мочеиспускательным каналом, но родители доходят до изобретения магазинов, где покупаются дети, или капусты, где их находят, или розовых кустов, или аистов, которые их приносят и кидают в каминные трубы.