Интегральная психология. Сознание, Дух, Психология, Терапия

Это простое различение (у холонов есть внутренние аспекты, а у агрегатов нет (за исключением внутренних аспектов холонов, попавших в агрегат)), наряду с пониманием того, что «внутреннее» означает только соответствие какому-либо «внешнему» (оно не означает чувства, душу, самосознание и т. д. — то есть различные типы внутреннего), делает панинтериоризм значительно более приемлемым. Распространенная точка зрения панпсихизма (но не Уайтхеда/Гриффина) что, например, у камней есть чувства или даже душа, совершенно несостоятельна (и, фактически, представляет собой верование магического-анимистического уровня развития, а отнюдь не недвойственного). Камни, как агрегаты, не имеют внутренних аспектов (внутри камня есть нечто, но это просто другие внешние аспекты); тем не менее, камни содержат в себе атомы, являющиеся холонами, и эти холоны обладают одними из самых примитивных внутренних аспектов (предрасположенности и устойчивые паттерны) — но ни в каком случае камень не обладает «чувствами», не говоря уже о душе (камень — это проявление духа, но сам по себе не содержит духа).

И внутреннее и внешнее развиваются или со-эволюционируют; и в обоих линиях имеет место возникновение целостных свойств с введением на каждой стадии определенной степени подлинной новизны или креативности (которую физикалисты называют «необъяснимой», а интегралисты — «Эросом»). Многие физикалисты (от Денне до Олвина Скотта) признают эмерджентную эволюцию, но они пытаются выводить из нее внутреннее сознание, заставляя его внезапно появляться на верхнем уровне внешнего развития (поскольку они считают, что реально только внешнее, а «сознание, появляющееся на вершине эволюции» — это уступка непоколебимому интуитивному знанию того, что сознание существует — и затем они объясняют его «всего лишь» функциональной причудой сложных форм внешнего; другое, менее популярное решение — дуализм). То есть, по словам Экклза (Eccles): «Подобно тому, как в биологии есть новые эмерджентные качества материи, на самом верхнем уровне организационной сложности коры головного мозга возникает еще одно эмерджентное качество, а именно, качество связи с сознательным опытом». Но Левое — это не более высокий уровне Правого, это внутренний аспект Правого на всяком уровне, сверху донизу, см. Sex, Ecology, Spirituality, 2^nd ed., глава 4 и «Integral Theory of Consciousness». Нейджел (Nagel) совершенно прав, заявляя, что субъект, обладающий точкой зрения, просто не может возникнуть из внешних объектов, не обладающих таковой. (Гриффин называет это «эмерджентистской путаницей категорий», которой я избегаю, понимая, что внутреннее и внешнее возникают соотносительно).

С другой стороны, говорит Нейджел, «спускаясь слишком далеко вниз по филогенетическому древу развития, постепенно теряешь веру, что опыт вообще существует». Совершенно верно, и именно поэтому я не говорю, что опыт (или чувства или душа или любой конкретный тип внутреннего) присущ всему бытию сверху донизу; я просто утверждаю, что везде, где есть внешнее, есть и внутреннее, а в том, что касается внутренних аспектов более низких уровней, я не думаю, что мы действительно способны сколько-либо уверенно сказать, что у них «внутри». Я не могу этого доказать по той же причине, по какой физикалист не может этого опровергнуть.

Между прочим, Денне считает, что определенный тип чувствительности появляется у амёб. Я готов довольствоваться этим, не потому, что я слабо разбираюсь в более низких уровнях, а потому, что когда мы доходим до атомной и субатомной сферы, математический формализм квантовой механики становится куда более странным, чем можно вообразить, и большинство физиков сильно расходятся во мнении относительно того, что все это значит. Лично я считаю, что у атомов есть внутреннее, но не собираюсь на это настаивать, просто потому, что вселенная на этом уровне становится слишком неопределенной, и потому, что реальное отношение внутреннего к внешнему определяется в надрациональных, а не дорациональных сферах. Человеческие существа могут непосредственно познавать наднациональные сферы, в то время как субатомные сферы познаются (если познаются вообще) с помощью трудных для понимания математических построений, который все еще до конца не сформулированы.

(2). Признавая тот факт, что внутреннее развивается (так же как соответствующее внешнее), мы можем понять, что ум (внутреннее ментальное сознание) и тело (внутренние чувства) связаны друг с другом процессом трансценденции и включения (как показано в Верхнем-Левом секторе на рис. 5, на рис. 1 и 8, а также во всех таблицах, отображающих внутреннее развитие). Таким образом, ум, повисший в пустоте, как на рис. 13, возвращается к своим корням в ощущаемом теле. Более подробное обсуждение этой темы см. в Sex, Ecology, Spirituality, 2^nd ed., главы 4, 13.

Именно потому, что внутреннее развитие состоит из холонов (как и внешнее развитие), оно представляет собой ряд целых, которые становятся частями следующих целых до бесконечности (например, как мы видели, сенсомоторное познание — это целое, которое становится частью конкретно-операционного познания, которое, в качестве целого, становится частью формально-операционного познания, а последнее, в свою очередь, становится частью зрительно-логического познания, и так далее).

Нейджел намекает, что, возможно, главная проблема любой разновидности панинтериоризма состоит в отсутствии концепции «ментального отношения целого и части», которая могла бы объяснить постоянное интуитивное ощущение единства опыта (т. е., каким образом «одна самость может состоять из множества само-стей). Но мы уже видели бесчисленные примеры того, что внутренний опыт состоит из потоков холонов — целых/частей — целых, которые превращаются в неотъемлемые части последующих целых. Это справедливо и для потока развития самости (субъект одного этапа становится объектом на следующем — целая непосредственная самость одного этапа становится частью периферической самости на следующем этапе, так, что на любом этапе „единичная самость состоит из многих самостей“). Согласно знаменитому афоризму Уайтхеда, в каждом случае „многое становится одним и увеличивается на один“. Уайтхед здесь говорит о микро-схватывании, но это справедливо и для макро-этапов, поскольку первые составляют основу последних, и как те, так и другие представляют собой просто еще один вариант трансценденции и включения. Иными словами, главное возражение Нейджела, по-видимому, снимается общепринятыми выводами психологии развития.

(3). Признавая существование более высоких (в том числе, недвойственных) этапов развития, мы приходим к ясному и удовлетворительному окончательному решению проблемы Разума и Тела (внутреннего и внешнего, субъекта и объекта): и Разум, и Природа суть движения Духа, и потому не существует ни дуализма, ни редукционизма. См. более подробное обсуждение этой темы в Sex, Ecology, Spirituality, 2^nd ed., главы 12, 13, 14.

„Трудная проблема“ — скачок к qualia (т. е., каким образом внешние количества могут давать начало внутренним качествам?) — окончательно решается не признанием того, что у каждого внешнего есть внутреннее (пункт 1), поскольку это означает лишь признание наличия взаимосвязи внутреннего и внешнего — а развитием до недвойственного уровня, на котором проблема радикально разрешается (снимается). Решение — это то, что постигается в сатори, а не то, что можно сформулировать в рациональных терминах (если только тот, кто хочет понять эту формулировку, также не пережил сатори, в каковом случае рациональные термины вполне подходят). Причина, по которой „трудная проблема“ еще не решена — и не может быть решена — с рациональной и эмпирической точки зрения, заключается в том, что на этих уровнях решение не существует. Гениальные философы, пытавшиеся решить проблему разум-тело на этом уровне, потерпели неудачу (по их собственному признанию) не потому, что они недостаточно умны, а потому что на этом уровне проблема просто не может быть решена, и точка. См. The Eye of Spirit (CW7), глава 11.