Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность

Вскоре врач, коллега отца, соблазнил мальчика ко взаимному онанизму, а затем в это втянулись и двое сыновей этого врача, 14 и 15 лет. Близкие отношения установились со всеми тремя. Врач упросил рассказчика согласиться на пассивную роль в анальном сношении.

Он «специальным инструментом расширил мне заднепроходное отверстие, стал меня педицировать и одновременно онанировать; таким образом, я в одно и то же время испытывал и боль и сладострастие. Сделав такое открытие, я немедленно разыскал своего старого друга Г., чтобы с ним получить еще большее наслаждение. Мы проделали акт педикации, но оба сильно разочаровались, ибо, играя пассивную роль, я чувствовал сильную боль, а играя активную роль, не испытывал удовольствия».

Так что это бросили. Практиковали далее взаимный онанизм — до 15 лет. Только доктору рассказчик по-прежнему отдавался — из благодарности за науку.

«В 17 1/2 лет, будучи навеселе, я по принуждению совокупился с одной женщиной. Несмотря на то, что я пересилил себя, меня обуяло такое сильное отвращение, что я немедленно после совокупления убежал без оглядки. <…> Такая же история наблюдалась незадолго до того с моим любимым другом Г. <…> Я совершенно перестал пытаться сойтись с женщинами и продолжал онанировать с моим другом, что доставляло мне громадное удовольствие».

Далее он описывает свою любовь в армии к одному поручику, столь сильную, что ему он не отказывал и в «педикации». В основном же он предпочитает мальчиков 14–16 лет. Он женился на женщине, очень смахивающей на мальчика, но и с ней больше старается заниматься онанизмом, а кроме того изменяет ей с юношами. За свою жизнь он имел сексуальные связи, по его расчетам, «по крайне мере с 600 мужелюбцами».

В этом детально описанном случае прошлого века сексуальные игры генитального характера с мальчиками развивались, как обычно, но несколько более интенсивно и с самого начала сопровождались отсутствием интереса к девочкам. Развитие пошло по гомосексуальному пути.

Примерно такую же картину рисуют современные письма юношей с гомосексуальными склонностями.

Вот письмо школьника Пети К. из Москвы в газету «Тема».

Здравствуйте! Молчать больше не могу, чувствую, что схожу с ума, и крыша скоро съедет на бок. Хочется высказать, что всё время приходится скрывать… В прошлом году я был в спортивном лагере, и там были ребята со всей страны. Я познакомился с парнишкой из Ростова. Он был на год старше меня, нам было интересно и весело вдвоем.

Это случилось неожиданно, но как бы само собой. После кросса в душе, когда все ушли, он как бы в шутку обнял меня и стал ласкать. Мне понравилось, и я тоже стал его гладить. Это было так приятно, что может быть только в сказке, наверное. До сих пор вспоминаю всё, как сон. Оставшиеся дни мы просто балдели друг от друга. Конечно, приходилось скрываться от всех в укромных уголках. После того, как разъехались еще некоторое время переписывались, потом мой друг как-то резко перестал писать. Я обиделся и не стал навязываться. Хотя очень жалею до сих пор.

С того времени я, когда занимаюсь онанизмом, почему-то думаю о своем друге, и о том, как мы весело проводили время. И еще о некоторых ребятах их школы. Хотя надо, наверное, думать о девчонках, но они меня совсем не волнуют. Наверное, я голубой. Или это связано с возрастом? Вроде как прыщи на лице. В голову лезут разные такие мысли и не дают покоя. То жутко хочется хоть с кем-то заняться сексом, а то вообще никого не хочу видеть. Вроде бы надо что-то предпринять, но стесняюсь даже посмотреть на того, кто мне нравится» (Почтовый перекресток 1992: 14).

Похоже, что у Пети К., это действительно нечто большее, чем временное увлечение: его не волнуют девушки.

Олег из Свердловской области пишет в газету для голубых «1/10»:

«Не знаю, с чего и начать… Всё дело в том, что я… Ну, вы сами понимаете. Но я еще не совсем гомик. Просто у меня сдвиг какой-то произошел. Началось всё два года назад, когда мы с Олегом, моим другом, учились целоваться взасос. Вернее, он меня учил. Всё было в шутку, и мы весело смеялись, когда не получалось. Потом еще раз и еще… Как-то раз я засиделся у него допоздна, и он предложил переночевать у него. Спать решили на одном диване, хотя в комнате была еще одна кровать. И тут я себя поймал на страшной мысли, что я хочу лечь с ним. Мы снова, как бы по привычке продолжили свои тренировки. И тут он начал меня ласкать. Мне было очень хорошо. Он попросил, чтобы я сделал с ним ЭТО. Если можно так выразиться, он был первым моим мужчиной. Жаль, что после этого мы не встречались. После него я так и не решился на ТАКОЕ, хотя мысль о мужчинах ежедневно сверлит меня…» (Почта… о «натуралах» 1996).

Другое письмо — студента С. В. Е., 22 лет, приведенное Шахиджаняном (1993:338).

«В 6–9 лет у меня, как и у всех ребят, было неравнодушное отношение к женским половым органам: подглядывали иногда, когда оставались наедине (мальчик и девочка), рассматривали друг у друга. А где-то в 10–11 лет у меня и двух моих товарищей (уже не помню, каким образом и кто был вдохновителем) появилось странное увлечение. Мы собирались у кого-нибудь на квартире по два-три человека, раздевались догола и играли в «царя и раба». «Раб» в этой игре полностью выполнял требования «царя». А требования были такими: поласкать половой член, пососать его, полизать анальный проход и т. п. Причем мы чередовались в ролях, и нам это нравилось, хотя чувств, похожих на оргазм, не было (всё же дети…). Так же мы друг другу онанировали, и это вызывало непривычное чувство возбуждения и удовлетворения. Через несколько месяцев наше трио распалось, и, хотя мы учились в одном классе, об этом даже не вспоминали.

Прошло время, и, когда мне исполнилось 15 лет, у меня скорее всего завершилось созревание и появилось влечение. Я в первый раз проонанировал до семяизвержения, это вызвало известную гамму чувств. Стал искать партнера. Первый из тех товарищей ничего не захотел о прошлом слышать. Второй же согласился повторить. И мы повторили, но так как мы были уже большими, игра в «царя и раба» не получилась, да и товарищу всё это было неинтересно.

Я продолжал поиски партнера и сошелся с одним ровесником. С ним мы почти полгода «балдели». Нам было прекрасно друг с другом. Но потом я переехал и потерял его из виду (а может, он охладел к этому делу). Пытался найти еще партнера, но ничего не получалось. Ведь я не шел напролом, а очень осторожно подходил к собеседнику. Не находя партнера, занимался онанизмом.

После школы поступил в институт, и произошел такой случай. Пьяным зашел в магазин купить сигареты, разговорился с продавцом, познакомился, прошел к нему в бытовку. И тут он мне сказал, что хочет пососать мой член, мне было всё равно (пьяный). Он сосанием вызвал у меня оргазм, семяизвержение произошло ему в рот, чего он и хотел. Я же, когда он сосал, тоже возбудился, но меня сдерживало незнакомство с ним, а после оргазма я охладел и ушел.

Весной я ушел в армию. Первые полтора года меня влечение не мучило. Потом потенция и влечение вновь появились. Сослуживец уговорил совокупиться с ним в анальные проходы. Два раза мы это совершили, и в принципе мне понравилась и активная (до этого у меня не было полноценного опыта полового акта) и пассивная роль. За два месяца до увольнения, наконец, нашел партнера.

Продолжаю онанировать или совокупляться с женщинами. Причем надо учесть, что я несколько стеснителен перед женским полом. Нахожу удовлетворение в акте, правда, не стопроцентное, как от сосания члена. Хочу жениться, иметь детей, но в то же время хочу удовлетворения своей главной потребности».

Итак, гомосексуальная связь стала главной потребностью. Стала или была? Ведь в последней биографии из трех участников гомосексуальных игр только он один захотел их продолжить.

Обычно это именно преходящая фаза. По данным Кинзи (1948:167,171), из 30 % мужчин, имевших в прошлом хотя бы 1 гомосексуальный контакт с оргазмом, более половины (16 %) имело его только до 15 лет, а еще 9 % — до 20 лет.