Темперамент. Характер. Личность

Впрочем, новое и непонятное привлекательно лишь в определенных пределах. Слишком новое пугает, а чрезмерная неопределенность становится тягостной. Таким образом, потребность в информации — это стремление животного не только познакомиться с новым, но и «упорядочить» среду, устранить присущую ей неопределенность.

На уровне человека ориентировочно-исследовательское поведение приобретает качественно новый характер познания окружающей действительности, уяснения правил и закономерностей, которым подчинен окружающий мир. Его загадочность так трудно переносится человеком, что он готов навязать миру мифическое, фантастическое объяснение, лишь бы избавиться от бремени непонимания, даже если это непонимание не грозит человеку какими-либо конкретными бедами: голодом, лишениями, опасностью для жизни. Постигая закономерности окружающего, человек кладет эти законы в основу создаваемых им моделей мира, будь то научные теории или произведения искусства. Художник не только обнаруживает в мире гармонию и открывает ее людям, писал А. Блок, он сам вносит гармонию в мир.

Выделенные нами три группы потребностей инициируют соответствующие виды деятельности, среди которых различаются материальная (производственная) деятельность, социально-политическая и духовная[22].

Биологические, социальные и идеальные (познавательные) потребности в свою очередь делятся на две разновидности: на потребности сохранения и развития. А. Маслоу и Г. Олпорт называют их потребностями «нужды» и «роста». Эти две разновидности потребностей репрезентируют на уровне индивидуального поведения диалектически противоречивый характер процесса самодвижения живой природы, где развиваться, усложняться и совершенствоваться может лишь то, что способно себя сохранить. Вместе с тем процесс самодвижения не сводится к одной лишь «борьбе за выживание», к уравновешиванию с окружающей средой, но предполагает освоение этой среды во все расширяющихся пространственно-временных масштабах. Освоение новых сред, все более отдаляющихся от первоначальной среды, в которой обитали предки, в сущности, является одним из главных Критериев прогресса биологической эволюции.

Тенденции сохранения и развития можно обнаружить во всех трех основных группах потребностей человека, но в каждой из групп они обладают своими особен22 Афанасьев В. Человек в управлении обществом. М., 1977.

ностями. Общее основание для их различения — это отношение к господствующей общественно-исторической норме удовлетворения. Потребности сохранения удовлетворяются в пределах норм; потребности развития превышают норму. Чем больше такое притязание на превышение существующих норм, тем ярче потребность развития. В идеальных потребностях норма — это достигнутое к настоящему времени знание, поэтому, казалось бы, все идеальные потребности суть потребности развития. В действительности все оказывается сложнее. Ученый едва ли заслуживает своего названия, если его потребность познавать ограничена какой бы то ни было существующей нормой. Мир безграничен, и познание его безгранично. В идеальных потребностях нормы — лишь ступеньки бесконечной лестницы.

В группе социальных потребностей картина не менее сложна. Здесь норм столько, сколько существует хотя бы относительно устойчивых структур общественных отношений. Чаще всего субъект стремится улучшить свое общественное положение, в чем проявляется потребность развития «для себя». Потребность развития «для других» требует совершенствования самих норм либо улучшения положения какой-либо социальной группы. Социальная потребность сохранения, как правило, свидетельствует о том, что она занимает подчиненное положение в иерархии потребностей данного субъекта, что она чрезвычайно скромна. Впрочем, социальная потребность сохранения бывает характерна и для тех лиц, которые уже занимают достаточно высокое общественное положение и не расположены его менять.

Основные нормы удовлетворения биологических потребностей хорошо известны современной медицине. Их превышение чаще всего ведет к патологии. Но к биологическим потребностям относится и продолжение рода — размножение и забота о потомстве. Здесь потребность развития проявляется иногда с чрезвычайной силой, со стремлением опрокинуть все существующие нормы. Такова потребность в сохранении, благополучии, развитии и процветании своих близких исключительно вследствие кровного родства. Эта потребность похожа на социальную потребность «для других», но ее природа иная. Социальная потребность «для других» есть потребность в справедливости к другим, она в каждом случае нуждается в разумных логических обоснованиях, сознательной аргументации. Биологическая потребность «для других», как и остальные биологические потребности, ни в обосновании, ни в логике, ни в сознании не нуждается. Родственная связь — вот ее единственное, достаточное и категорическое обоснование. Попытки логических обоснований родственных привязанностей демонстрируют, в сущности, их отсутствие. Социальная биологическая потребность развития «для других» выступает поэтому как семейный эгоизм, в отличие от социальной потребности «для других», которая проявляется в качестве альтруизма.

Именно двойственность потребностей сохранения и развития породила две основные формы эмоций — отрицательные и положительные. Механизм сохранения не нуждается в положительных эмоциях, он может работать за счет одних отрицательных, где само устранение тягостного состояния, например голода, путем удовлетворения соответствующей потребности есть награда для действующего субъекта. Удовольствие, получаемое от пищи, с необходимостью требует ее разнообразия, поиска новых питательных веществ, их новых комбинаций и способов приготовления. Иными словами, даже на элементарном уровне пищевой потребности положительные эмоции играют творчески-поисковую роль, содействуют освоению новых сфер окружающей действительности. Не случайно значение положительных эмоций возрастает по мере перехода ко все более сложным формам мотиваций.

Особая «приращенность» положительных эмоций к потребностям развития давно отмечена народной наблюдательностью в известной поговорке о том, что «охота пуще неволи», т. е. что стремление к награде сильнее стремления избежать наказания. Эксперименты на животных и наблюдения за детьми показали, что наказание за совершение какого-либо действия не исключает возможности его повторного воспроизведения в будущем. Для надежного предотвращения нежелательных действий необходимо, чтобы эти действия утратили свою привлекательность для субъекта, перестали вызывать у него положительные эмоции.

Близость положительных эмоций к потребностям развития объясняется тем, что для их повторного переживания субъект вынужден активно нарушать достигнутое равновесие, искать неудовлетворенную потребность в от полноты информированности идти в неизвестность, где вновь достигнутое может превысить ранее существовавший прогноз.

Поскольку положительные эмоции отражают влечения человека к тому, чего он еще не достиг, но к чему стремится, они ярче и полнее отрицательных выражают индивидуальность человека — своеобразие его личных качеств, его, если можно так выразиться, «позитивную программу». Одним из ее внешних проявлений служит смех, на природе которого мы специально остановимся позднее.

Преимущественная (не абсолютная) связь потребностей развития с положительными эмоциями, а потребностей сохранения — с отрицательными не исключает вторичного распространения этих эмоций на соседние группы мотивов. Но и в этом случае качество потребности накладывает свой отпечаток на характер эмоционального состояния. Отрицательная эмоция, возникающая при угрозе неудовлетворения потребностей сохранения, переживается как тревога, а неудовлетворенность потребностей развития порождает так называемую фрустрацию. Оба состояния отрицательны, тягостны для субъекта, от обоих он стремится избавиться, но это — разные состояния. В первом случае субъект испытывает ощущение нависшей угрозы, боязнь наказания, во втором — раздражение и тоску, порожденные отсутствием удач.