Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

Готовые модули изображений — еще одно свидетельство того, что мы все чаще сталкиваемся с цифровым изображением мира, но не с самим миром. Мы не обращаемся за помощью к живому человеку, а ищем ответы на вопросы в поисковиках или переписываемся с роботами. Мы делаем покупки в Интернете. Когда нам захочется послушать музыку, мы, вероятнее всего, скачаем MP3-файл, а про диск или пластинку и не вспомним. Перед современными маркетологами встала задача прорекламировать единую концепцию ценностей, и концепция эта представляет собой реальный мир. Ну а целевая аудитория — целое поколение. Этой теме была посвящена презентация, сделанная представителями рекламного агентства JWT на интерактивном фестивале SXSW в 2013 году. Согласно проведенному агентством исследованию, потребители в возрасте до 34 лет проявляют больший интерес к таким предметам старины, как проигрыватели виниловых пластинок и пишущие машинки, чем потребители старше 34 лет. Представители более молодого поколения любят бумажные книги и журналы и даже в большинстве своем полагают, будто «царапины и небольшие повреждения придают вещам индивидуальность».

А ведь относительно недавно главной характеристикой вещи было ее качество, а не возраст. Интерес к древностям и антиквариату появился в конце XIX века, примерно в то же время, когда было налажено массовое производство товаров. Подобно тому, как появление фотографии дало стимул переосмыслить живопись, старые, изготовленные вручную предметы приобрели особое значение, а царапины и повреждения словно подтверждают их ценность, совсем так же, как ярлык подтверждает ценность картины. На изящном языке реставраторов налет времени называется патиной. Настоящие аристократы предпочитают потертые персидские ковры новым, а во время званых обедов не стелют на стол скатерть — иначе никто не увидит, насколько этот стол старый. Как и во многих других случаях с аутентичными предметами, их любителям необходимо окружить себя теми, кто разделяет их интересы. В Тегеране, например, дела обстоят иначе: выбирая мебель, богачи там предпочитают покупать новые копии, а не старые потертые оригиналы.

Патину, как и все остальное, можно подделать. В 1970-х годах скульптор Арманд Ламонтейн решил обхитрить музейных кураторов и искусствоведов и создал «настоящий стул XVIII века». Он изготовил стул, опалил его, нанес царапины и покрыл несколькими слоями краски, которую затем счистил, после чего искусственно состарил дерево при помощи дыма и соляного раствора. Немного позже, когда Музей Генри Форда приобрел этот стул за 9000 долларов, Ламонтейн гордо признался в собственном авторстве, однако подделка оказалась настолько искусной, что скульптору не поверили. В конце концов с помощью рентгеновской экспертизы кураторы обнаружили признаки того, что при изготовлении стула использовали современные инструменты. Ламонтейн оставил эти следы намеренно, в качестве доказательства своей работы.

Можно сказать, что в наше цифровое время фальшивая патина достигла пика популярности. Благодаря таким сервисам, как Tumblr и Instagram, мы можем бесконечно делиться сделанными на смартфон фотографиями. В этих сервисах имеются множество вариантов обработки снимков, некоторые создают эффект сепии, виньетирования и монохрома. Порой кажется, что эти приемы придуманы из-за ностальгии по снимкам недавнего прошлого, ведь за последние 20 лет любительская фотография совершила поистине гигантский скачок. Однако в мире технологий существуют и менее наглядные примеры подражания старомодным аналоговым технологиям. С одним из них мы, сами того не сознавая, постоянно сталкиваемся, когда смотрим кино. Во всяком случае они почти не привлекали внимания, пока в 2009 году на экраны не вышел фильм Джеффри Абрамса «Звездный путь». Зрители давно уже привыкли к летящим по небу гигантским космическим кораблям со сверкающими бликами от камер на корпусе. Но в фильме Абрамса блики были не только у ракетных моторов и далеких звезд: даже от лампочек на панели управления тянулись длинные полоски света. Фанаты оригинального сериала и другие любители научно-фантастических фильмов обрушились на фильм с беспощадной критикой, а кинокритик журнала Atlantic Magazine Кристофер Орр заявил: «Режиссер словно решил испытать зрительское терпение. При эффекте 3D со всеми этими бликами создается примерно то же ощущение, что и на дороге, когда навстречу едет машина со включенным дальним светом».

С момента появления фотографии инженеры пытались разработать способ, позволяющий убрать со снимка блики объектива. Сейчас благодаря фильтрам фотографы могут делать отличные снимки даже при непростом освещении, и тем не менее в современных фильмах отблесков стало намного больше, чем прежде. И почему такие технические «недоработки» встречаются преимущественно в научно-фантастических фильмах о будущем? Объяснение кроется в так называемом эффекте кокосового ореха: раньше, чтобы имитировать в фильме или пьесе стук лошадиных копыт, звукооператоры брали скорлупу от кокосовых орехов и стучали одной половинкой ореха о другую. Шло время, технологии развивались, и звукорежиссеры научились воссоздавать цоканье копыт более реалистично, используя другие способы. Но к тому моменту зрители уже настолько привыкли к стуку кокосовых орехов, что настоящий топот копыт звучал непривычно, казался искусственным и портил впечатление от сцены.

Киноиндустрия и телевидение приучили нас к бликам, и поэтому мы давно перестали обращать на них внимание. Однако на подсознательном уровне мы связываем эти эффекты с каким-то конкретным впечатлением. Самые «жизненные» жанры, такие как документальный фильм, реалити-шоу и любительский репортаж, по традиции отличаются наиболее низким качеством съемки, и оттого различные недочеты мы воспринимаем как доказательство подлинности. Режиссеры 1990-х стали массово использовать этот психологический эффект в тех случаях, когда появлялась необходимость придать выдуманному фантастическому миру атмосферу реальности, например в телесериалах «Вавилон-5», «Звездный крейсер “Галактика”» и «Светлячок». Во время съемок режиссеры этих сериалов использовали маленькие ручные камеры и намеренно сбивали фокус, а порой словно не успевали поймать в кадр движущийся космический корабль — такое нередко получается при любительской съемке самолета.

В фильмах и сериалах подобные приемы кажутся вполне естественными, а вот в компьютерных играх они порой вызывают недоумение. Мир компьютерной игры не является плодом аналоговой или цифровой камеры, но блики поджидают нас и там. Даже в программах по обработке фотографий не так давно появились особые эффекты бликов — и это несмотря на столетнюю борьбу с ними. Цель подобных эффектов — именно в том, чтобы избежать чересчур идеального вида, который появляется у снимка при его цифровой обработке.

Эффекты, использованные режиссером Абрамсом в фильме «Звездный путь», в восторг публику не привели: зрителям не понравилось, что режиссер попытался сыграть на их бессознательном восприятии. И зрители перешли в контрнаступление: Интернет наводнили пародийные снимки и видеоролики, в которых эффект блика был доведен до крайности. Многие фанаты посчитали себя обязанными продемонстрировать отвращение, однако для некоторых важным было именно показать свою компетентность и значимость — ничем иным не объяснишь то высокомерие знатоков, с которым они обсуждали явление, еще до недавнего времени совершенно им неизвестное.

Когда Абрамса попросили объяснить его пристрастие к эффекту бликов, он признал, что, пожалуй, немного переборщил, но также и сообщил кое-что неожиданное: оказывается, блики вовсе не были продуктом цифровой обработки. Для съемки фильма он нанял целую команду ассистентов, в чьи обязанности входило направлять на предметы мощные прожекторы. Они проделывали все это якобы с целью «создать впечатление, будто за кадром происходит нечто удивительное». Чтобы выяснить, под каким углом должен падать свет и каким образом должны двигаться лучи, ушло немало времени. То, что прежде считалось недостатком, затем — хитрой иллюзией, а потом — техническим приемом, превратилось в особую форму искусства.